Девочка Севера (СИ) - Серж Олли
— Интересно, кто ты? — я поднимаю его над головой, пытаясь рассмотреть пол. Но равным счётом не понимаю ничего. — Иди к маме. — Отпускаю малыша в коробку, видя, что пришедшую с кухни маму-кошку уже облепили другие малыши.
В прихожей звонит мой телефон. Срываюсь на звук, мысленно загадывая, чтобы это звонили из приюта.
— Алло, — подношу динамик к уху.
— Здравствуйте, меня зовут Тамара, — сообщает звонкий женский голос, — я куратор проекта «усы и хвост». Вы оставляли мне сообщение о том, что нашли животных, — тараторит она. — Обморожения, травмы у животных есть?
— Нету… — отвечаю растеряно. — А, Тамара, вы не поняли. Котята не на улице. Их мне домой подкинули. — Пытаюсь объяснить ей ситуацию.
— То есть помощь им не требуется, — заключает девушка.
— Нет, просто я не могу оставить их у себя…
— Ох… — выдыхает она. — Ну слушайте. Сейчас зима. Сами понимаете, что мест нет. И ни у кого нет, — добавляет она. — Берём только тяжёлых животных. Поэтому, ваших сможем пристроить до весны только за спонсорскую помощь.
— А это сколько? — уточняю я, теряя энтузиазм.
— Пять тысяч рублей в месяц с животного.
— Ого… — тяну. — Хорошо, спасибо большое, я подумаю.
Отключаю звонок и смотрю в глаза чёрному котяре, который по-хозяйски вышел проводить меня.
— Не нужны вы никому, — говорю ему.
И я не знаю, что с этим делать. Звонок забрал у меня последние силы. Ехать никуда не хочется, поэтому я набираю номер Олеси.
— Привет, Лесечка, — делаю умоляющий голос, когда она берет трубку. — А скажи, твоя соседка не вернулась ещё из дома?
— Нет, — что-то жуя, отвечает подруга. — А что?
— Можно я у тебя переночую?
— Да приезжай, — легко соглашается она.
— Спасибо, — меня немного отпускает от осознания того, что я смогу отдохнуть и принять душ уже через каких-то пол часа.
Переодеваясь, цепляюсь воротником свитера за серёжку и пока освобождаю петлю, невольно вспоминаю наше сегодняшнее утро с Сергеем.
Интересно, чем занимается холостой мужчина с таким уровнем достатка в свободное время?
«Ой, брось, Соня,» — мне становится смешно от самой себя. — «Уж не убирается за котами точно. Скорее всего, ужинает с какой-нибудь яркой женщиной в ресторане.»
Кстати о еде. Желудок, радуясь, что мы заговорили на эту тему, начинает урчать. Нужно купить каких-нибудь булок на ужин и йогурт на завтрак.
Глава 19. Бездушный.
Сергей
Открытое окно программы видеонаблюдения висит в углу моего монитора. Я пытаюсь сконцентрироваться на отчетах бухгалтерии, то все равно, с периодичностью примерно в тридцать секунд, мой взгляд утекает в этот угол.
«На часах десять, а у тебя из запланированных дел по нолям!» — Психую сам на себя, откатываясь на кресле подальше от стола. Изображение с камер притягивает, как магнит.
Соня открыто улыбается какому-то состоятельному мужику. Вот уже десять минут. Помогая выбрать бриллиантовый комплект… И меня это пенит! Пенит то, что человек хорошо делает свою работу! Это днище, Северов.
Какого черта пялюсь?
Слежу за профпригодностью нового сотрудника. Всего лишь пару раз, выстрелив в голову тому самому мужику и столько же раз мысленно уволив девчонку. Но это все не в счёт, не в счёт…
Решительно захлопываю крышку ноутбука и жму кнопку на переговорном.
— Таня, у нас по интернату все готово?
— Да, Сергей Валентинович.
— Тогда одевайся и Петра Тимофеевича набери. Будем выдвигаться.
— Хорошо, — отзывается секретарша.
Не выдерживая, снова открываю ноутбук и пока прогружается программа видеонаблюдения, подкуриваю сигарету.
С этими новыми, не в меру улыбчивыми сотрудниками хрен бросишь!
С облегчением и, теряя всякий интерес к происходящему в магазине, пару минут смотрю, как Соня уже обслуживает молодую женщину с дочкой.
Ставлю спящий режим на компьютере.
Надеваю пальто и выхожу в приемную.
— Вот сейчас не понял! — хмуро разглядываю свою секретаршу в костюме снегурочки. — Это что за утренник?
— Сергей Валентинович… — она подкатывает глаза. — Ну у вас вот свои серьезные дела, а у нас с Петром Тимофеевичем свои. Как говорится, чем богаты…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— А он… — догадываюсь я и чувствую, как мои брови лезут на лоб. — То есть вы решили превратить деловую поездку в балаган!
— Нет, — фыркает она. — Балаган, это когда вы к детям вместе с депутатами приезжаете! А мы просто решили помочь.
— Снять, — выношу вердикт.
— Ну Сергей Валентинович, — меняет Татьяна тактику, начиная канючить. — Случайно все вышло. Тётка у меня в этом году костюмами торгует. А когда я в интернат звонила количество конфетных наборов уточнить, их методист пожаловалась, что в этом году у них деда Мороза на празднике некому играть. Сантехник в запой ушёл, дворник говорит по-русски с таким акцентом, что они сами его через раз понимают, а всех воспитателей дети узнают. Вот я и предложила… Ну пожалуйста…
— Черт с вами, — отмахиваюсь рукой и смиряюсь. — Эти дети в Бога не верят, а ты им деда Мороза показывать собралась.
— Зато вы только на него и уповаете… — долетает до меня тихий шепоток.
Игнорирую, демонстративно распахивая дверь и выхожу в коридор.
Сотрудники начинают шевелиться живее, рассасываясь по рабочим местам.
Совсем охренели! Или это энергетика рыночная месту покоя не даёт?
Молча спускаемся на парковку.
Пётр Тимофеевич, уловив мое хмурое настроение, молча стягивает с головы красную шапку, опускает на шею бороду и садится за руль.
Прикрываю глаза и погружаюсь в сон, стараясь поймать добродушный настрой.
Просто пить не нужно было, Северов, два дня подряд. Люди здесь не при чем.
Ну а как было не пить, если Лариса разнесла загородный дом к чертовой матери! Потом приехали Саид с Лехой. Привезли баб. Ну и доломали мы там все в лучших армейских традициях беспредела. А они в нас огого как живы!
— Почему так медленно едем? — открываю глаза и смотрю в окно.
— А специально для нас дорогу расчищают, — отзывается Пётр Тимофеевич. — Впереди трактор едет.
Да уж… всего тридцать километров за город, и прощай цивилизация…
В фойе интерната нас встречает запах столовского борща, звонкий детский визг и несменная директор заведения Любовь Павловна Ахтырская.
— Здравствуйте, — она всегда крутит на запястье часы и бурно жестикулирует, когда нервничает. — Мы вас уже заждались. Погода подкачала… — разводит руками.
— Да, — раздаётся раскатистое за моей спиной. — Дедушка Мороз очень спешил к деткам. Кто у вас в этом году был самым послушным?
Я резко оборачиваюсь на своего водителя. Шапка, шуба, белая борода… Ну капец. Шапито.
— Татьяна, — ловит директор интерната за локоть пролетающую по коридору женщину. — Покажи, пожалуйста, нашим сказочным гостям актовый зал. А мы с вами, — переводит взгляд на меня, улавливая обстановку, — в мой кабинет пройдём.
— Согласен, — глубоко выдыхаю, настраиваясь на разговор. В это раз сумма вывода будет больше, чем обычно.
Любовь Павловна осторожно кашляет в кулак и берет в рот какаю-то мятную конфету. Я чувствую ее запах, когда мы заходим в более узкий административный коридор.
— Может быть, сначала пообедаете, — спохватывается женщина, открывая кабинет.
— Нет, — качаю головой. — Давайте сначала о делах, а потом все остальное.
— Проходите, пожалуйста, — она пропускает меня первым. — Чай, кофе?
— Нет, спасибо, — собираюсь сесть на стул, но так и зависаю на несколько секунд в полупозиции.
— Наша гордость, — читаю заголовок стенда на стене вслух. — Выпускники. — Впиваюсь глазами в самую первую фотографию, на которой запечетлена Соня собственной персоной только ещё с двумя белыми бантами на голове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Ааааа! Меня аж протряхивает!
— Да, — расплывается в улыбке Любовь Павловна. — Здесь только отличники, поступившие в ВУЗы за последние пять лет. Последние — мои самые любимые. Хотя, — смеётся, отмахиваясь, — это я про всех так каждый год говорю. Младшие потому что. Сонечка Чудная, например, на педагога учится, Дамир на инженера поступил. В этом году выпуск маленький был. Всего десять человек.