Пропала, или Как влюбить в себя жену (СИ) - Юнина Наталья

- Прости, я засосался. Ой, замотался, - слышу очень даже живого Бестужева. - Сосибо, что позвонила и поинтересовалась через два часа, где же твой супруг так долго носится. Я имел в виду спасибо, - ну вот знала же, что нельзя присылать ему никакой рассказ! Мало того, что живой, так еще и издевается.

- Не смешно.

- Не знаю, не знаю, кому как, - могу поклясться, что слышу в трубку какое-то причмокивание. Это что еще за фигня?

- А что ты делаешь?

- Сосу. Сосу из трубочки умопомрачительно сос…удорасширяющий сок.

- Не находишь это каким-то ребячеством? Тебе сколько лет вообще?

- Внезапно скоро тридцать шесть. Думаешь не доживу до сей страшной цифры? Тогда ты останешься богатой вдовой.

- Хватит, Глеб. Где ты?

- Могу только сказать, что кругом одни сосни. Ой, имел в виду сосны. Буду примерно через минут десять, а может и меньше, - ну все! Хотя с какой стати мне на него злиться? Сама виновата, это ж надо было додуматься такое прислать мужчине!

- Будешь дома через десять минут, так же как час назад, который превратился в два с половиной часа?

- Нет, реальные десять минут. У меня были важные дела, поэтому…

- Тогда отлично доехать средь сос… сос… сосновых деревьев, - не задумываясь бросаю трубку.

На самом деле меня берет злость не от того, что он подтрунивал надо мной. В конце концов, я могу признать, что делал это Глеб не со злостью. И не то, что опаздывает на полтора часа. И даже не то, что в это время я могла заняться чем-то полезным. А то, что я загорелась этой поездкой. Сама не могу объяснить почему. Казалось бы, спустись на лифте вниз и будет мне бассейн. Купайся сколько хочешь. Но это не то. А теперь куда мы поедем в такой час? Хуже всего чего-то ждать и обламываться.

Злилась я недолго, ровно до того момента, как вдруг осознала, что он впервые при мне дурачился. Пусть и по телефону. Он был как все. Не привычный бронепоезд, а как нормальный… парень. Парень, блин. Скоро тридцать шесть. А когда у него вообще день рождения?

- Ты меня уже всего четвертовала или осталось что-то целым? - слышу над ухом насмешливый голос Глеба. Резко поворачиваюсь на кресле, попадая взглядом на его улыбающееся лицо. Да что с ним вообще такое?

- И не думала.

- Это хорошо, что не думала. Ты готова? - обводит меня взглядом с головы до ног.

- А что мы еще куда-то едем?

- Конечно, едем. Я быстро переодеваюсь, а ты пока возьми теплую кофту и белье на смену. Ну чтобы обратно не ехать в мокром купальнике. Только не пререкайся, Сонь. Укрыться большим полотенцем и лежа стянуть с себя мокрые плавки и натянуть сухие трусы – тебе точно под силу. А если нет – я помогу.

- Ты правда собираешься купаться в такое время?

- Нет. Не я, а мы. И в уборную сходи на всякий случай. Все, жду тебя внизу. Полотенца я сам возьму.

- Нет, - громко протестую я, как только Бестужев хочет посадить меня на заднее сиденье. - Хочу на переднем.

- На переднем, так на переднем.

Усадив меня все же на переднее пассажирское сиденье, Глеб сел на водительское место и немедля тронулся с места. У меня в прямом смысле чесались руки от желания увидеть его за рулем. Не знаю чего я ждала. Может какого-нибудь невротика, движущегося со скоростью двадцать километров в час. Сгорбленного и неуверенного в себе. Но нет, ничего такого нет и в помине. Он уверенно ведет машину, более того, судя по спидометру – превышает допустимую скорость. И руки у него, несмотря на довольно худощавое телосложение, все же сильные. И белая футболка с голубыми джинсами ему очень даже идет.

Почему-то то, что происходит сейчас мне отчетливо напоминает поездку на озеро с Сережей. Парадокс, но за два дня я о нем ни разу не вспомнила. Человека, которого я всегда видела в качестве своего мужа и любила с детства, я ни разу не вспомнила. Ни в ЗАГСе, ни на кухне, ни тогда, когда лежала полуголой с Бестужевым на кровати. Как-то становится не по себе от таких быстрых перемен. Я всю свою сознательную жизнь жила только им. А что теперь? Разве можно так быстро разлюбить того, кем грезила столько лет? Бред какой-то получается.

- Не волнуйся, если захочешь в туалет, можно…

- Незаметно испражниться в озеро, - прерываю его я. - Знаю, плавала, так сказать. Такой совет давал мне Сережа, когда мы были с ним на озере, - не знаю зачем я это сказала. Ни к месту это, вот совершенно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Надо же, хоть в чем-то можно похвалить твоего брата, - с ехидством в голосе ответил Бестужев. - Дельный совет. Еще бы он поднял тебя на ноги за два-то года и цены бы ему не было.

- Не продолжай.

- И не думал. Да, я совсем забыл, перекуси пока. Раньше, чем через минут сорок поужинать не удастся, - чуть сбавляет скорость и тянется одной рукой на заднее сиденье. - Держи, - протягивает мне круглую коробку.

Почему-то я сразу подумала о том, что там профитроли. Но нет, стоило только приоткрыть крышку, как в нос ударил запах жареной выпечки. Нет, ну всякое можно было ожидать, но то, что в коробке сложены штук десять чебуреков в форме лепестков розы – это как-то за гранью. Сейчас я в полной мере почувствовала себя каким-то неблагодарным дерьмом. Стало противно от самой себя. Точнее от того, что я не сделала ничего приятного и хорошего для Бестужева. Даже яичницу спалила. Кретинка. А он, пока я мысленно его ненавидела за опоздание, искал чебуреки и того, кто сложит их в форме розочки. Розочка, блин! Такое вообще бывает?

- Посередине с сыром и ветчиной, по бокам с мясом.

- Спасибо, - тихо произнесла я, схватив чебурек. - Очень вкусно и вредно. Я их ела разве что только в детстве.

- Домашние вкуснее.

- Эти тоже вкусные. Прям очень.

- А глаза у тебя на мокром месте от того, что ты набираешь лишние калории? - с усмешкой интересуется Бестужев.

- Нет. Не делай так больше.

- Как?

- Вот так, - указываю глазами на коробку. - Давай будем объективными, я не заслуживаю этого и… в общем, не надо.

- Ой, Соня, сколько же барахла в твоей голове.

- Ну раз знаешь, что много, так и не связывайся.

- Так уже связался.

- Тогда не жалуйся.

- И не думаю. Салфетки в бардачке.

- Спасибо, - не успела я потянуться, как Бестужев сам мне его открыл, нащупав рукой салфетки. А я, вместо того, чтобы жевать чебурек, смотрю на коробку презервативов. Ну ведь гад какой! Коробка же открытая. Резко захлопывает бардачок, протягивая мне салфетки.

- Дай откусить, - неожиданно произносит он. Я же, недолго думая, протягиваю ему чебурек.

- Как жаль, что все вкусное вредно и нельзя.

- Да, жаль, - соглашаюсь я.

- Только больше двух не ешь. Оставь место для полноценной еды.

Стоило только приехать на пляж, как самобичевание под названием «Соня – полное дерьмо» исчезло, равно как и думы о коробке презервативов. Подумаешь, он ими пользовался. Уж лучше так, чем наоборот. Он же взрослый мужчина, и как бы мне ни было неприятно, было бы странно, если бы в его жизни не было секса.

Людей здесь оказалось немного, но все настолько облагорожено, что вопрос о том дикий ли это пляж, отпал сам собой. Никак не ожидала, что как только Глеб устроит меня на шезлонге, примется складывать мангал. Он не только сгонял мне за чебуреками не пойми куда, он еще и шашлык из морепродуктов привез.

- Ну все, остальное ерунда. Минут пятнадцать и все будет готово, - констатирует Бестужев, положив весь шашлык на решетку.

- Глеб?

- Что? - усаживается около меня на надувное кресло и протягивает мне стаканчик с соком.

- А когда у тебя день рождения?

- Двадцать первого ноября.

- А блюдо? В смысле какое любимое?

- Я всеяден. Ну кроме рисовой каши, - усмехается, отпивая напиток.

- Ну что-то же есть любимое.

- Ну… картофельное пюре с жареным мясом, - о, не так уж и сложно. Наверное…