Уинифред Леннокс - Малышка Джинн
— Что с тобой? — взметнула брови Карен. — Я чем-то удивила тебя? Обращением «малышка»? Но ты и правда кроха на моем фоне.
— Не-а, — замотала коротко стриженной головкой Джинни, — зубами.
Пришла очередь Карен открыть рот.
— То есть?
— Да я вспомнила отца. — Она хихикнула. — Он говорил, чтобы зубы были лучше, надо грызть мел, как делают телята. Но тебе, похоже, мел грызть не пришлось...
Карен расхохоталась.
— Да откуда ты такая свалилась?
— С вулканических холмов Скотт-Вэлли, штат Калифорния, если ты когда-нибудь учила географию родной страны.
— Еще бы, — фыркнула Карен. — Индейские места.
— Были.
— У твоего отца ферма?
— Да.
— А с чего тебя потянуло на искусствоведение? Да еще в Англию, в Кембридж?
— Чтобы издали проникаться любовью ко всему живому через неживое.
— Ясно. Сбежала, значит. Решила искать красоту в мире бесчувственного.
— Ну, считай так. — Джинни тяжело вздохнула. — А ты чего сюда явилась? — грубовато спросила она.
— А я из Сан-Франциско. Моя тетка оставляет мне картинную галерею. Не нанимать же мне искусствоведа? Родители мои в разводе: отец в Австралии, мать в Южной Африке. У них новые семьи. Так что дело переходит ко мне.
Джинни пожала плечами и ничего не ответила.
Они поселились в одной комнате и хорошо ладили весь первый семестр. Хотя жили они совсем по-разному.
За книжками сидела Джинни, а Карен крутилась по свиданиям, по вечеринкам, меняла парней. Но успевала учить то, что считала необходимым. И однажды она потащила Джинни на вечеринку.
— Генри! На продажу выставляется Генри Мизерби! Посмотрите, как он хорош, высок. Девочки, девочки! Он еще и сказочно богат!
Парень, взявший на себя роль аукциониста, старался, как мог, и у него здорово получалось.
— Фрэнк! Тебя позовут работать в Сотбис! — хохотала Тилли из Швеции. — Ты потрясающий!
Генри Мизерби не нуждался в рекламе. По крайней мере, для Джинни: она увидела его и обомлела...
Девчонки верещали, перебивали друг друга, набавляя цену, Джинни крутила головой, пытаясь понять, кто и сколько дает за этого красавца. Сама она даже не пыталась его купить, лишь во все глаза смотрела на высокого англичанина с ржаными волосами. Он гордо улыбался, сверкая такими же ровными и белыми, как у Карен, зубами.
— Один... Два... Три! Продано!
Генри купила пухленькая Линда из Австрии. Она взяла свое сокровище за руку и потащила за собой, оставив аукционисту деньги. Потом выяснилось, что Генри «ушел» дороже всех.
Аукционист объявил перерыв, все бросились к пиву, смочить пересохшее от волнений нутро.
— А после перерыва будут продавать девушек, — игриво заявила Карен. — Ты как, малышка Джинн, не боишься?
Джинни кляла себя на чем свет стоит за то, что оказалась здесь. Но не могла же она признаться подруге в своих опасениях, что ее никто не купит? Дело не в том, что ей ужасно хотелось целоваться с тем, кто ее выберет. Просто ужасно обидно и стыдно остаться никем не купленной. Такое вполне может быть, ее здесь все считают ребенком, а игра-то идет по-взрослому. Вон как долго нет Генри и Линды, не могут же они столько времени просто целоваться, значит... И у Джинни задрожали губы. Конечно, если уже говорить честно, она бы хотела только одного, чтобы ее купил Генри Мизерби. Но ведь это невозможно...
Ну и черт с ними, пыталась она успокоить себя. Все это глупости, игра.
Да, но как хочется во всякой игре быть первой...
Громкие вопли ознаменовали появление в комнате Линды и Генри. Полное белое лицо девушки сияло, щеки горели, а белая блузка была помята. Было понятно, что вопросов вошедшим задавать не надо, и так все ясно.
— Может, Генри стоит освободить от дальнейшего участия в аукционе? Иначе он не справится со своей покупкой, и нам придется возвращать деньги даме...
В ответ раздался дружный хохот.
— Ничего, он сильный мужик! Пускай Карен скажет! Она его знает лучше всех...
— Так давай, начинай с Карен Митчел! На аукцион выставляется Карен Митчел...
— Я... Я... Я...
Руки парней взметнулись вверх. Конечно, дураков нет, все хотят Карен Митчел. По условиям игры купивший может поцеловать девушку при всех, а уж потом — как договоришься...
За Карен билось три претендента, но купил ее парнишка из Шотландии. Новенький. И она ушла по весьма высокой цене.
— На продажу выставляется Джинни Эвергрин! Кто хочет купить малышку Джинн?
Сердце Джинни сжалось. Какой позор! Господи, если бы она знала... И тут как гром среди ясного неба раздался голос Генри Мизерби. Сумма, которую он назвал, заставила всех притихнуть. А потом раздался чей-то робкий голос:
— Генри, ну она же такая ма-а-ленькая...
Все захохотали. Сердце Джинни бешено заколотилось. Сама не понимая, что делает, она кинулась к Генри, подпрыгнула и повисла у него на шее. Он, ничуть не растерявшись, поцеловал ее и закружил по комнате...
Спасена! Спасена! — стучало в голове Джинни. Я спасена от позора остаться не купленной... Меня купил он!
Потом, вспоминая эту сцену, прокручивая ее в голове десятки, сотни раз, она признавалась себе, как это было приятно — стать хотя бы на несколько минут собственностью Генри Мизерби.
Смешно, конечно, влюбиться с первого взгляда, но еще смешнее ее желание заполучить Генри Мизерби навсегда.
Как легче всего завоевать человека? — спрашивала себя Джинни, лежа в постели без сна, когда Карен, нагулявшись вдоволь, спала как убитая. Джинни перебирала в памяти знакомых, вспоминала прочитанные романы. Ну, конечно! Надо разделить его интересы. Потому что мужчина больше всего занят самим собой и своими делами, а женщина вращается по орбите в поле его притяжения.
Она вспомнила свою мать, которая, кажется, только и делала в жизни, что собирала мужа на охоту, ощипывала уток и фазанов, разделывала большим острым ножом тушу кабана или лося, отделяя мясо от костей. Мать выслушивала восторги Билла Эвергрина о новом ружье, которое тот собирался купить, хотя его металлический оружейный шкаф и без того с трудом закрывался. Джинни видела, как сияли глаза отца, когда мать внимала его рассказом о том, как он гонялся за дикой кошкой в горах и как ее все-таки подстрелил. Мужчине, кроме всего прочего, нужно восхищение. «Да они все нарциссы», — вспомнила Джинни фразу, брошенную Карен. И еще одну: «Каждый хочет оказаться в центре внимания, любой ценой».
Джинни довольно громко засмеялась, и Карен заворочалась во сне.
Так что же составляет сухой остаток? — спросила себя Джинни тоном учительницы химии.
Его интересы. Вот главное!
Но в случае с Генри Мизерби ей не надо ничего придумывать, притворяться и приспосабливаться. Она приехала в Кембридж изучать прикладное искусство: ее давно интересует гравюра на металле, на дереве. Ей самой хотелось бы попробовать свои силы не только в теории, но и практике.
