Испорченность (ЛП) - Ромиг Алеата

— Косточки лучше всего скрывают сигнал.

Кивнув, я вытащила новый белый бюстгальтер и протянула его мужчине, мужчине, которого я не знала.

— Как я могу тебе доверять?

— Как не можешь? — Его пальцы прощупали дно чашек. — Я мог бы догадаться, что ты носишь белое.

— Что это значит?

Его губы дрогнули, первое проявление эмоций, которое я увидела.

— Собери вещи.

Когда я достала из шкафа небольшой чемоданчик, мужчина сел на край моей кровати и вставил провод устройства в нижнюю часть одной из чашечек лифчика. Когда я положила косметику в пластиковый пакет и запихнула тот в чемодан, он встал.

— А теперь сними рубашку.

— Я могу пойти в ванную и надеть его?

Я не хотела, чтобы это прозвучало как вопрос, но, судя по интонации моего голоса, это прозвучало именно так.

— Нет.

Прикусив губу, я отвернулась и приподняла подол толстовки над головой, открывая топик, в котором спала. Бросив толстовку на кровать, я глубоко вздохнула и сняла ткань. От прохладного воздуха мои соски затвердели, по коже пробежали мурашки.

— Лорел, повернись. Мне нужно быть уверенным, что он расположен правильно.

— Я… я могла бы просто…

Его теплая рука опустилась на мое обнаженное плечо. Его прикосновение было другим, чем раньше.

— Если бы я хотел воспользоваться тобой, я бы уже сделал это.

Я не знала, что сказать или сделать.

— Я бы сделал это, — сказал он глубоким и хриплым голосом, — в ночь встречи. В ту ночь, когда я вошел в ту комнату, а ты была там одна, такая доверчивая к окружающему миру. Это черное платье… — Его рука скользнула по моему плечу. — …твои волосы…

— Я… я…

— Я мог бы взять тебя той ночью, у стены или за одним из столов. Было легко пометить тебя как мою.

Что, черт возьми, он говорит?

Это была угроза, и все же его слова что-то сделали с моими внутренностями, увлажнив мои трусики.

Его теплое дыхание снова коснулось моей кожи, а затем последовал глубокий вдох.

— Когда ты вошла в комнату, ты была напугана. Я чувствовал запах. Я здесь, чтобы помочь.

Мои соски становились алмазно твердыми с каждым словом. Я могла винить прохладный воздух, но это было только начало. Глубоко вздохнув, я повернулась к нему лицом.

Он сделал шаг назад и протянул мне лифчик.

— Вот, надень.

Я была разочарована? Хотела ли я, чтобы он что-то сказал? Ожидала ли я, что он протянет руку?

Черт, мой разум был слишком запутан, чтобы понять, чего я ожидала или хотела. Просунув руки в лямки, не отрывая взгляда от его зеленых глаз, я нащупала застежку.

— Повернись.

Я повернулась. Быстрым движением его пальцев мой бюстгальтер был надежно закреплен.

— А теперь позволь мне посмотреть.

Больше не думая о последствиях того, что произошло, я повиновалась, марионетка его грохочущего голоса, когда он приказывал мне двигаться.

Его глаза остановились на моей груди, а пальцы пробежались по кружевным краям, под каждой чашечкой и по косточкам.

— Можешь чувствовать его? Я не хочу, чтобы он тебе давил.

Я покачала головой и пробормотала, обнаружив, что говорить трудно. Мой разум был совершенно сбит с толку, как я попала в место, где мужчина, имени которого я даже не знала, был сейчас в моей спальне и касался моей груди.

Мужчина сделал шаг назад и протянул мне толстовку, которую я бросила на кровать.

— Скорее надень это обратно.

Надев толстовку и застегнув молнию на чемодане, я выпрямилась.

— Как я узнаю, что ты близко? Что, если что-то случится?

Хотя его челюсть была сжата, в его взгляде было что-то такое, чего я раньше не замечала.

— Я не только буду рядом, но и буду уверен, что ничего не случится.

— Почему?

— Потому что в следующий раз, когда ты снимешь толстовку, я хочу сделать больше, чем просто закрепить подслушивающее устройство.

Мои глаза широко раскрылись. Это был не тот ответ, которого я ожидала, но каким — то образом, посреди этой безумной ночи, он успокоил меня. Я не знала, кто этот человек и почему он мне помогает.

Черт, я не знала, помогает ли он мне.

И все же хочет меня…

В это я верила.

Это я видела по выражению его лица и слышала в его раскатистом баритоне.

Хотя я не хотела признаваться в этом даже самой себе, я хотела снова быть с ним. Я хотела выяснить, что значит больше, чем просто закрепление прослушивающего устройства.

— А теперь поторопись, — сказал он. — Наверное, они уже что-то заподозрили.

— Я…? — выдохнула я. — Расс велел не быть с ними честной.

— Я слышал его.

— Твой совет?

— Все, что ты скажешь, будет услышано ими, кем бы они ни работали, и мной. Ничто не является конфиденциальным. Это всегда хорошее эмпирическое правило, не говори и не пиши, если не хочешь, чтобы все знали.

— Доктор Карлсон.

Голос эхом отозвался с первого этажа.

Я кивнула незнакомому мужчине и открыла дверь, катя свой маленький чемодан.

— Я иду, офицер.

Мужчина потянулся к моему запястью, останавливая мой выход. Его голос грохотал во мне, когда он снова вдохнул около моей шеи.

— Так-то лучше.

— Что?

— От тебя больше не пахнет страхом. Это что-то другое. Продолжай думать об этом. Сбрось их. Не дай им понять, что ты боишься.

— Что? Я не понимаю, о чем ты.

Отпустив мое запястье, его палец скользнул по моей ладони.

— От тебя пахнет желанием.

Глава 14

Кадер

Запах Лорел задержался в воздухе ее спальни после того, как она выключила свет и шаг за шагом спустилась по лестнице. Я не просил ее не рассказывать обо мне мужчинам. Я знал, что в этом нет необходимости. Мое чутье, возможно, и заставило меня изменить курс с этим заданием, но оно также сохранило мне жизнь на протяжении многих лет.

Я доверял ему.

И по неизвестной причине я доверял ей.

Вера, которую я давал не многим. Тогда почему она?

Лорел уже проявила себя, просто крикнув мужчинам внизу и не предупредив их о моем присутствии. Возможно, это была ее попытка спасти их жизни, но я чувствовал, что это было нечто большее. Она была действительно напугана. И если бы она знала глубину заговоров, чтобы остановить ее исследования, ее страх превратился бы в ужас. Она не была готова к этой информации, пока нет. Я все еще пытался собрать все это воедино, но даже то, что у меня было, было слишком для нее. Это не означало, что она недостаточно умна, чтобы понять. Черт, нет. По моим наблюдениям, Лорел видела в своей работе способ спасения людей. Так смотрят на жизнь хорошие люди. Проблема в том, что она не была окружена хорошими людьми.

Отнюдь нет.

Требовалась альтруистическая точка зрения, чтобы иметь такую узкую сферу внимания. Слухи уже распространились, и цена была высока. Немногие игроки в этой игре были готовы помочь жертвам травматических событий. Нет, их цели не были столь возвышенными. Способность заставлять людей забывать выборочные воспоминания имела гнусный потенциал. Многие это видели. Многие хотели этого.

Одни хотели остановить это.

Другие хотели извлечь из этого выгоду, независимо от конечного использования.

Звук захлопнувшейся двери в гостиной Лорел эхом разнесся по старому дому. Я шагнул к окну и выглянул на подъездную дорожку. Моя шея выпрямилась, когда офицер открыл заднюю дверцу седана и Лорел села. Окрестности внизу были темными, если не считать фонарей на крыльце и теперь синих светодиодных фар автомобиля, выезжающего на улицу.

Отойдя на шаг от окна, я достал телефон и вошел в приложение, связывающее меня с устройством в лифчике Лорел.

Черт, гребаные белые кружева и атлас угрожали сделать меня твердым. Процесс начался, когда ее тело прижалось к моему. Я держал это под контролем, пока не помог ей с проклятой застежкой. Когда она повернулась ко мне лицом, лифчик и ее грудь были на виду, член начал жить своей собственной жизнью.