Падение ангела - Лана Шэр
И от того, что я вижу дальше, перехватывает дыхание и едва не темнеет в глазах. Потому что из подъехавшего фургона выходит никто иной как Уилл, который выглядит намного более нагло и дерзко, нежели при наших встречах в отеле. Каждый раз он производил впечатление противного желейного маменькиного сынка, чудом раздобывшего деньги и связи, но толком не представляющего из себя ничего.
Сейчас же он одет во всё чёрное и лицо его выражает озлобленно-яростное состояние, будто он на грани. Об этом говорят раскрасневшиеся щеки и озверевшие глаза.
— Одной шлюхе по дороге вздумалось блевать прямо в машине, — с отвращением бросил он, плюнув на пол, — Но всё нормально, проблем нет. Мы всё равно успеваем. Всё готово?
Казалось, что он чем-то очень недоволен и причину его напряжения я увидела не сразу. Сначала женщина медленно подошла к только что приехавшему фургону и открыла дверь. Со своего места мне было не видно что там внутри, но она заглянула туда лишь на пару секунд, после чего удовлетворённо кивнула и захлопнула дверь.
— Здесь все. Хорошо. Начинаем. У вас три минуты.
Из машин, приехавших вместе с фургоном никто не выходил и я пыталась разглядеть лица тех, кто был внутри, но безрезультатно. Уилл открыл дверь фургона, а мужчина, гневно поглядывающий куда-то в сторону, открыл вторую машину, которая уже была здесь изначально. В этот момент Уилл начал вытаскивать из фургона связанных девушек, заставляя их быстро перебегать из одного фургона в другой. Всё как на тех фото, что я нашла в столе отца.
О Боже! Я сейчас стала свидетельницей похищения девушек!
Тело сразу двинулось вперёд, но я едва сумела сдержать этот импульс, вцепившись ногтями в холодный металл. Нет. Что толку, что я сейчас выбегу? Лишь обнаружу себя и точно попаду в ловушку. И хрена-с два мне повезёт так, как недавно, ещё раз.
Но я запомню номера машин. Каждой. А лучше сниму на видео то что происходит, чтобы у меня были зафиксированы лица всех девушек и преступников.
Пытаюсь быстро достать телефон, но, само собой, трясущимися руками это сделать получается не сразу. Нажимаю на значок камеры и поднимаю телефон на уровень груди, вновь наблюдая за происходящим. И едва не падаю с ног от того, что вижу.
Марк.
Чёрт возьми, между двух фургонов стоит Марк, наблюдая за тем, как грёбаный Уилл силой перетаскивает плачущих девушек в машину, грубо заталкивая их и болезненно дёргая волосы.
— Какого хрена? — шепчу я, чувствуя, как остановилось дыхание.
Меня будто ударили ногой в солнечное сплетение, выбив весь воздух, что был внутри.
Мужчина безучастно стоял и наблюдал за происходящим, пристально следя за действиями Уилла. Тот старался не обращать на него внимания, но было видно, что под взглядом Марка ему ужасно некомфортно. Мексиканец поторапливал Уилла, от чего тот ещё больше нервничал, вымещая злость на ни в чём неповинных девушках.
— Шевелись быстрее, тупая сучка, — прогремел он, вытаскивая очередную перепуганную блондинку из своего фургона.
Всё, что происходило, казалось мне сном.
Я даже не заметила, как по щекам текли слёзы, а дыхание так и не восстановилось. Закусив губу, я смотрела на Марка, продолжая снимать. Почему он здесь? Неужели он всё время был замешан в пропаже девушек, а меня водил за нос, как тупую наивную идиотку? Неужели это он помог Хлое исчезнуть? По его вине она сейчас где-то в беде, пока я трахаюсь с тем, кто продал её какому-нибудь грёбаному извращенцу?
Чёрт. Это какая-то бессмыслица!
Зачем он тогда рисковал жизнью ради меня? Защищал от Змея и прочих мерзких типов? Прятал в своём доме, пока за мной охотились? Заботился о моём состоянии в моменты, когда было хреново? Помог найти Роксану, вызволил из чёртового плена? Неужели всё это было лишь игрой? Чтобы сохранить меня для… для чего?
Чувствую во рту вкус крови и понимаю, что прокусила губу, но боли при этом не почувствовала. Душевная боль настолько сильно разрывала изнутри, что все физические ощущения совершенно притупились.
Я идиотка. Идиотка!
Знала ведь, что ему нельзя верить! Никому нельзя было! Ведь я так долго старалась. Так долго сопротивлялась, чёрт возьми. Но в какой-то момент моя бдительность ослабла и я доверилась тому, кто сейчас, мать его, участвует в похищении девушек вместе с ужасными людьми, один из которых точно совершил просто массу страшных преступлений. Я видела записи. Этот подонок не должен жить. Остальные явно не лучше.
И Марк оказался среди них.
Я полюбила ублюдка. Монстра. Чудовище без сердца. Вероломного негодяя, так искусно обыгравшего меня.
И все мои сомнения, все догадки и подозрения, которые я списывала на паранойю, были совершенно уместны. Я знала! Изначально чувствовала!
Захлёбываясь от слёз, я старалась крепко держать телефон, но не имея силы в ногах, сползла по стене вниз, оставшись на корточках. Тело трясло, а меня едва хватало на то, чтобы сдерживать всхлипы, то и дело рвущиеся наружу.
Немыслимо. Просто невероятно. Я сама во всём виновата. И я подставила Хлою, затянув её поиски, когда связалась с подонком. Втянув воздух носом насколько могла бесшумно, я резко смахнула слёзы с лица и постаралась встать, прилагая массу усилий для того, чтобы не сломаться. Только не сейчас. Я смогу оплакивать и жалеть себя после. А сейчас важно довести происходящее до конца. Каким бы он ни был.
Настраиваю камеру более чётко и приближаю лица каждого, кого могу поймать в обьектив. Когда очередь доходит до Марка, я сжимаю зубы и фиксирую его лицо, борясь с желанием увести камеру в сторону.
Нет. Нет, нет, нет!
Никакие мои чувства к этому мужчине не должны помешать закрыть каждого, кто причастен ко всем ужасам, накрывшим город. Закрыть на долгие годы, надеясь, что в тюрьме они долго не протянут.
Но тут я перевожу взгляд на полицейскую машину и задумываюсь о том, реальный ли там сидит коп или это маскировка? Потому что Марк как-то сказал, что в полиции делом о пропаже девушек занимаются не особо активно, а детектив Баррет и вовсе оказался предателем. Что помешало бы этим людям иметь своих и в полиции? Ведь если они работают по всему миру и имеют сумасшедшие связи с очень влиятельными людьми, то иметь контакт в полиции дело ерундовое.
И, словно почувствовав, что его снимают, Марк отвёл взгляд от фургонов и посмотрел чётко в камеру. Это
