От перемены мест... (СИ) - Руднева Ксения Игоревна

— Ты знаешь, что Машков оказывается при смерти? — улучил момент Егор, чтобы, пусть и косвенно, поговорить о деле.

— Виктор? — переспросил отец. — Откуда сведения?

— Тот сам признался, а Леха подтвердил.

— Жаль. — покачал головой Соболев-старший. — Сына он, конечно, натаскал, но не факт, что тот все удержит. У него же не только завод. Интересно, кому он теневой бизнес передаст.

— А у него и такой есть? — заинтересовался ценной информацией Егор.

— Парочка цехов ювелирные подделки лепит, а продает под известными брендами. Не у нас в городе, естественно. — поделился сведениями мужчина, а мне стало понятно, откуда у дедульки замашки барона и тяга к роскоши — походу он себя кем-то вроде местного Аль Капоне возомнил.

— Хорошо скрывается, видать, раз Петров раскопать не смог.

— Может просто не очень-то интересовался.

— А у тебя-то откуда сведения, пап?

— Бывалые разведчики секретов не выдают. — усмехнулся Соболев-старший и дал понять, что тема закрыта.

В ресторане мы просидели часов до двенадцати — уйти пораньше не позволила прекрасная живая музыка, а я-то поначалу решила, что рояль у них для красоты стоит.

Воскресенье запомнилось тем, что прямо во время тихого семейного обеда у Соболева зазвонил телефон, внося суматоху в безмятежную идиллию, и Леха так громко говорил в трубку, что я могла слышать весь разговор.

— Так, срочная проверенная информация: в течение ближайшего часа к нашему Рынде собирается пожаловать женушка в компании адвоката, так что советую вам, ребята, придумать достойный повод и дуть к этому коллекционеру, чтобы раз и навсегда разобраться, что там у них происходит. А заодно и выяснить, имеют ли эти ребята хоть какое-то отношение к нашей картине. Ну и на адвокатишку полюбуетесь, вдруг он и есть наш разодетый болван с камер наблюдения.

— А ты что сам не можешь? — почесал лоб Егор — куда-то ехать в сонный воскресный полдень тому было явно лень.

— А я с любимой супругой ванную для дачи выбираю. — по тону Лехи было заметно, что уж вот он-то точно бы лучше к Рынде поехал, выяснять, кто прав, кто виноват. — Кстати, не знаешь, какая лучше: акриловая или мраморная? Или может вообще чугун взять?

Егор в ответ загоготал во всю глотку:

— Бери купель из кедра, раз уж семейный долг зовет.

— Тебя тоже совсем скоро позовет, не ссы. — обиделся Леха и отключился.

— Ну что, к Рынде поедем? — спросила я, ковыряясь в остатках жаркого и стараясь не рассмеяться от Лехиной реплики.

— Ты можешь остаться. — нахмурился Егор.

— С чего бы это? — не поняла я. — Лицо у меня уже вроде в порядке…

— Не нравится мне адвокат этот и баба там какая-то мутная.

— Да ладно тебе, ну что такого случиться может? — заныла я.

— Хорошо, поедем вместе, скажем, что ты сережку в тот раз потеряла. Но ты как мышь себя ведешь: это значит сидишь тихо и незаметно. — пригрозил Соболев, как будто я в любой ситуации первым делом грудью на амбразуру лезу.

— Ага. — буркнула я и, отодвинув не совсем еще пустую тарелку, отправилась одеваться.

"Мышь — так мышь" — решила я, натягивая серые штаны, больше похожие на лосины, и легкий джемпер. Краситься не стала, убрала лишь волосы в пучок и вздохнула по тем временам, когда свободно могла носить косу, хвостик или вообще оставлять копну распущенной. Теперь же я лишний раз почесать голову боялась, дабы не обнажить невзначай лишнего.

Черные кроссовки и кожаная куртка цвета "мокрый асфальт" завершили образ.

— Прямо Лара Крофт, только косички не хватает. — улыбнулся Соболев, похоже он так и не понял, по какому поводу я разоделась во все оттенки серого.

— Поехали уже. — буркнула я.

Егор, проходя мимо, щелкнул меня по носу, влез в джинсы и черную водолазку и скомандовал, сгребая с комода телефон, кошелек и ключи от машины:

— Поехали!

Я запихнула телефон в карман куртки и проследовала на выход.

Так как день стоял ясный — в родном городе Егора бабье лето было действительно бабьим летом, а не одним названием, — мы с ним, не договариваясь, натянули солнечные очки, и я тут же представила, как мы смотримся в черном тонированном внедорожнике.

— Тебе не кажется, что сейчас мы сильно смахиваем на агентов ФБР из какого-нибудь американского блокбастера? — повернулась я к Егору и сложила пальцы пистолетом.

— Ага, ты главное патроны береги. — кивнул он на импровизированную пушку.

— Не беспокойся, Смит, у меня с собой всегда припасена парочка запасных обойм. Кстати, мы за пончиками заедем или как? — прогнусавила я голосом того самого переводчика со старых видеокассет, и мы рассмеялись.

В прекрасном настроении мы двигались по направлению к выезду из города и наслаждались погожим осенним деньком. Я любовалась начавшими покрываться золотом деревьями, обещающими вскоре превратить весь город, пусть и ненадолго, в царство пурпура и янтаря.

От погружающего в безмятежность созерцания меня отвлек телефон, неожиданно завибрировавший в кармане, а изображение маминой фотографии, означающей, что откладывать трудный разговор больше не получится, вышибло из головы любые мысли о расследовании.

— Привет, мам. — пискнула я в трубку, становясь настолько далекой от образа секретного агента, насколько это вообще возможно.

— По голосу слышу, что все же чувствуешь за собой вину. — на том конце провода почему-то оказался папа. — А значит, дочь, ты не безнадежна, хоть и забросила родителей…

— О, привет, пап, как у вас дела? — обрадовалась я. Общаться с папой всегда было гораздо проще.

— У нас-то хорошо. А вот тебя где носит?

— Ммм. — принялась я ковырять пальцем штанину. — Ну я с Егором…

— Та-а-ак. — протянул отец. — А где ты с Егором?

— В его городе. — вздохнула я и мысленно хлопнула себя по лбу: ну как можно было забыть рассказать родителям о поездке! Оправдывала себя я тем, что решение уехать было абсолютно спонтанным, да и вернуться я планировала к понедельнику, кто ж знал, что в итоге я задержусь здесь так надолго, да еще и эта круговерть с картиной начнется.

— Дочь. — тихо вздохнул папа. — А родителям сказать? Да, Жень, она к Егору усвистала. — произнес он в сторону, после чего послышались восклицания, звук борьбы, и трубкой завладела мама.

— Маша! Я, конечно, все понимаю: и то, что ты уже взрослая, и что самостоятельная, но родителей-то надо в известность ставить, я не говорю разрешения спрашивать! Или я по-твоему не права? — но ответить права или нет мама мне шанса даже не дала, а продолжила: — Мы с отцом решаем навестить дочку, приезжаем в гости, и что в итоге? Мало того, что тебя нет дома, так ты еще и в другом городе!

Мамина обличительная речь растянулась минут на пять, и, хотя на заднем фоне то и дело слышались робкие попытки отца присмирить жену, результата они не возымели. Родительница не останавливалась до тех пор, пока все не высказала. Егор поглядывал на меня со смесью ехидства и сочувствия, причем первое преобладало. Я же смиренно опустила глаза в пол и молча выслушивала заслуженный нагоняй.

— Приглашай их в гости. — шепнул Соболев, и я, не особо думая, ляпнула:

— А приезжайте в гости, мы тут жениться собрались. — а потом сама же от своих слов и обалдела.

Послышался звонкий шлепок — это Егор ударил себя ладонью по лбу и с усмешкой покачал головой.

Известие повергло маму в глубинный шок — она замолчала как минимум на минуту, а папа на заднем фоне устал выпытывать, что же случилось, поэтому просто отобрал у жены трубку.

— Машуня, научи меня, что такого сказать надо, чтоб Женя дара речи лишилась?

— Я в гости вас пригласила, ну и сказала, что мы с Егором женимся… — второй раз говорить о свадьбе оказалось гораздо труднее, особенно, когда отдаешь себе отчет в том, что говоришь.

— Все ясно. — хохотнул отец и со словами "ладно, подумаем" отсоединился.

— Чего-то я дала маху, маму аж застопорило. — повернулась я к Егору.