Мари Соул - Сотвори свое счастье
Пегги спросила его, не хвастался ли он, когда утверждал, что другие женщины не прочь завести с ним интрижку. Может, так оно и было, а может, ему просто хотелось сообщить ей, что даже если она его и не хочет, то другие от него не откажутся.
— И почему меня это заботит? — пробормотал он.
— Ты всегда разговариваешь со своим компьютером?
Ее голос, прозвучавший так близко, напугал его. Он резко отстранился от монитора и посмотрел на нее. Она стояла всего в шаге от него с ковшиком в одной руке, с морковкой — в другой. Он не слышал, как она подошла, бесшумно ступая по ковровому покрытию.
— Не откажешься попробовать овощной соус? — спросила она. — Чего-то не хватает, а я не могу понять — чего.
Она макнула конец морковки в соус и подала ему. Он потянулся, взял ее руку в свою ладонь и понес морковку ко рту. Ее кожа была мягкой и теплой, а в кончиках пальцев ощущался пульс.
Даже вонзив зубы в морковку и почувствовав на языке вкус соуса, он не отвел взгляда от ее глаз и заметил в них проблеск понимания. Она могла утверждать, что он ее не интересует, но ее тело говорило совсем о другом, а румянец на щеках свидетельствовал, что она не была столь спокойной и хладнокровной, как хотела казаться.
Он стал медленно пережевывать морковку, кончиком языка облизывая губы. Вкус соуса был необычным, женщина перед ним — интригующей.
Ее глаза потемнели, приобретая оттенок какао, стали сладкими и откровенными — и вдруг она рассмеялась соблазнительным, чувственным смехом.
— Ты словно совершаешь грех, поедая морковку, — заметила она.
— Ты должна увидеть, как я ем яблоко, — тихо произнес он.
— Ева бы не упустила такой возможности. — Она отняла у него руку. — Ну и что ты думаешь?
Он думал, что, переспав с ней, снял бы громадное напряжение, сковавшее его тело и, вероятно, ее тоже, и что он явно сошел с ума, если лелеет подобную надежду.
— Я думаю, не хватает соли.
Она кивнула и направилась обратно в кухню.
— Попробую посолить еще.
На кухне было жарко, но Пегги знала, что кожа ее пылает совсем не из-за горячей духовки. Она расстегнула две верхние пуговицы пиджака и обмахнулась кухонным полотенцем. Теперь она уже никогда не сможет откусить морковку, чтобы не вспомнить, как смотрел на нее Камерон, пробуя соус. Его глаза рассказали о многом, и все это было ужасно соблазнительно. Он мог утверждать, что не желает никаких отношений, но глаза его говорили об обратном.
— Забудь об этом, — пробормотала она и потрясла солонкой над соусом. Она обожглась уже дважды, пора бы стать толстокожей.
В будущем она не собирается попадать в обстоятельства, от которых ей снова станет больно. Не будет прислушиваться к своим гормонам. Чертова биохимия! Она будет игнорировать Камерона и его сексуальное тело, его насмешливые зеленые глаза и провоцирующий запах одеколона. Она сможет.
Она это сделает!
И она снова посолила соус.
В половине шестого Пегги тихонько постучала в дверной косяк кабинета. Камерон оторвал взгляд от листа бумаги, который изучал.
— У меня все готово, — сказала она. — Если уделишь мне минутку, я покажу, что нужно сделать перед подачей на стол.
— Покажешь мне?
— Если я приготовлю рыбу до своего ухода, то она станет жесткой.
— А почему ты уходишь? — Он встал и, разминаясь, повел плечами. Бугристые мышцы под белой рубашкой притягивали ее взгляд словно магнит. — Неужели ты боишься есть то, что приготовила?
— Конечно же, нет. Но когда я увидела дополнительный прибор… — Она предполагала, что нашлась какая-то из его знакомых, которая согласилась довести начатое до конца.
— Он для тебя, — объяснил Камерон. — Я рассчитывал, что ты останешься. Не только чтобы готовить, но и чтобы составить компанию Эдне. Ей нравится общество другой женщины.
— Не знаю. — Пегги не догадалась предусмотреть такую возможность.
— У тебя свидание? Неотложная встреча?
Она могла сказать «да». Возможно, так и следовало поступить. С другой стороны, рыба должна готовиться строго определенное время, соусы должны быть разогреты до строго определенной температуры, а если Камерон увлечется деловыми разговорами, то обед, на который она потратила уйму времени, будет загублен.
— Я подходяще одета?
Он окинул ее взглядом от макушки до кончиков пальцев, ничем не выдавая своего мнения. Наклонившись вперед, он ухватил концы черного шелкового шарфа, которым она прихватила сзади волосы. Медленно, не сводя с нее глаз, он стянул его прочь. От сознания близости его рук и вида золотисто-русых курчавых волосков на его запястьях у нее перехватило дыхание.
Улыбка тронула его губы, когда он провел пальцами по ее волосам, распределяя их по плечам. Костяшки задели ее щеку, и она услышала свой собственный вздох.
— Ты выглядишь потрясающе, — нежно произнес он, направив ласкающий взгляд на ее губы.
Затем шарф оказался у нее в руке.
— Ты можешь воспользоваться ванной в холле и освежиться, — отворачиваясь, проговорил он.
Джорджу и Эдне Миллер было за шестьдесят. Пегги определила Джорджа как щеголя; цилиндр, очки и трость с золотым набалдашником завершали его облик. Он выглядел как человек, обладающий деньгами — кучей денег, — и ему было явно приятно, что люди об этом знали.
Эдна была витриной его финансового благополучия. На ее плечах красовалось меховое манто, а в ушах, вокруг шеи и на пальцах сверкало множество бриллиантов. Когда-то она наверняка была красивой, но сейчас черты ее лица заострились, а лоб, казалось, был вечно нахмурен.
— Джордж, Эдна, — приветствовал их Камерон. — Рад вам представить Пегги Барнетт, моего дизайнера по интерьеру, а на сегодняшний вечер — и нашего повара.
Джордж пожал ей руку. Эдна просто улыбнулась:
— Вы случайно не работали у кого-нибудь, кого я знаю?
— У Майры Гибсон, — ответил Камерон, принимая у Эдны манто.
— Майра отличается странными вкусами, — проговорила Эдна, осматривая прихожую. — Я полагала, ты свяжешься с Петерсоном. Когда мы жили здесь, он сотворил чудеса с нашей квартирой.
— Петерсон был занят, — ответил Камерон после того, как повесил в шкаф ее манто и положил на полку цилиндр Джорджа. — У Пегги отличные рекомендации.
Эдна снова окинула ее взглядом и улыбнулась тонкими губами.
— Конечно.
Эдна Миллер наверняка решила, что отношения между Пегги и Камероном дизайном не кончаются. Но Пегги знала, что бесполезно это отрицать. От оправданий подозрения лишь усиливаются.
— Вы, наверное, немного поволновались за сегодняшний ход дел на бирже? — спросил Камерон Джорджа.
