Равен - Лиа Фэ

— Есть еще кое что, — тихо продолжила я.

Мила навострила уши.

— Еще?

— Еще хуже.

Она испуганно на меня уставилась. На лице так и читался вопрос: Что может быть еще хуже?

— Фактически, была не драка. Айван просто избил Никиту под камерами. Всё сняли. Телевизионщики хотят раздуть огромный скандал в лучших традициях желтой прессы. Они требуют крови и козла отпущения.

— Это ожидаемо, — только и смогла выдавить подруга.

— Миссис Каспар хочет снять Айвана с роли и отстранить от всех выступлений до конца года. Его сделают виноватым. Его репутации может прийти конец. Хотя мнения миссис Каспар и мисс Морган на этот счёт расходятся.

Я взяла подругу за руку.

— Мила, — мой голос дрогнул. — Это его сломает.

Собеседница начала складывать в голове всё сказанное. Пока догадка не отразилась в глазах.

— Нет! Лина, это очень плохая идея!

— Но я люблю его, — жалобно пропищала я.

— Но ты заслужила эту роль не меньше! Ты уверена, что хочешь отказать от мечты только из-за чувства вины? Ох, Мила даже не подозревала, насколько попала в точку. И в каких масштабах я намеревалась отказаться от мечты. Я сделала глубокий вдох, стараясь произнести то, чего боялась больше всего на свете. По ощущениям, я подбрасывала в воздух гранату.

— Меня не просто снимут с роли. Учитывая накопившиеся предупреждения меня лишат стипендии. Миссис Каспар ясно дала это понять. Только вот, она не еще не знает, что я не могу себе позволить оплачивать обучение. Таких средств нет даже у папы, — подруга вскинулась, желая возразить, но я не позволила. — Мила, пойми! Я не могу себе позволить продолжать ходить на репетиции и занятия как ни в чём не бывало, когда Айвана лишат его мечты из-за меня! Уверена, Никита всё придумал давно, возможно, он захотел убить двух зайцев одним выстрелом. И ему удалось! Либо Айван, либо я — кто-то точно пострадает.

— И ты хочешь благородно пожертвовать собой из-за любви и вины?

— И да и нет! — мой голос стал выше, но резко оборвался. — Я не справляюсь, Мила, — уже тише призналась я. — Я провожу в зале по двенадцать часов в день, моё тело болит от нагрузки, мышцы не спасает даже лёд, пальцы стёрлись до крови, а психика вот вот даст сбой. И результат всего этого — презрительные взгляды миссис Дамески и слова “тебе никогда не стать балериной”. Айван возиться со мной, как с ребёнком, а результата — нет. И я чувствую, как тяну его вниз. Чувствую себя курицей, которая пытается стать ласточкой. И мне так плохо! Я думала, что здесь будет мой второй дом, но занятия в академии всё равно, что джинсы не по размеру. Я всё пытаюсь их натянуть, но ничего не получается. И мне кажется, что никогда не получится.

— О Лина… — Мила горько вздохнула.

— А теперь добавь к этому то, что самый любимый и прекрасный мужчина на свете, в которого я влюблена больше всех на свете, может лишиться своей мечты из-за меня. Да, возможно всё обойдётся, но если нет — его до конца жизни будут презирать все мировые театры.

— Этого не будет, — постаралась возразить подруга.

— Откуда ты знаешь? К нему и так все относятся предвзято из-за его семьи. Большинство думает, что его взяли в Академию и отобрали в спектакль по блату. Завистливые идиоты! Мила, ты не знаешь, сколько лет он потратил, чтобы доказать что дело в нём, а не в его фамилии.

— Но как же твоя мечта?

Ответ лежал на поверхности, прямо перед моим носом.

— Кажется, я люблю Айвана больше, чем танцевать.

Я сама этого не понимала, пока не сказала вслух. Но стоило словам повиснуть в воздухе, как я осознала: решение принято. Я медленно отодвинула плед и начала подниматься. Мила последовала за мной.

— Спасибо, что помогла во всём разобраться.

Подруга широко распахнула глаза.

— Погоди! Ты хочешь сделать это прямо сейчас?

— А чего тянуть? Это ничего не изменит.

— А если нет? Вдруг миссис Каспар найдёт другое решение?

— Тогда может быть слишком поздно.

— Лина…

— Спасибо, — перебила её я — за то, что ты у меня есть. За твою поддержку и заботу. Я знаю, ты хочешь как лучше, но так не получится.

После этих слов я быстро приобняла подругу и, развернувшись на каблуках, поспешила прочь. Я успела пройти несколько метров когда услышала из-за спины нервное:

— Чёрт возьми!

Вдох. Выдох. Снова вдох.

Я понимала, почему Мила хотела меня остановить. Более того — я бы поступила на её месте точно также. Продолжала бы твердить, что ни один парень на свете не стоит того, чтобы лишиться своей мечты. Но разве я лишалась? Я принимала решение сама.

Проходя по Равескому полю в сторону учебного корпуса и внутреннего садика, я старалась впитать всё, что меня окружало. В памяти вспыхивали воспоминания с самого первого дня, когда Нина проводила нам экскурсию. Это было словно в другой жизни.

Я раньше не задумывалась: какого это — отказаться от мечты? Особенно тогда, когда стремишься к ней всем сердцем.

Я в деталях помню, как мама впервые привела меня в танцевальную школу. Помню её розовые стены, запах старого паркета, большие окна и зелёные шторы. Помню длинное, мутноватое зеркало у дальней стены и строгую белокурую преподавательницу. Она всё время громко хлопала в ладоши, отбивая ритм.

Помню, как восхищенно делилась с матерью своими эмоциями, а та широко улыбалась и одобрительно качала головой. «Настанет время, и ты обязательно взлетишь, моя птичка», — говорила она. Но мама ошиблась. Некоторым мечтам не суждено сбыться.

С самого первого танца я начала жить на сцене, болеть ею, любить её. Мы были одним целым, сколько я себя помню. И она навсегда останется моим старым другом. Возможно, иногда я буду её навещать. А возможно — не увижу больше никогда. Время подскажет.

Во всяком случае, музыка всегда будет напоминать мне обо всех светлых мгновениях, проведённых в стенах Академии. И я никогда не пожалею о своём выборе.

Я подняла руку и громко постучала в тяжелую дубовую дверь.

— Войдите, — послышалось с другой стороны.

С поразительной решимостью я проскользнула внутрь.

Миссис Каспар подняла на меня взгляд.

— Я согласна, — выпалила я, боясь, что страх внезапно заставит меня отступить.

Ректор отложила ручку и выпрямилась. Забыв о бумагах она полностью сосредоточилась на мне.

— Садись, — осторожно предложила она. — Ты уверена?

Опустившись на краешек кресла, я кивнула.

— Но вы должны кое-что знать.