Татьяна Алюшина - Любовь без права на ошибку
– Что ты ко мне пристал, тупая скотина?! – заорала я. – Иди вон коров ублажай, придурок, они тебе больше подходят!
Бык почему-то не помчался улучшать породу местных буренок, а поднял огромную башку, посмотрел на меня налитыми кровью дурными глазами, порассматривал так несколько секунд и начал пятиться.
И что-то мне сильно не понравилось в этих его действиях – на интеллигентное расшаркивание и извинения типа «простите, мадам, бес попутал, обознался я!» это было совсем не похоже, как и на попытку ретироваться восвояси.
– Эй, ты что делаешь, скотина? – подозрительно спросила я.
Пятиться он перестал, пару раз ударил копытом передней ноги по земле… и тут я врубилась, к чему дело идет! Этот потенциальный антрекот дал заднюю для разгона!
Он помчался прямо на меня! Вернее, на столб, на котором я сидела! Видимо, в нем проснулся к тому же дух горного козла, потому что в последний момент бычара как-то странно подпрыгнул и со всей немалой дури врубился огромной башкой в столб…
Раздался жуткий треск, а я полетела…
Как в замедленной съемке, подо мной проплыли страшные рога, лоснящаяся черная спина, хвост в засохших сосульках навоза, а затем стремительно начали надвигаться на меня засохшая лепешка навоза и пожухлая прошлогодняя стерня.
Мать сыра земля встретила меня неласково, чувствительно приложившись о ладони и коленки, когда я приземлилась на четвереньки позади быка.
Я повернула голову и посмотрела на ополоумевшего рогатого извращенца. Бык тупо таращился на дело башки своей, то есть на раздолбанный деревянный столб, не понимая, куда я снова делась.
И тут мой замечательный, умненький мозг со сверхзвуковой скоростью сообразил, что если эта сволочь вздумает лягаться, то мне светит малоэстетичная кончина и в графе «причина смерти» напишут: «затоптание быком».
Мне моя смерть виделась совсем иначе – красивой старушкой, отошедшей в мир иной ночью с улыбкой на все еще дивных устах во время просмотра последнего в своей жизни эротического сна.
И чтобы дожить до этого устраивающего меня варианта собственной кончины, я быстро-быстро начала перебирать руками и коленями, отползая от опасного черного зада подальше, не переставая при этом вести наблюдение через плечо.
И что бы вы думали? Эта сексуальная коровья мечта таки взбрыкнул, видимо, в нем дремал не только козел, но и дикий мустанг! Сволочь! Земля аж содрогнулась, когда его ноги вернулись на землю и он всей тушей начал разворачиваться в мою сторону.
Вот тут уже я вскочила на ноги и рванула вперед! Мои чудесные глазки успели навестись на цель и выбрали направление – просто я неизвестно каким образом, чудом скорее всего, увидела впереди проход в заборе, а за ним строение, где деревянная лестница была приставлена к открытому чердачному окну.
Бег по пересеченной местности не входил в число моих любимых занятий, и особых достижений в нем я никогда не проявляла. Но, как теперь стало понятно, по причине отсутствия весомой мотивации.
Сейчас такая мотивация неслась за мной так, что дрожала земля! Сколько весит эта будущая колбаса? Вот ровно настолько весомая мотивация заставила меня поставить новый рекорд планеты в беге!
Оказалось, что во мне открылись способности не только бегать быстрее всех в мире, но и взмывать вверх резким виражом. Насчет умения планировать не поручусь, а проверять экспериментальным путем что-то не хочется.
Я не заметила, как там оказалась, но уже сидела, прижав к груди свои красивые ноги, в проеме чердачного окна, при этом мне не особо верилось, что взбесившийся коровий самец не сможет подняться следом за мной по лестнице.
Но гордый орел в брутальной скотине не проснулся, видимо, эту ипостась он еще не проходил в своих реинкарнациях, ограничившись козлом и мустангом, однако злобная сущность толкала его на необдуманные поступки, и бычара с разбегу боднул лестницу.
Перекладина, в которую неудержимым тараном угодила его башка, разлетелась в разные стороны, как спичка от удара молотком, а бык заполучил на шею нечто вроде ярма, правда несколько причудливой формы – в виде длинной лестницы: ни дать ни взять костюм от Жана Поля Готье к современной театральной постановке.
И эта живая машина-убийца такое начала вытворять, пытаясь скинуть это украшение! Мама дорогая! Ховайся кто может!!
– Чтоб ты здоровеньким был, сволочь! – прокричала я сверху, чувствуя себя в полной безопасности. – Чтобы твои телята тебе за меня отомстили!
Два дюжих мужика пытались удержать его за длинный конец лестницы. Такой способ дрессировки быков мне был до сих пор неизвестен. Быку, судя по разворачивающимся событиям, тоже. Вот на ком он отыгрался, так на этих колхозничках! Уж он их помотылял, поразмазывал по землице родной и заборам!
Чистое родео!
А мне отчего-то стало ужасно весело, бесшабашно, прямо хоть спускайся и прими участие в «Жестоких играх». Я даже покричала залихватски что-то, словно комментируя с трибуны финальный заезд «Формулы-1».
К месту событий подбежали еще трое мужиков с веревками и длинными палками. Навалившись всем миром и подбадривая друг друга восьмиэтажным матом, они таки скрутили бугая неуемного и повели, присмиревшего, в сторону коровника.
А внизу непонятно откуда тут же образовался господин Битов. Он был бледен до легкой зеленоватости, смотрел на меня тревожно и махал призывно рукой:
– Спускайтесь!
В ответ я указала на весомый аргумент моего отказа принять приглашение – отсутствие лестницы и честно призналась:
– Я не умею летать!
– Я бы не взялся утверждать это с такой уверенностью! Там есть лестница с чердака на первый этаж!
– А там нет неадекватных быков или козлов каких агрессивных? – выясняла я обстановку, совершенно не желая больше подвергать свою драгоценную особу риску.
– Это амбар, – принялся успокаивать мои страхи Битов. – Там только сено и инструмент разный, а козел агрессивный здесь только один!
– Где?! – забеспокоилась я тут же и принялась озираться по сторонам.
Он что-то сказал себе под нос и повторил приглашение:
– Спускайтесь!
Я ухватилась руками за раму окна и попыталась подняться, но мои действия не увенчались успехом – ноги меня не слушались, были какими-то ватными и неразгибающимися.
– Да нет… Я тут посижу, вид отсюда красивый!
Он что-то сказал негромко, явно выругался, и исчез из поля зрения.
Что, неужели ушел? Даже как-то обидно стало! А кто будет успокаивать нежную барышню и проявлять повышенную заботу? Где, спрашивается, джентльменское обхождение?
Но это я плохо о нем подумала – Битов оказался у меня за спиной, присел на корточки и спросил:
– Ну, как ты? – почему-то перейдя на «ты».
