Диана Рейдо - Прятки со счастьем
Некоторую сумму пришлось выложить за краски. Также Дженна приобрела пачку листов ватмана. Мольберт покупать не хотелось, да и некогда было возиться с его выбором. В колледже Дженна сказала, что больна. Ничего серьезного – просто нужно отлежаться… Но она не отлеживалась. Она отсиживалась. Гостиная на время превратилась в мастерскую, а журнальный столик в некое подобие планшета художника.
Дженна разложила вокруг принадлежности для рисования и принялась за дело.
Работа шла трудно.
Она отвыкла так много и так сосредоточенно рисовать. Особенно за такие сжатые сроки… Она ни на что не отвлекалась. Холодильник был забит, можно было даже на улицу не выходить. Но с идеями было плохо…
Начала Дженна с пейзажей. В голову лезли какие-то странные, немыслимые, фантасмагорические картины миров далекого будущего или просто других планет. Но Дженна понимала, что вряд ли это кто-то оценит в должной мере.
Нужны были пейзажи попроще, попривычнее. Взрыв эмоций – это было не то, что требовалось колледжу, где некоторые студенты учились рисовать в традиционной манере.
Дженна перерыла всю квартиру. Наконец она нашла то, что искала: пачку старых открыток, перевязанных синей ленточкой.
На открытках были в том числе и пейзажи. Рождественский домик с уютной елкой во дворе и пушистым снегом. Берущий за душу закат в оранжево-фиолетовых тонах. Манящий золотистый песок, вкрадчиво облизываемый белыми барашками прибоя… Дженна отобрала несколько открыток, взяв изображенные на них картинки за основу своих работ. Она переносила пейзажи на ватман, пользуясь акварелью, пастелью, восковыми мелками.
Рождественский пейзаж просил мелков – так он получился более лубочным, насыщенным, настроенческим. А акварель как нельзя лучше подошла для изображения морского берега. Сочная пастель с густыми и броскими цветами придала неповторимый колорит оранжевому закату.
Дженна сделала перерыв.
Она постаралась выкинуть картины – уже имеющиеся и воображаемые – из головы. Ей нужен был отдых. Весь вечер она смотрела «Касабланку», перемежая ее «Джентльмены предпочитают блондинок». Огромная порция фруктового салата неизменно сопровождала Дженну в этих просмотрах.
Потом она проспала пятнадцать часов подряд.
Она уже и забыла, как это – отсыпаться на полную катушку. Словно она выздоравливала после долгой изнурительной болезни; ее единственной обязанностью было принимать фильмы, фрукты и отдых в свой уставший организм.
Но потом Дженна проснулась. И поняла, что не может больше спать. Нужно было продолжать работу. Но что же ей добавить к уже имеющимся картинам в жанре пейзажа? Что? Что?…
За что ей досталось такое приключение? Она всего лишь среднестатистическая преподавательница рисунка в одном из колледжей Эдинбурга…
Не глядя, Дженна дотянулась до блокнота, в котором время от времени делала необходимые пометки. Ручка заскользила по листам. Сами собой возникали линии, штрихи, символические очертания. Жанровые зарисовки, сценки никогда не были сильной стороной Дженны. Но сейчас ей подумалось – а почему бы и нет? Почему бы не изобразить студентов в их повседневной жизни? Как они сплетничают, пьют кофе, сидят перед компьютерами на лабораторных занятиях, назначают свидания, встречи…
При мысли о встречах и свиданиях Дженна вздохнула.
Ладно, не стоит об этом думать. Это сейчас не относится к теме ее рисунков. О Стивене, похоже, следует забыть. Начисто выкинуть его из головы. Все время, пока Дженна сидела в добровольном заточении, а в колледже ее считали заболевшей, Стивен ни разу не заглянул к ней. Видимо, и о своем обещании принести пирожных он благополучно забыл… Интересно, что ему вообще было нужно? Нет. Не интересно.
Ручка продолжала скользить по листкам в блокноте. Вернувшись к началу своих эскизов, Дженна еще раз пересмотрела то, что у нее выходило.
Ее внимание сильнее всего привлекли следующие сюжеты.
Студентка на подоконнике, болтающая ногами, и студент, сидящий возле подоконника на корточках, – ее лицо обращено вниз, а он, наоборот, задрал голову; в руках у обоих – стаканы с кофе.
Библиотека – четыре студентки в платьях, подозрительно напоминающих коктейльные, спят, положив головы на руки.
Последний рисунок был совсем уж хулиганским. Сидящие в кинотеатре студенты держат в руках зачетки. Этот сюжет мало кому был бы понятен – не все были в курсе «занятия», проведенного Клементиной в зале кинотеатра на просмотре фильма. Но Дженна решила все равно прорисовать эту картинку как следует, перенеся ее на большой лист ватмана…
Немного подкрепившись консервированными персиками, Дженна взялась за резинку и карандаш. Серию «студенческих» рисунков она решила сделать в графическом стиле. Этот стиль подразумевал одновременно задор и юмор – юмор, но не карикатурность…
Дженна хотела с ювелирной точностью раскрасить эти рисунки, создаваемые точными черными линиями. Рисунки просили ярких красок, продолжения озорной темы…
В процессе своей работы Дженна так увлеклась, что позабыла о времени. Она даже забыла, для чего, собственно, делаются все эти рисунки. Пожалуй, она с детства не помнила этого немного пьянящего, щекочущего внутри ощущения вдохновения. Казалось, что она летает, хотя на самом деле Дженна не отрывалась от стула.
У Клементины не было аппетита.
Сидя в кафе колледжа, она лениво цедила из стакана холодный чай с лимоном и большим количеством льда.
Настроения у Клементины тоже не было.
Ее новый знакомый проявил себя подлинно галантным кавалером. Он заехал за Клементиной после работы, отвез ее в чудесный вьетнамский ресторанчик, весь вечер развлекал довольно оживленной беседой, а под конец свидания доставил домой и удовлетворился нежным поцелуем в щеку.
Потом он звонил для того, чтобы пожелать спокойной ночи.
А на следующее утро – чтобы пожелать Клементине доброго утра…
Следующие несколько проявлений ее нового друга были электронными. Он присылал Клементине сообщения, информируя ее о том, что в данный момент не справляется с большой загруженностью. Поэтому и не появляется…
В расстроенных чувствах Клементина отправилась на лекцию.
Очень романтичный материал – о сонетах Петрарки – она рассказывала без обычного для нее энтузиазма.
Даже лекцию она завершила несколько скомканно. Студенты заспешили к выходу из аудитории, едва заслышав звонок. Клементина присела за стол. Оставалось перетерпеть всего одну лекцию, а дальше ее ждала ванна с душистой солью, чай с имбирем и свеженький модный журнал…
– Клементина…
Она подняла глаза. Перед ней стоял Стивен Маскем и улыбался.
