Девочка, я о тебе мечтаю - Елена Безрукова
Что у него за реакция странная на мои слова? От его взгляда и ощущения своей ладони на его крепкой груди, в которой бешено билось его сердце — я чувствовала очень четко, — меня била дрожь, но я не убирала своей руки.
— Нет, — покачала я головой. — Просто надеюсь, что ты лучше, чем хочешь казаться. Ром… Ты такой большой и сильный, разве ты обидишь слабую девочку? Рома…
Роман неожиданно накрыл мою дрожащую ладонь своей — огромной и горячей. Я не ожидала этого и невольно дёрнулась, хотела отнять её, но он в ответ сжал мои пальцы своими, не дав двинуться с места. Его глаза стали как будто совсем пьяными, он вдруг наклонился ещё ниже, одновременно подтягивая меня к себе. Я прерывисто дышала, не понимая, как себя сейчас вести, и слышала в ответ безумную дробь его сердца. Я не ожидала, что он захочет меня…
— Нет! — вырвалось из меня, когда он почти коснулся моих губ.
Мне удалось увернуться, я изо всех сил надавила руками ему на грудь, и Роман выпустил меня.
Медленно отступала от него, а потом, больше не сказав ни слова, развернулась и почти бегом бросилась из школьного коридора на улицу.
Сердце колотилось где-то в горле, пока я, сжимая телефон в руке, неслась по лестнице вниз. Только оказавшись на улице и пройдя шагов пять, я стала успокаиваться и замедлять шаг. Даже если сейчас Питерский пойдёт за мной — здесь ещё много школьников и ожидающих их родителей, в том числе нахмуренный отец Романа.
Руки так тряслись, что я одной сжимала телефон, а другой — лямку рюкзака, чтобы хотя бы попробовать замаскировать волнение.
Питерский пытался меня поцеловать.
Меня.
Поцеловать.
Меня…
Это просто не укладывалось в голове.
От мысли о возможном поцелуе в животе тут же вспорхнули бабочки и так сильно стали щекотать стенки желудка крылышками, что я невольно опустила руку на блузку в области солнечного сплетения. Шумно выдохнула.
Боже, ещё секунда — и он мог действительно меня поцеловать!
И это был бы мой первый поцелуй…
Никому из парней я не позволяла так близко приблизиться к себе… Никогда.
Бабушка часто говорила мне:
«Будь осторожна сюношами, девочка моя! Ты уже взрослая и должна понимать, что мальчиков тянет к девочкам. Им необходимо очищать своё естество, но ты должна понимать, что это не проявление любви. Ты не должна позволять прикасаться к себе или что-то большее до свадьбы. Нужно беречь себя для любимого. Настанет тот момент, когда какой-то мальчик захочет перейти грань дружбы — не позволяй, жди, когда свататься придёт!»
Только когда была молодой моя бабушка — времена шли совсем другие. Сейчас брак зачастую никто и не предлагает. Девушки сами позволяют вступать с ними в отношения — так зачем им жениться?
Но… Получается, я стала для Романа той, с кем он хочет… очистить это самое естество? Если я, конечно, верно поняла смысл сказанного бабушкой…
От этой мысли совсем голова закружилась, а бабочки в животе взбесились окончательно и готовы были просто вылететь ворохом и улететь в небо.
Или это часть очередной глупой игры Питерского?
Вдруг он заметил, что нравится мне, и решил превратить меня в свою верную собачку? Влюбит меня в себя, и я начну делать всё, что Царь захочет, — может, на это расчёт?
Только не дождётся! Не буду я ползать возле его брендовых кроссовок.
— Кать, — услышала я и вздрогнула.
— А… Дима, ты…
— Ну да, кто же ещё? Ты чего такая взволнованная? Выглядишь так, словно за тобой волки гнались.
Почти. Один волк. Очень злой и безжалостный, и тоже чуть не сожрал меня, стискивая в огромных лапах моё хрупкое тело.
— Ничего, всё в порядке, — ушла я от ответа и попыталась его обойти. — Я пойду, Дим. Извини.
— Куда? — увязался он всё же за мной.
— Домой.
— Так я тебя, вообще-то, ждал тут. Давай провожу.
— Разве тебя родители не ждут?
— Не-а, — мотнул он головой. — Не смогли они прийти.
— Дим, — остановилась я и посмотрела на него. — Если честно, я хочу побыть одна. Спасибо тебе сегодня за поддержку и…
Краем глаза я заметила движение на лестнице школьного крыльца и машинально повернула голову. Со ступенек сбегал хмурый и злой как чёрт Питерский. Я понимала, что возле чёрного танка-иномарки его ждал отец, но всё равно испугалась, что Роман опять что-то выкинет или привяжется к Попову из-за меня. Мне захотелось тут же сбежать, и, ухватив за рукав Попова, я потянула его за угол гимназии под ледяным взглядом ненавистных голубых глаз мне в спину, пока Питерский не дошёл до нас.
— Пошли.
Мы завернули за угол школы, и я выдохнула, когда пропал этот острый взгляд мне в спину. Мы шли молча какое-то время, Дима не отставал, а я не знала, что ему говорить. Поглядывала на него и никак не могла подобрать слова. Ну зачем он за мной пошёл? Тем более на виду у Ромы… Мне почему-то показалось, что ничем хорошим не кончится то, что Питерский нас видел — как мы уходим с Поповым вместе. Возможно, если бы не ожидавший Романа у ворот гимназии отец, он бы пошёл следом. Хотя… Может, у меня уже просто паранойя разыгралась? Какая разница Питерскому, с кем я хожу? И зачем бы ему идти за нами?
— Дим, — остановилась я и повернулась к нему. Долго так тоже не может продолжаться. Если мне нечего ему предложить — нужно сказать об этом честно. — Я…
Замолчала и закусила нижнюю губу. Всё же подобрать слова очень непросто в такой ситуации. Я совсем не знаю, что именно будет уместно сказать сейчас.
— Я должна признаться, что не хочу, чтобы ты меня провожал, — все же оформила я свои мысли в слова и опустила ресницы. — Извини, я не хотела тебя обижать ни в коем случае. Но… Я пойду домой одна, Дим.
