Мама для Одуванчика (СИ) - Коваль Алекс

Пока дошагала до палатки, промерзла ужасно и чуть ли не бегом ныряю внутрь, скидывая с себя рваные джинсы и натягивая любимый спортивный костюм и кроссовки. Волосы оставляю распущенными и бегом подползаю к костру, который ярко и невероятно красиво полыхает разными оттенками: от желтого до красного — и мирно потрескивает. Тут, кажется, собрались уже все, кроме меня и Ксении с Владиславом.

А вот, кстати, и они, выходят из леса друг за дружкой.

Подходя к полянке, мужчина перехватывает мой взгляд, а я слишком поспешно отвожу глаза, присаживаясь на бревно, занимая свободное местечко рядом с Олей.

— Ты куда пропала, я уже волноваться начала, — шепчет и протягивает тарелку с горячим, аппетитно пахнущим мясом подруга. Думаю, после сегодняшнего дня я могу назвать Олю своей подругой. Первым за долгое время человеком, которому готова довериться и с кем по-настоящему приятно общаться.

— Немного заплутала в лесу. Благо, Владислав оказался рядом.

— А это что у тебя? — тянет руку девушка.

— Что? — испуганно дергаюсь, приготовившись поднять визг, если вдруг в волосах застрял какой-то жук, но Оля снимает и протягивает мне… цветочек. Маленький, белый цветочек. Упс, я ведь про него совсем забыла…

— Ты чего так покраснела, Варька, — смеется Оля, а мне вот сейчас по-настоящему становится не по себе. — Это по каким полям вы там с Владиславом дрова собирали? — шепчет на ушко, ближе наклоняясь.

— Это не то, о чем ты подумала, Оль.

— Угу, — хитро постреливает глазками подруга, — перед таким мужчиной сложно устоять, но ты кремень! — машет головой, решив-таки оставить меня в покое.

Забираю у нее цветочек, но выкинуть рука не понимается. Вставляю обратно за ушко и приступаю к вкуснейшему ужину, пока не остыл.

У костра царит оживленная беседа, что интересно, в ней принимают участие и родители и детки. После более серьезной еды на большой стол выносят сладости, и дети, первым делом расхватав пачки с зефирками, бросаются с прутиками к огню, чтобы их поджарить.

— А что это такое? — спрашиваю у Оли, и в этот момент мимо как раз проходит Ася, которая оборачивается на мою реплику.

— Это маршмеллоу, — говорит, задрав носик девчушка.

— Какое забавное название, — улыбаюсь Асе, которая, кажется, сегодня вечером настроена менее воинственно, чем обычно.

— Вы что, не знаете, что такое маршмеллоу? — искренне округляет свои красивые глазки Ася.

— Я никогда их не пробовала, — пожимаю плечами, тихонько ликуя, что малышка сама сделала шаг к примирению. Хотя, может, мне только кажется, что это примирение? — А зачем их держать над огнем? — пытаюсь зацепиться за разговор, чтобы не спугнуть такой момент. — Разве их нельзя просто так съесть?

— Можно, но это невкусно. Надо, чтобы они растаяли, — словно само собой разумеющееся, говорит Ася и натыкает на длинный прутик белую зефирку.

— А если она растает, она же упадет в костер… — поднимаюсь со своего места на ноги и подхожу к Асе, устраиваясь рядышком с огнем, присаживаясь на корточки.

— Так она растает только внутри, Варвара Дмитриевна! — слышу смешок рядом от еще одной ученицы по имени Надя, которая, как и все детки, присела у огня с прутиком.

— Забавно, — улыбаюсь и, чтобы не надоедать снова отстранившейся от меня Асе, возвращаюсь на свое место.

— Ребят, уважаемые родители! — появляется у костра отец одного из учеников с гитарой наперевес. — Какую песню споем? — присаживается на свое место и делает пару пробных аккордов.

Губы сами собой растягиваются в улыбку, когда непродолжительно коллективное голосование решает запеть одну из старых военных песен, и звучат первые уверенные аккорды знакомой мелодии.

А я слушаю немного неладный хор, смотрю на ярко переливающиеся угли, на пляшущие язычки пламени и понимаю, сколько же я упустила в своей жизни, растя в другой обстановке. Мои родители всегда косо смотрели на тех знакомых, кто выезжал с семьей за город не в дорогие коттеджи, а в дешевенькие брезентовые палатки с газовыми плитами и кучей теплых кофт. Мама всегда морщилась и говорила, в чем вообще прелесть — отмахиваться всю ночь напролет от комарья и провонять костром насквозь.

А вот в чем. В тишине, потрескивании дров, в пении таких разных, но объединенных, как минимум, одним интересом десятков разных людей.

— Держите.

Ася появляется так неожиданно, что я даже подпрыгиваю. Девчушка держит передо мной на прутике одну из зефирок, которую и предлагает взять.

— Это мне?

Молча кивает, отчего ее длинные хвостики забавно прыгают.

— Спасибо большое, — я аккуратно снимаю поджаренную румяную сладость, и Ася, не говоря ни слова, немного угрюмо, словно если бы она выдала хоть одну улыбку, то предала бы сама себя, уходит и плюхается на стул рядом с отцом. Который смотрит на меня, не сводя глаз. И я отвечаю тем же, просто потому, что не могу отвести глаз от его лица, на котором всполохи огня устраивают причудливую игру теней.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем “хор” замолкает, а я улыбаюсь мужчине и наконец-то нахожу в себе силы отвернуться.

Влад определенно меня зацепил, если такое вообще возможно с первой в жизни встречи. Но глупо это отрицать. Нужно быть честной хотя бы перед самой собой. Он уверенный в себе, умный и невероятно красивый мужчина. Свободный. С которым, встреться мы при других обстоятельствах, может, я и могла бы представить что-то большее. И эта мысль пугает. А еще волнует и заставляет впервые за очень долгое внутренне проснуться моей внутренней маленькой девочке, которая не хочет жить по принципу “я все могу сама”. Ведь именно такой и была моя жизнь последние пять лет универа. Ни помощи родителей, ни любимого человека.

Но мы здесь и сейчас. У него есть дочь, и она моя ученица. А еще глупо думать, что у такого, как он, никого нет. Уверена, у Влада есть подруга, и возможно, рядом с ней я выгляжу скучной серой мышкой. Иллюзий на счет себя и своего скромного, немного замкнутого характера я тоже никогда не строила.

Вот такая реалистка Варя.

Уютный вечер у огня плавно переходит в глубокую ночь. Пока я, погрузившись в свои мысли и попивая теплый черный чай, завороженно наблюдаю за всполохами пламени костра, люди потихоньку начинают расходиться.

— Я, пожалуй, пойду спать, Варь, — окликает меня Оля и поднимается с места. — Ты еще останешься?

— Да, посижу немного.

— Ну, тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— Всем до завтра! — громко прощается с немногими оставшимися у костра и покидает нашу небольшую компанию Оля.

Оглядываюсь, а нас на большой поляне, осталось всего пятеро. Я, Ксения и еще трое родителей моих ребятишек. Остальные, в том числе и все детки, ушли спать. С сожалением подмечаю, что и Влада уже нет.

Резкий порыв ветра пронизывает до самых костей, и я ежусь, натягивая на голову капюшон толстовки.

— Замерзла? — слышу неожиданное за спиной и чувствую, как на мои плечи ложится что-то мягкое и теплое.

Плед.

— С-с-спасибо, — говорю, растерявшись, а Влад двигает стул и присаживается рядом со мной. Упирая локти в колени и протягивая к огню ладони, словно греет. Хотя на нем серая спортивная кофта, но рукава закатаны. Не похоже, что он мерзнет.

— Я думала, вы с Асей уже ушли спать, — смотрю на мужчину, на его идеальный профиль и упрямые губы. Спускаясь взглядом на руки… красивые, сильные, с чуть выступающими венками и длинными пальцами.

— Я уложил ее, но у самого сна ни в одном глазу, — вздыхает Влад. — Сумасшедший график… иногда у меня дни и ночи меняются местами, — говорит отвлеченно, не желая особо вдаваться в подробности. Но это только распаляет моё любопытство. Интересно было бы узнать, где мужчина работает, с таким-то режимом. Готова поспорить, что его профессия меня немало удивит. Не похож он на бизнесменов и офисных работников. В хорошем смысле.

— Ясно, — все, на что хватает моей фантазии. Плотнее укутываюсь в теплый плед и замолкаю. Мужчина, кажется, не намерен вести беседы.