Элизабет Лоуэлл - Янтарный пляж
– Не забудьте еще о черной записке, приклеенной к капоту с внутренней стороны. – Он повернулся к Конрою. – Хочешь взглянуть?
– Я-то ладно. Джимми еще ни разу не видел этих новых движков «вольво». Ему понравится.
– Всегда рада помочь молодым и начинающим, – с воодушевлением в голосе проговорила Онор.
Джейк фыркнул.
Конрой философски поморщился. Он правильно сказал: бывает и хуже.
Когда пришло время открывать капот, Онор заняла место перед зияющим провалом и вызвалась самолично провести увлекательную техническую экскурсию, объясняя молодому сотруднику береговой охраны тонкости строения двигателя, словно профессор, растолковывающий употребление деепричастий прошедшего времени в шекспировских сонетах. Особое внимание она заострила на измерителе уровня масла, прочных топливных шлангах и карбюраторе. Онор подробно объяснила принцип подачи топлива, выхода выхлопов, устройства фильтров, зажигания, водяного охлаждения и рассказала об общем уходе за всеми четырьмя сотнями пятьюдесятью четырьмя кубическими дюймами роскошного механизма.
Под конец глаза у Джимми возбужденно заблестели.
Когда же Онор собралась разобрать движок на составные части, чтобы сотрудники береговой охраны получили доступ к его внутреннему устройству и смогли там все проверить, вмешался Джейк, полагая, что это уже лишнее.
– Не сегодня, – сказал он мягко. – Если вы сейчас разложите эту красавицу на кусочки, нам точно не успеть на рыбалку.
В первое мгновение на лице Онор отразилось искреннее разочарование. Джейк готов был поклясться в этом.
– Значит, не стоит? – переспросила она, оглянувшись на Джимми и Конроя. – А там есть на что посмотреть.
Губы Конроя скривились в натужной полуулыбке.
– Владельцы всегда любят прихвастнуть.
– Нет, но паровые моторы и ядерные реакторы, разумеется, не в счет. Я говорю о старом добром двигателе внутреннего сгорания!
На сей раз Конрой расхохотался от души. Успокоившись, он дал знак Джимми возвращаться на «Зодиак». Тот поспешил к трапу.
– Благодарю за гостеприимство, мисс Донован, – сказал напоследок Конрой. – Вы навсегда изменили мое отношение к двигателям и моторам.
– Что, торопишься на другие суда? – спросил Джейк.
– Да в общем-то нет…
– Ну, чтобы тебе не скучать понапрасну… Вон видишь две посудины? Почему бы тебе и их не проверить? Или там ваши люди?
– Нет, насколько мне известно.
– Проверишь?
– Не сегодня.
– Завтра?
Конрой опять поморщился. Было видно, что он явно не в восторге от своей работы.
– Когда ты вернулся? – спросил он вместо ответа.
– Не так давно. А ты сегодня долго на службе?
– Не очень.
– Угощу тебя пивом.
Лицо Конроя разгладилось.
– Почему бы и нет? Как насчет «Соленого бревна», а? В восемнадцать ноль-ноль?
Джейк посмотрел на часы. Они показывали пять, или, как говорят военные, семнадцать ноль-ноль. «Покататься толком не успею, – подумал он. – Ну и плевать. Мне будет гораздо интереснее узнать, каким ветром его занесло в береговую охрану: местным, общенациональным или международным».
– По рукам, – сказал Джейк. – Приводи Джанет, если хочешь.
– Как-нибудь в другой раз, – буркнул Конрой. – Не хочу, чтобы она лезла в эти дела.
Его ответ встревожил Джейка, но тот все равно улыбнулся.
– Хорошо. Увидимся ровно в восемнадцать ноль-ноль.
Онор с завистью наблюдала за тем, с какой ловкостью и сноровкой Конрой перебежал по качающемуся перекидному трапу на «Зодиак».
– Как они управляют такой посудиной в неспокойную погоду? – спросила она.
– Очень осторожно.
Повернувшись, Джейк скрылся в рубке. А Онор еще с минуту постояла на корме, глядя на открытый утлый «Зодиак» одновременно с испугом и восхищением. У четырех его пассажиров не было ни рубки, ни каюты, где можно было бы укрыться от сильного ветра и грозы.
«Интересно, пахнет ли у них палуба рыбой?» – подумала она, поежилась и тоже ушла в рубку, плотно прикрыв за собой дверь. По сравнению с «Зодиаком» катер ее брата казался сейчас олицетворением надежности и безопасности.
Джейк уже занял свое место за штурвалом и наблюдал в окно за крутившимися неподалеку двумя катерами. Онор протиснулась в узком проходе и села на штурманское кресло. Оно было широким, и на нем при желании вполне разместились бы двое. А детей так и трое.
– Почему сотрудники береговой охраны ходят в оранжевом? – спросила она.
– По той же самой причине, по которой спасательные жилеты имеют этот цвет.
– Они боятся утонуть?
– Нет, просто такие правила. У них открытые посудины, а вода холодная. Должны же чем-то компенсироваться все эти неудобства.
– Облегчает жизнь патологоанатомам? Прелестно!
– В отличие от вас тренированный сотрудник береговой охраны может продержаться на воде несколько суток.
– Несколько суток? – поражение переспросила Онор. – К вопросу о пеленках…
Джейк рассмеялся и повернул ключ зажигания. Движок радостно взревел, глотая впрыскиваемое топливо. Скоро из-под капота донесся удовлетворенный сытый гул, и катер, быстро набирая скорость, легко понесся по спокойной темно-синей воде.
На губах Онор играла мечтательная улыбка. Сидя на своем месте, она прислушивалась к мерному гудению мощного двигателя. И хотя скорость была уже приличная, что-то подсказывало ей, что мотор работает не в полную силу. Четырехцилиндровый карбюратор загружался лишь наполовину. Два цилиндра простаивали, ожидая, когда задействуют и их.
– Мне кажется, звук будет еще приятнее, если добавить мощности, – сказала она.
Джейк глянул в сторону Онор и наткнулся на ее улыбку. На мгновение ему вдруг представилось, как она сказала бы те же самые слова, но… в постели. Впрочем, он тут же спохватился и мысленно обозвал себя болваном. С Онор Донован его связывали исключительно деловые, корыстные отношения.
И однако, как он ни старался отвлечься на что-нибудь другое, в голове продолжали возникать видения одно другого волнительнее. Под конец он почувствовал, что ему стало тесно в штанах.
– Слушайте, – буркнул он. – Сейчас заработает на полную.
Катер рванулся вперед. Звук мотора изменился, стал гуще и в то же время выше. У Онор по спине пробежали мурашки, душа отправилась в полет. Она не выдержала и весело рассмеялась.
– Прелесть какая! – воскликнула она. – Куда тебе до нас, Бетховен, правда?
Джейк тоже улыбнулся. Улыбка его стала шире, когда он выглянул в окно. Три посудины, увязавшиеся за ними с самого начала, похоже, не без труда поддерживали такой темп. Он вновь глянул вперед, опасаясь налететь на плавучие бревна или еще на какие-нибудь нежелательные препятствия. Но поверхность воды впереди была идеально гладкой.
