Кортни Пакард - Принцесса и ковбой
— Заберите свое чудовище! — воскликнул он, отодвигаясь.
— Иди сюда, моя крошка, — проворковала Долли, подхватывая собаку на руки.
Устроившись рядом с Ральфом, она скептически оглядела его все еще немного бледное лицо. Вчера, когда его принесли в номер и уложили на диван, она так перепугалась, что вызвала врача. Но тот, выслушав рассказ о плавании на яхте, только пожал плечами и посоветовал оставить больного в покое.
Так что Долли пришлось одной идти на ужин к Гамильтонам. Они неплохо провели время, обмениваясь занятными историями из своего прошлого. Но ничего нового узнать не удалось: Эдгар вспоминал в основном, как ухаживал за будущей женой. А сама Вивиан с непосредственным любопытством расспрашивала Долли о подробностях жизни с Ральфом. Так, будто хотела написать об этом несуществующем браке доклад. Приходилось постоянно следить за словами, чтобы не сказать лишнего.
— Я только что видел Вивиан, — сказал Ральф с неловкой усмешкой. — Возможно, я ошибаюсь, но мне показалось…
— Что?
— Ну… В общем, я ей нравлюсь…
Долли быстро обернулась к нему, с удивлением заметив легкий румянец на щеках. Ковбой смущен? Вот это новость, кто бы мог подумать.
— Да уж, ваше обаяние безгранично. — Она рассмеялась, но тут же вновь стала серьезной. — Это шанс. Почему бы вам не встретиться с миссис Гамильтон наедине?
Ральф от возмущения снова побледнел и ответил сквозь сжатые зубы:
— Потому что я не жеребец, который всегда пребывает в боевой готовности. И хватит об этом.
— Но…
Долли замолчала, понимая, что этой темы лучше не касаться. Однажды, еще в Хьюстоне, ей пришлось изображать влюбленность в пожилого гангстера: по-другому к нему нельзя было подобраться. И она прекрасно помнила отвращение, которое вызывал в ней этот толстый и неопрятный человек. Хорошо, что его арестовали прежде, чем он решил всерьез заняться изучением строения тела Долли. Смогла бы она ради любимой работы лечь в постель с чужим человеком? Ни за что! Поэтому не стоит вынуждать Ральфа очаровывать миссис Гамильтон. Тем более что Вивиан не так проста и вряд ли нуждается в любовном утешении. Она ведет какую-то свою игру, и явно краплеными картами.
— Да, кстати, я краем уха слышала разговор Гамильтона по телефону, — после недолгого молчания сказала Долли. — Завтра приезжает Хуан.
— Я знаю, — мрачно ответил Ральф.
— Откуда?
— Виделся с инспектором за завтраком. Он благодарил вас за съемку, все получилось отлично.
— Ну, это было не так уж сложно. Ваша болезнь пошла нам на пользу.
— Я тоже хотел поблагодарить вас — за заботу.
Ральфу эти слова дались с трудом: он привык сам заботиться о себе, без чьей-либо помощи. И уж, конечно, без помощи женщины. То, что Долли видела его в таком состоянии, раздражало и злило. Но у нее хотя бы хватило такта не рассказать об этом инспектору, и на том спасибо.
— Это все Эдгар, он вызвал машину и довез нас до отеля. — Она опустила собаку на пол и встала. — Пойду оденусь, сегодня у нас будет жаркий денек.
Ральф проводил ее взглядом и вздохнул. Он совершенно запутался в собственных чувствах. То ему казалось, что Долли — холодная гордячка, не достойная внимания, расчетливая и равнодушная.
А в следующую секунду он уже вспоминал ее встревоженное лицо, склонившееся над ним, и полураскрытые губы, такие соблазнительные, зовущие к поцелую… Черт возьми, он ведь давно не мальчишка, чтобы так мучиться.
И самое смешное, что достойного выхода из положения не существует. Даже если они и проведут вместе несколько ночей, то потом все равно расстанутся. Они слишком разные и совершенно не подходят друг другу. И главное, по-разному представляют свое будущее. Долли, наверное, мечтает дослужиться до начальника отдела, сделать блестящую карьеру. О замужестве она и слышать не хочет.
А у Ральфа другие планы: вернуться в Техас и стать шерифом крошечного городка, затерянного в прериях. Но все же… Как бы было прекрасно снова ощутить тепло ее тела, прикоснуться к шелковистой коже, измучить ласками эту ледяную принцессу с изумрудными глазами. Довести ее до такого состояния, чтобы она сама просила о любви, чтобы забыла о своей гордости и неприступности, чтобы от страсти сбивалось дыхание, а разум отступал перед силой желания…
— Я готова.
Ральф поднял голову и не удержался от восторженного возгласа.
— Как вы красивы!
Долли надела легкое свободное платье цвета морской волны, волосы собрала в высокую прическу, открывавшую шею. Непокорные завитки черных блестящих волос на затылке, подчеркивающих белизну кожи, приковали к себе взгляд Ральфа. Он вдруг почувствовал, что сходит с ума от желания, еще мгновение — и он бросился бы к ней, сжал в объятиях…
В дверь негромко постучали.
— Войдите! — срывающимся голосом крикнул Ральф.
— Мистер Вильямс! Наконец-то я нашла вас!
Это была Стелла, похудевшая, осунувшаяся, с запекшимся кровоподтеком в уголке рта. Она испуганно посмотрела на Долли и попятилась.
— Не бойтесь, здесь вам ничего не грозит. — Ральф усадил дрожащую девушку в кресло. Что случилось?
— Где мой мальчик? — спросила она, оглядываясь по сторонам с видом затравленного зверька.
— Он в спальне, не волнуйтесь. — Долли, подойдя к бару, налила в бокал немного виски и протянула Стелле. — Как вы?
— Джек снова выследил меня! Я так надеялась, что его больше не выпустят! Я нашла маленькую квартирку для нас с сыном и работу, думала, теперь начнется спокойная жизнь…
Она говорила сбивчиво, проглатывая окончания слов, волнуясь. Ральф с жалостью смотрел на ее худые руки, на побелевшие пальцы, сжимавшие бокал.
— Вот что, я сейчас разыщу инспектора. Он единственный, кто может нам помочь. Ждите меня здесь и никому не открывайте.
— Я не хочу в полицию! — воскликнула Стелла с ужасом. — Они заберут ребенка.
— Успокойтесь, ничего страшного не случится.
Ральф вышел из номера и на мгновение замер в коридоре, размышляя, где сейчас может быть Кен Найт. Скорей всего, занял наблюдательную позицию в холле, пьет кофе и делает вид, что изучает биржевые сводки. Не став вызывать лифт, Ральф быстро спустился вниз и окинул взглядом фигуры людей.
Яркая гавайская рубашка инспектора сразу обращала на себя внимание.
— У нас проблемы, — тихо сказал Ральф, усаживаясь в мягкое кресло. — Стелла в нашем номере, а Джек может появиться в любую минуту.
— Возвращайтесь обратно, — ответил Кен, едва шевеля губами. — Я сейчас свяжусь с полицией.
— А как же ребенок?
Инспектор опустил газету и внимательно посмотрел на Ральфа из-под насупленных бровей. Кажется, в нем происходила какая-то внутренняя борьба между долгом и чувствами. Этот одинокий, уже не молодой человек за два дня привязался к малышу. Ральф видел, с какой плохо скрываемой нежностью суровый инспектор прижимал ребенка к груди и как теплели его глаза.
