Ненавижу. Скучаю. Люблю - Ники Сью

— Хватит! — в очередной раз взмолилась я, пытаясь достучаться до зачатков разума этих ребят. Зачем они накинулись на Костю, зачем пытаются бить разом, почему не разнимают, что творится в их головах.

Максим поднялся, когда только успел неясно. Он шатался, лицо его изливалось в кровоподтеках, глаз заплыл, губа и бровь были разбиты. Я думала, ну уж теперь-то все точно закончится. Однако парень подошел к Наде, резко схватил ее за волосы, пытался видимо оттащить.

— Отпусти, придурок! — закричала Надя. Сердце у меня в груди лихорадочно прыгало, в глазах разлетались искры, а во рту застыл привкус соли с металлом. Я не знала к кому бежать, где просить помощи.

— Немедленно утихомирь своего друга! Какого черта вы стоите? — обратилась я ко всем, кто находился здесь. А потом услышала звук удара, хруст и очередной вопль. Оглянулась и замерла. Быть не может. Кажется, разряд током пронзил каждую косточку в моем позвонке, кажется, легкие закрыли проход для потока кислорода. Я едва не потеряла равновесие, не понимая, почему Антон оттащил Максима, почему бьет его, и почему все стоят в диком оцепенении.

Глава 12

Юля

Драка закончилась неожиданно быстро. Каким-то чудом на фазенде оказались охранники, которые вовремя подбежали с дубинками, начали оттаскивать Антона, а Максима уже поздно было тащить — он почти не двигался. Его смякшее тело напоминало куски мяса. Сперва Костя бил, потом Леваков, и все удары приходились по лицу, которое заплыло от крови.

Надя продолжала сидеть рядом с татуированным мальчишкой, плакать и гладить его по волосам. Она уложила парня к себе на колени, тихо приговаривая что-то. Я же подбежала к Антону, он рыпался и выкрикивал ругательства, угрозы убийства и еще разного рода грубости. Однако заприметив меня вдруг замолчал.

— Я вызываю скорую, — сообщил один из охранников. Их было трое, все высокие и довольно накаченные. Явно подготовленные ребята. Двое держали за руки Антона, а третий расхаживал подобно важному генералу.

— Звоните родителям, быстро, — гаркнул второй мужчина.

Кто-то из девчонок начал звонить домой, кто-то расплакался, разглядывая едва живого Максима. Мне тоже стало страшно, на него было невозможно смотреть. В мыслях пронеслись самых худшие картинки: Макс умирает, или умрет, как тогда быть. Ведь Антона и Костю могут посадить, и это попросту искалечит их судьбы. Один защищался, второй защищал, но будут ли в суде учитывать этот факт, когда человека не станет.

Я подошла к Левакову довольно близко, взглянула с высоты своего низкого роста и тихо прошептала:

— Успокойся, пожалуйста.

— В самом деле, — кивнул охранник, намекая, чтобы Антон прислушался. Он еще раз дернулся, но его крепко держали. Потом мужчина обозлился, потянулся к черной палке за спиной, которая висела на его ремне. Я сразу поняла, он планирует ударить Левакова, чтобы тот перестал храбриться.

— Пожалуйста, не надо, — на автомате я ухватила массивную кисть руки незнакомца, сжала ее в замок тонкими пальцами и посмотрела, едва сдерживая слезы. Глаза, итак, наполнялись влагой. Больше всего на свете мне не хотелось видеть, как Антона бьют.

— Не трогай его, Снегирева! — крикнул Леваков раздраженно. Однако я не обратила внимания, продолжая сжимать кожу охранника.

— Пожалуйста, Антон, — перевела взгляд на парня. — Прекрати! — прорычала, ощущая, как по щеке покатилась слеза.

— Убери от него свои руки, — прошипел Леваков, по лицу парня бегали желваки. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не начать вновь дергаться и кричать.

— А вон и скорая, — сказал другой мужчина. Я оглянулась, замечая желтую машину с надписью реанимация. Они приехали довольно быстро. Ребята все словно ожили в этот момент. Начали подниматься, Света даже подбежала к Максиму, хотя до этого к его обмякшему телу никто не приближался.

Фельдшеры в синей униформе выскочили из автомобиля. Их машина стояла у высоких железных ворот, а драка произошла возле первой беседки. Мужчина и женщина в форме практически бегом устремились к пострадавшим, оглядели их, потрогали пульс, а потом огласили.

— Жив! — сообщила вердикт женщина-врач, коснувшись Макса. Я довольно громко выдохнула и только сейчас убрала руки от охранника.

— Второй тоже дышит, Андрей, давайте носилки. Погружаем. — Из автомобиля скорой вышел высокий жилистый парень, видимо он и был Андреем. Открыл дверцы и начал копошиться.

— Я с вами, можно? — слезно попросила Надя.

— Надь, — прорычал Леваков. Однако сестра его не слушала. Она сперва отошла от Кости, позволяя уложить его на носилки. Затем с каменным лицом прошла мимо нас и уселась в машину скорой помощи. Максима тоже погрузили довольно быстро. Я думала, с ним захочет поехать Света, но та лишь скривилась и ушла в беседку. Видимо любовь закончилась раньше, чем началась.

— В какую больницу вы их повезете? — крикнула я.

— В первую, в травматологию, — сообщил медработник. А через пять минут двери авто захлопнулись и скорая вместе с плачущей Надей, отправилась в больницу.

Буквально сразу охранники отпустили и Антона, однако строго наказали немедленно уехать. Детишкам тоже задерживаться не советовали, и вообще затребовали возместить деньги за испорченное настроение других отдыхающих.

Я не знала, что делать дальше и как выбираться из этой глуши. Вытащила телефон, уже думала вызвать такси, но Леваков неожиданно схватил меня за руку и потащил за собой. Его пальцы были безумно горячими, они обжигали кожу кисти. Я засмотрелась на спину Антона, на лопатки, которые выпирали из-под ткани черной футболки. Сердце в груди забилось быстрей, кровь по венам стала обжигать. Меня всю обдало непонятным жаром.

Возле черного джипа знакомой марки, Леваков открыл пассажирскую дверцу и практически силой запихал меня внутрь. Он ничего не спрашивал, я ничего не говорила. Мы молча двинулись с места. Молча начали путь в неизвестном направлении.

Я отвернулась к окну, рассматривая поля, и фазенду, которая оставалась позади. На трассе почти не было машин, поэтому мы спокойно превышали скорость и в какой-то момент догнали скорую. Антон хорошо водил, уверенно маневрировал, нагло подстраиваясь позади авто