Невыносимое счастье опера Волкова - Алекс Коваль
Правда, эти же “пару делений” растворились немногим позже…
Распрощавшись со своим “попутчиком”, я заскочила в магазин. Схватив первую попавшуюся бутылку красного вина, без разбору накидала небольшой пакет продуктов “на первое время” и, будучи в полной уверенности, что на сегодня лимит приключений на мои нижние девяносто исчерпан, “покатила” в сторону бабушкиного дома.
Верней, моего.
Нынче моего дома.
На подходе к знакомым воротам и калитке в груди что-то сдавило. Сильно. Резко. Отупляюще. Я остановилась, не доходя пару метров. Вся жизнь перед глазами промелькнула. Как последний пьяница, прижала к груди бутылку и окинула “безмолвное” жилище взглядом. Все мое детство и юность прошли здесь. Столько воспоминаний в голове, как плохих, так и хороших…
Удивительно.
Родителей не стало рано. Единственным близким человеком осталась бабушка – Марта Александровна Кулагина – мать моего отца. И она, ни минуты не колеблясь, забрала замкнутую угрюмую пятилетку к себе. Я никогда не была идеальным ребенком (хотя это по мне и так понятно), но это никоим образом не мешало ба любить меня всем сердцем, которое у нее было золотое. Да, как-то так…
Нос неожиданно шмыгнул.
Ох, Кулагина, видели бы тебя сейчас твои клиенты! Всегда сильную и несгибаемую, безжалостную моментами Антонину, которая сейчас стоит с вином в обнимку и пытается не зарыдать. Жалкое, должно быть, зрелище. Но ностальгия никогда не спрашивает, можно ли ей “войти”. Она заходит всегда без стука со знакомыми видами, запахами или звуками, буквально вышибая дверь с ноги.
Дом.
Старый добрый дом…
Да, несомненно, с тех времен он перетерпел глобальный ремонт, когда я встала на ноги и начала хорошо зарабатывать, и от “старого” остался разве что фундамент, но все равно. Это было прошлое. Мое прошлое. И я трепетно его лелеяла в сердце. Каждый жизненный урок.
Жалею ли я, что за все десять лет я всего лишь раз и всего лишь на день нашла возможность приехать сюда? Да. Определенно.
Исправила бы это, если бы была такая возможность? Вероятней всего, нет.
Надо быть честной. Я не из тех, кто сомневается или сожалеет. Твердо придерживаюсь позиции, что все, что ни делается – к лучшему. Всегда. Всенепременно. Бабушка меня знала. Она меня понимала. И почему я уехала, тоже…
Хотя, надо признать, у нее к Виктору всегда была особая любовь. Даже странно, обычно родственники “женихов-хулиганов” не жалуют, а Виктор Волков был самым что ни на есть хулиганом! Любитель байков, гонок, заводила местной кучки “крутых ребят”, да еще и на два года старше меня. П-ф-ф, кстати, на одной из нелегальных гонок мы и познакомились. Мне было шестнадцать, и быть меня там не должно было. Просто две мелкие профурсетки: Белова и Кулагина – решили на свои задницы найти острых ощущений. Нашли бы. Если бы не Вик…
Так вот, бабуля это знала! Но тут система дала сбой, и бабушка сетовала на то, что мы так и не смогли усмирить свое эго. Два упертых барана. Она искренне считала, что из нас получилась бы хорошая пара. Вот только где мы, а где пара? Мы скорее убили бы друг друга. И из присказки “и жили они долго и счастливо и умерли в один день” точно исполнилось бы последнее. Изничтожили. Растоптали, и все равно все закончилось бы разрывом. Еще более болезненным, чем есть. Ой, ну его…
Вик. Опять Вик. В пень!
Вытри сопли, Кулагина, а то намотала на оба кулака. Последний рывок. Там, за калиткой, тепло, уютно и кровать. Встречи с последней я жду, пожалуй, больше всего. Не считая душа.
Подкатываю чемодан к воротам и нащупываю на дне рюкзака ключи. Уличное освещение скудное, и мне приходится потратить лишних пару минут на то, чтобы в связке найти нужный ключ. Затем еще парочка, чтобы вставить его в замочную скважину. И всего полсекунды, чтобы провернуть. Услышать ласкающее слух “щелк”.
Я выдохнула. Клянусь! Вместе со звуком открывшегося замка я сделала облегченное “ух”, точно втайне боялась, что жизнь подкинет мне еще какой-то издевательский подвох. Вытащила ключ и дернула ручку. Сделал шаг, напирая…
А-а-ауч!
Блин!
Теперь точно будет синяк. Зашипела, растирая место ушиба, и в растерянности подняла взгляд. Чуть носом в калитку не врезалась, а вот плечом приложилась неплохо. Что за ерунда? Почему не открылась? Не поняла.
Еще раз дернула ручку.
“Скрип-скрип” и…
Закрыта? Как она может быть закрыта?!
– Э-э-эй! – возмущенно прошипела я, повторяя свои манипуляции раз за разом, начиная выходить из себя. – А ну открывайся, бесполезная ты желез…
– Что такое, Тони? Проблемы с замками?
Я замерла. Голос прозвучал так неожиданно и близко, что по спине пробежал холодок. Оглянулась. Улица пустая, только свет в соседних домах разгонял ночной мрак. Сердце зачастило.
Совсем умом тронулась, Антонина? Помешательство на фоне стресса случилось? Да еще и чьим голосом?! Волкова, чтоб ему икалось! Готова на все свое состояние поспорить, что это был его голос. Мурашечно-раздражающий. Но его тут никак быть не могло!
Для верности еще раз пробежала глазами по улице. Вверх, вниз – пусто. Снова полезла за ключом. Может, я не до конца провернула его в замке?
Нет. Через мгновения стало понятно, что дело точно не в этом. Тогда что? Заржавела? Заклинило? И-и? Что мне теперь делать посреди ночи с севшим телефоном?! К соседям проситься?
Тс, тихо, Кулагина.
Без истерики! Думай.
Отошла на пару шагов, осмотрелась. Нет, я точно ломлюсь в тот дом. Табличка с улицей и номером – мои. Да и не настолько у меня все плохо с головой, чтобы забыть родные ворота! И я точно все делаю правильно.
Дубль три?
Поставила бутылку с вином у чемодана, закатала рукава куртки и бросилась на новый “штурм” двери. На этот раз яростно и ожесточенно. Дергала ручку, пинала калитку, делая это все громко, на всю улицу. Разве что материлась тихо, про себя. А она так и не поддалась, предательница!
Да что же за день то такой, а?!
А главное – за что?!
Раздраженно со всей силы долбанув ногой по воротам, я запрокинула голову назад и беззвучно
