Не спасай меня - Ася Лавринович
– Да уж! – укоризненно покачав головой, согласилась я.
А затем напротив под одним из деревьев увидела Мишу. Парень по-прежнему был в бейсболке и солнечных очках, но совершенно точно смотрел в нашу сторону. Рядом с Мишей уже никого не было. Заметив, что я его засекла, Матвеев лениво исполнил дурашливый танец маленьких утят. Он наблюдал за нами во время этого глупого флешмоба и теперь издевается? Я нахмурилась и отвернулась. Затем подняла глаза на смеющегося Пашу, внезапно схватила его за футболку и на глазах у Миши притянула к себе…
– Что с тобой? – удивленно спросил Паша после того, как я поцеловала его в губы. Отстранившись от моего лица, внимательно взглянул в глаза.
– Просто… такой романтичный момент, – злясь на себя, пробормотала я.
– Если честно, не могу тебя понять, – признался Долгих. – Ты то холодна, даже за руку себя взять не даешь, то вот, как сейчас…
– Сама себя не понимаю! – перебила я, проклиная уже все на свете. И Мишу в первую очередь.
Я посмотрела под то дерево, где стоял Матвеев, но его там уже не было. Устроила спектакль, а зритель, для которого он предназначался, ушел.
– И опять смена настроения, – вздохнул Паша, заметив мое разочарованное выражение лица. – Ульяна, ты меня с ума сведешь!
– Проводишь? – попросила я.
Практически всю дорогу до дома молчали. И расставание у подъезда получилось скомканным и напряженным. Долгих быстро обнял меня, пожелал хорошего вечера и пошел прочь со двора. Никаких неловких пауз, ожидания прощального поцелуя… Обиделся, наверное. Скорее всего, со стороны я вообще кажусь этому парню чокнутой. Захотела – поцеловала, потом отшила. А всему виной – мысли о вредном, насмешливом и, к сожалению, таком притягательном Матвееве. Будь он неладен!
За ужином пришлось выслушивать новые жалобы от тетки. Как оказалось, ее подруга Софа Никитична по-прежнему сетовала на плохое самочувствие и скуку, и моя дальняя родственница серьезно подумывала съехать от меня к приятельнице.
– В конце концов, ты уже не маленькая, – заявила она так строго и нервно, будто все эти годы я доставляла ей массу проблем. А жить вместе – моя идея.
Я молча сделала глоток зеленого чая и продолжила жевать, глядя в одну точку. Меня не так-то просто вывести из себя.
– Когда у тебя последний экзамен? – продолжила тетка.
– Семнадцатого.
– Потом к своим? На море? – кивнула куда-то в сторону женщина.
– Да!
– Тогда скажу твоему отцу, что тоже уезжаю.
Я очень старалась скрыть улыбку, но у меня не получалось. Тетка, заметив это, укоризненно покачала головой.
– И где твое воспитание?
– После моего отъезда? – решила уточнить я, проигнорировав вопрос. Хотя какая теперь разница? Мишу все равно в квартиру не приведешь. Сегодня он получил деньги и паспорт и в самое ближайшее время уедет из этого города.
– Ты меня готова прямо сейчас из дома выставить? – нахмурилась тетка.
– Ну что вы! – уже привычно откликнулась я. – Живите здесь хоть все лето.
– Спасибо, что разрешила! – скривила тонкие губы родственница. – Но Никитична без меня со скуки помрет.
«А я помру с вами!» – с тоской подумала я. Но, разумеется, ничего не ответила. Только вежливо и натянуто улыбнулась.
Следующие несколько дней прошли без приключений. Миша обдумывал свой побег, я же благополучно проставляла пятерки в зачетку…
Ночью перед последним экзаменом мне не спалось. В последний раз так долго я ворочалась, когда зачем-то пригласила в свою квартиру Мишу. И, конечно, беспокоила меня отнюдь не сессия. Что за вещь такая страшная – безответная любовь? Из-за нее пропадают аппетит и сон. Страдаешь от нее, как от серьезной болезни, для лечения которой еще не придуманы лекарства…
Уснула я только под утро. И то выспаться не дал странный сон. В нем я будто пыталась угнаться за Мишей, который ехал на скейте к пропасти над бушующим грозным морем.
– Стой! – что есть мочи кричала я. – Не бросай меня, пожалуйста!
– Он ушел навсегда. Не вижу смысла здесь оставаться, – говорит Миша.
– Да кто он-то? – плакала я. – Он ушел, но я ведь осталась!
– Они все ушли, – качает головой Миша. – Я хочу к нему. К ним всем хочу. И к папе, и к маме…
Я боюсь, что Миша сделает шаг в ту самую пропасть, и хватаю его за рукав. Но парень резко вырывает руку, теряет равновесие и летит вниз. Еще ни разу мне не было так страшно во сне… Я закричала и вскочила с постели.
Утреннее солнце освещало комнату. Через открытую форточку доносился птичий гомон. Дверь без стука отворилась, и на пороге показалась сонная и растрепанная тетка.
– Что случилось? – шмыгнув носом, спросила она.
Сердце по-прежнему бешено колотилось.
– Кошмар приснился, – глухо выдавила я, украдкой смахнув горячие слезы. – Который час? Мне на экзамен…
– Рано еще, – снова хлюпнула тетка.
– Вы плачете? – удивилась я. – Что случилось?
– Софа… – утирая слезы, проговорила тетка.
– Что с Софой Никитичной? – удрученно спросила я, окончательно проснувшись. Значит, жуткий сон приснился не просто так… На душе стало совсем тошно.
– Да поганка она последняя! – сердито ответила родственница. – Препараты мои антигистаминные из дорожной сумки перед отъездом вытащила! Чхи! Чтоб я за ними вернулась… Чхи! Аллергия на пух, чтоб ее… Чхи!
Я встала как вкопанная и растерянно посмотрела на тетку.
– Да, в это лето тополь поздно зацвел…
– Ну что ты… Чхи! Стоишь столбом! – рассерженно перебила меня тетя Лиля. – Беги в аптеку! Чхи!..
Пришлось сходить тетке за лекарствами.
Экзамен затянулся. Думала, отдам преподу зачетку для автомата, а на деле пришлось проторчать почти три часа в коридоре, чтобы продиктовать Натке в наушник ответы на вытянутый билет. Из стен родного университета мы вышли только ближе к вечеру.
– Меня, наверное, Миша заждался, – обеспокоенно проговорила я.
Ната и еще одна моя подруга, Юлька, переглянулись.
– Ну что вы? – рассердилась я на девчонок. – Он должен скоро уехать.
– Куда? – подняла бровь Юлька.
– Еще неизвестно, куда-нибудь… – туманно отозвалась я, хотя уже прекрасно знала ответ
