Роксана Пулитцер - Двойняшки
— Хорошо. Приятного аппетита. Керри, я действительно была очень рада тебя увидеть.
— А она права, — сказал Декстер, когда Лидия удалилась к другому столику. — Действительно хорошо, что ты приехала. Тебе бы следовало приезжать почаще.
— Папочка, мы, кажется, уже закрыли эту тему.
— Значит, ее придется открыть еще раз. Это же твой дом.
— Это был мой дом.
— Он и сейчас твой. И всегда будет твоим.
Керри улыбнулась. Она обвела глазами зал, замечая знакомые лица, и сказала:
— А здесь, кажется, ничего не изменилось, правда, папочка?
— Рестораны сильно изменились за последнее время. Пожалуй, это единственное место, в котором осталась приличная кухня с тех пор, как закрылся «Эпикуреан». В «Пти Марме» и в «Табу» поменялись хозяева после твоего отъезда. Даже старинная «Tecia» сейчас выставлена на продажу. Теперь у нас появились «Ренато», «Вилсон», «Лулу» и черт знает что еще, продолжал он. — Я так и не успел попасть ни в один из них — они так быстро появляются и исчезают.
— Но ты же здесь почти не живешь, папочка, — сказала Керри, тронув его за руку.
— Я жил бы здесь, — ответил Декстер, — если бы здесь жила ты.
Керри опустила глаза под пронзительным взглядом Декстера.
— А как ты себя чувствуешь сейчас, когда живешь один? — спросила она, постаравшись придать своему тону непринужденность.
— Ты, наверное, думаешь, что тот урок пошел мне на пользу, да? Но я же жил один в течение пяти лет — ответил Декстер.
Постоянство любовных чувств не было достоинством Декстера. Он мог восхищаться двумя или тремя женщинами одновременно. Ему нравились процесс охоты, обольщения и покорения женщин и то волнение, которое он испытывал в результате завоевания очередной партнерши. Но после победы он уже не питал никакой привязанности к женщине и больше не тратил на нее времени. То же относилось и к его женам. В браке его любовные связи на стороне продолжались всего одну ночь или максимум пару выходных дней — и все.
— А ты все еще живешь с Зои? — спросила Керри.
Но она знала, что ответа не услышит. Он никогда не обсуждал своих женщин с дочерьми. И сегодня был уклончив, как обычно.
— Скажи, а что новенького у Майкла? — задал он вопрос вместо ответа.
— У него много работы, очень много.
— Так много, что не остается времени на мою дочь?
Теперь наступила очередь Керри уклониться от ответа. Она подумала, что в последнее время ей становится все тяжелее и тяжелее быть женой суперзвезды. После того как в прошлом году Майкл получил Оскара за роль в фильме «И один дурак — уже чересчур», казалось, что от его поклонниц просто не будет отбоя. В Палм-Бич она была центром всеобщего внимания, впрочем, как и ее сестра; за глаза их называли «двойняшками». Сейчас она превратилась просто в миссис Донован и оказалась на вторых ролях. А приехав в Палм-Бич, поняла, что может быть и на третьих ролях.
Керри молча разглядывала шампанское в бокале, и Декстер почувствовал, что тему лучше сменить. Это было очень не похоже на Керри, которая обычно без умолку болтала о Лос-Анджелесе. Зрачки Декстера сузились, его охватило волнение, поскольку он только что сделал открытие: в семье Керри что-то не так.
И он должен выяснить, что именно.
— Мне заказать за нас обоих, дорогая?
— Да, пожалуйста. — Керри все еще оставалась в плену своих мыслей. Но увидев в зале миссис Ван Бурен, улыбнулась:
— Господи, она что, сделала еще одну подтяжку? Ее губы выглядят так, будто отлиты из фарфора!
— Да, сделала. В пятый раз, — сообщил Декстер. — И, на мой взгляд, выглядит словно маска для карнавала в День всех святых.
— Зачем они все это делают? — не веря своим ушам, спросила Керри. Вот ты, папочка, должен радоваться — ты выглядишь даже моложе, чем обычно.
Декстер автоматически коснулся пальцем уголка правого глаза. Два месяца назад он сделал подтяжку кожи вокруг глаз в Майами, у самого известного пластического хирурга в Соединенных Штатах. Керри ничего не заметила — значит, это и впрямь была безукоризненная работа. Никто ничего не замечает — нужно только выглядеть свежим и хорошо отдыхать.
Еще много лет назад Декстер решил, что не позволит своему организму стареть, а кожа вокруг глаз, по его убеждению, была в первую очередь подвержена морщинам. Операция была проведена в частной операционной, а затем в течение двух дней он оставался под медицинским наблюдением в частной гостинице, принадлежащей тому же хирургу. Потом его перевели в Лозанну, в восстановительный центр, где в течение четырех недель ему делали инъекции из сыворотки неродившихся ягнят. Всем своим знакомым Декстер сообщал, что он находится по делам в Цюрихе. Кроме Зои, его последней подружки, правду не знал никто. А уж она-то никому не проболтается.
— Не желает ли сэр сделать заказ? — обратился к Декстеру высокий русоволосый официант с вкрадчивыми манерами гомосексуалиста.
— Да. Для меня и мадам моццареллу из молока буйвола, салат из свежих помидоров с базиликом. На горячее — вырезка ягненка, несильно прожаренная.
— Это все, сэр?
— Да. Десерт закажем позже.
— Благодарю вас, сэр, — произнес официант и подлил шампанского в бокалы Декстера и Керри.
Они беззаботно болтали в течение нескольких часов — говорили о Кении и Кейте, о знакомых Керри, о мебели в их домах, о политике и путешествиях. Обо всем, кроме Грейси, о которой Декстер не хотел говорить. Керри была единственным человеком, с которым Декстер говорил свободно. И единственным человеком, с которым Декстер хотел и мог говорить обо всем на свете. Даже когда Керри была шестилетней девочкой, Декстер, взяв ее на пикник, мог делиться с ней своими деловыми планами, передавать сплетни об общих знакомых, рассказывать обо всем — кроме своих любовных связей.
И хотя он не был сторонником близких отношений между людьми вообще, Керри была близка ему как никто другой.
— Не желаете ли заказать десерт? — спросил официант, убирая со стола пустую посуду. Движения его были жеманными.
— Нет. Благодарю вас. Эспрессо для двоих, — ответил Декстер.
— А Грейси ничего не просила привезти ей завтра? — с волнением проговорила Керри.
— Керри, я уже раз пятнадцать рассказал, о чем мы с ней говорили. С ней все будет в порядке, в полном порядке. Не в первый раз. Пожалуйста, хотя бы сегодня перестань беспокоиться.
— Ноя…
— Очень тебя прошу. Пусть этот вечер принадлежит только нам двоим. Без Грейси.
— Но Грейси всегда со мной, папочка. И ты это знаешь.
— Знаю, — ответил Декстер и подумал: «И это мне совершенно не нравится».
Он дал знак официанту, чтобы тот принес счет, и бросил взгляд на черный циферблат своих часов. Он купил их себе, когда выбирал часы в подарок для Керри на День святого Валентина.
