Королева их сердец (СИ) - Эванс Найн

Воронцова понимает, что Кано говорит туманно и изъясняется немного иносказательно, дабы не выдать секрет того, чем именно зарабатывают свои деньги двое друзей. Умно, учитывая, что не ответить ему было нельзя. Вроде и сказал, а вроде и нет. Попробуй догадаться.

- Ты тоже их подданный?

- Да, - смотрит он девушке в глаза. – Но теперь я ваш телохранитель. Если придётся когда-нибудь защищать вас троих, то именно вы станете моим приоритетом. Отдать жизнь за свою госпожу – это высшая честь, - склоняет он голову в лёгком поклоне. – Таков мой путь.

Мия отворачивается от мужчины, ибо не представляет, как надо реагировать на сказанное. Почему-то у неё нет сомнений в искренности последних слов мужчины. Он станет оберегать её ценой собственной жизни. Но готова ли сама девушка принять подобную жертву. Она ведь никто. Не император и не из высшего дома. Заслужила ли она?

В висках начинает стучать. Воронцова кривится. Только головной боли ей не хватало для полного счастья.

- Кано, ты что-то говорил о месте, где можно присесть. Мы…

- Мия?

Воронцова поднимает голову, услышав своё имя. Ей немедленно хочется провалиться сквозь землю. Почему она не могла встретить кого-то приятного? Почему именно эти трое?

- Здравствуй, Полина. Не ожидала тебя тут встретить.

- Оу, скажешь тоже, - машет девушка рукой, словно Мия испортила воздух. – Я же с близнецами на короткой ноге. Вот и пришлось сюда прийти. Такие мероприятия игнорировать нельзя.

Воронцова мысленно хмыкает.

Полина Чичагина симпатичная девушка, которая легко могла бы собирать вокруг себя толпы поклонников. Если бы не её сучий характер. Мия знает, о чём говорит, ведь её младшая сестра общается с Полиной. Стоит признать, что Амелия обладает некоторой долей снобизма и любит, что люди вьются рядом и постоянно говорят о её исключительности. И Чичагина лучший кандидат для этого. Как представительница младшего дома, Полина никогда не станет перечить кому-то из среднего звена.

- Ты здесь одна или… - Чичагина делает вид, словно только заметила Кано. – Так это и есть один из твоих мужей, - её гадкая натура лезет наружу. – Лея мне обо всём рассказала. Не то чтобы я удивилась подобному исходу. Твой поезд давно ушёл, пришлось запрыгивать на вагонетку.

Воронцова смотрит на бокал в руке девушки. Интересно, сколько та выпил, что стала такой смелой на слова. Мия и раньше не ладила с Полиной, но до открытого противостояния дело не доходило. Воронцовой нечего делить с Чичагиной, у них разные весовые категории. И, наверное, Полину всё это злило, а высказаться не хватало духу. Но пара бокалов шампанского, или не пара, развязывали и не такие узлы.  

Мия переводит взгляд на двух других девушек. Вспоминает их имена, но не успевает произнести ни слова. Чичагина напирает.

- Успокойся, - просит Воронцова, боль в голове усиливается. – Не делай ничего, о чём позже пожалеешь.

- Ты больше не можешь мне указывать, - выплёвывает Полина. – Теперь, когда стала подстилкой для безродных, - делает она ударение на этом слове. – Грязных, - шаг вперёд. – Бесполезных людишек, - Чичагина наслаждается сказанным, не замечая, как меняется лицо собеседницы. – Ты окончательно превратилась в своего деда, который под конец своей жизни выжил из ума и…

Проявлять эмоции в открытую для аристократа подобно смерти. Нет ничего отвратительнее человека, что не сдерживает свои порывы. Люди не животные и вполне могут себя контролировать. Конечно, могут. Если только кто-то не задевает честь их семьи.

У Мии перед глазами повисает красная пелена. Она почти не видит и действует на чистых рефлексах. Тело работает само, вспоминая обо всех приёмах и изнурительных тренировках. И при этом сознание всё ещё работает, контролируя ярость и не позволяя зайти слишком далеко. Воронцовой не нужен ещё один труп.

- Куколка!

Мия дёргается от прикосновения.

- Успокойся, сладкая, - звучит вкрадчивый шёпот на ухо девушки. – Больше тебе ничего не надо делать.

Воронцова мотает головой и рассматривает дело своих рук и ног. Полина прижимается к полу, вокруг осколки разбитого стекла и ошалевшие от произошедшего люди. Волосы и лицо Чичагиной это полный хаос и кровь.

Мия прижимается к груди Стаса.

- Я хочу уйти.

Глава 20

Не всем людям нравится то, что они стали объектом пристального внимания. Порой даже артисты стараются вести закрытый образ жизни, демонстрируя себя лишь перед камерами, на музыкальных подмостках и других сценах. Люди мешают жить людям и считают это нормальным.

Кулагин прижимает меня к своему боку и обвивает руку вокруг моих плеч, словно прячет от людей, через которых приходится пройти. Денис идёт с другого бока, но чуть быстрее, заранее расчищая нам путь. Я чувствую на себе пристальное внимание и едва сдерживаюсь, чтобы не закричать.

Автомобиль ждёт перед клубом. Я проскальзываю на заднее сиденье лимузина и, плюхнувшись на мягкие подушки, слежу, как Белов с Кулагиным устраиваются рядом. Денис прижимается к моему боку, пока Стас устраивается на боковом сиденье в полуметре от нас.

То, что происходит дальше, также является последствием пережитого три дня назад стресса в купе с сегодняшним происшествием. В крови бурлит адреналин, и тело требует какого-то действия.

- Сладкая, - разрывает Белов наш поцелуй. – Не скажу, что мне не нравится твоя прыть, - усмехается он. – Но, может, для начала поговорим.

- Если бы я хотела потрепаться, то осталась бы в клубе, - удобнее устраиваюсь на бёдрах мужчины, расстегивая пуговицы его рубашки. – Скажи, если твоя маленькая внутренняя девочка желает большой кровати и розовых лепестков. В таком случае я найду какого-нибудь мужчину.

Что-то опасное мелькает в глазах Дениса. Именно то, что мне сейчас необходимо. Я не заслуживаю нежности.

Белов легко маневрирует моим телом и поворачивает меня таким образом, что я оказываюсь спиной к нему и лицом к Стасу. Не дав опомниться и что-то сказать, Денис резко дёргает за бретельки платья, спуская ткань вниз, обнажая неприкрытую бюстгальтером грудь.

- Смотри, какая у нас, оказывается, непослушная маленькая жёнушка, - посмеивается Белов, обхватывая ладонями полушария моей груди. – Никакого нижнего белья. Если я подниму эту юбку, там тоже ничего не будет?

- С этим платьем не носят лифчик, - огрызаюсь в ответ. – Модельер из тебя, конечно, никакой.

Вскрикиваю от укуса в плечо. Денис тут же проводит по покрасневшему месту языком. Он ведёт влажную дорожку по спине до позвоночника и вверх до затылка. Стон вырывается сам собой, вызывая у притихшего Калугина понимающую ухмылку. Как эти двое вообще успели найти все мои уязвимые точки на теле?

- Ты слишком дерзкая сегодня, сладость, - произносит Белов, приподнимая подол платья. – Думаешь, расцарапала лицо какой-то девчонке и можешь показывать свои красивые зубки?

- Думаю, что если ты не заткнёшься, то я умру от тоски, - бросаю на него взгляд через плечо.

Я жажду их злости. Она мне необходима. Как наказание для той, кто провинился. Как напоминание о том, что я всё ещё самый нормальный человек, который чувствует боль. Я не чудовище что наплевало на других.

- В следующий раз я перекину тебя через колени, – обещает Денис.

Он раздвигает шире мои ноги, предоставляя Стасу великолепный обзор на тонкий слой кружев между моих ног.

- И сделаю твою задницу такой красной, что ты неделю не сможешь на неё сесть, - рвёт он мои трусики почти грациозно, заставляя меня охнуть. – А после повторю всё ещё раз. И так до тех пор, пока не выбью из тебя всю спесь. Но, а сейчас…

Белов подталкивает меня в спину и я, не ожидая подобного, заваливаюсь вперёд. Собираюсь возмутиться и спросить, что он задумал, когда слышу звук расстегиваемой пряжки ремня.

Стас приподнимает мою голову за подбородок и ласково улыбается. Его шероховатые сильные пальцы скользят по моей щеке, словно хотят успокоить. По моей спине пробегает табун мурашек. Что задумал Денис?