Дженис Хадсон - Слишком много сюрпризов
Бет улыбнулась еще шире.
– Идет!
– Мне тридцать два, – сообщил Трейс.
– Ну что ж, это не так уж плохо. Лилиан тридцать пять. Как вы насчет женщин постарше?
Лилиан закрыла лицо руками и застонала.
– Я просто обожаю женщин постарше, – Трейс подмигнул Бет. – Что вы делаете в субботу вечером?
– О, смышленый мальчик! – воскликнула Бет. – Нам лучше держаться настороже.
Волосатик обнаружил свое присутствие, зашипев на миссис Робертс.
– Мешок с блохами, – пробормотала она себе под нос. Кот гордо прошествовал мимо нее и потерся о ноги Трейса.
Глаза Бет удивленно расширились.
– О, Боже! Тебе стоит встречаться с этим парнем, дорогая! Никогда не видела, чтобы Волосатик терся о чьи-то ноги, – она посмотрела на дочь и нахмурилась. – К тому же, Глен – куда лучшая компания, чем этот дурацкий компьютер, на который ты тратишь столько времени и денег. Честно говоря, Лилиан, я никогда не понимала, зачем ты вообще его купила.
– Мама, не начинай все заново, – предупредила Лилиан. – Я уже говорила тебе, что использую компьютер для работы.
– Ты не можешь проверять тетради на компьютере. Просто завела себе игрушку. Признайся.
Трейса очень удивило, что даже мать Лилиан не знает о писательском творчестве дочери. Он видел, что Лилиан с трудом сдерживается, чтобы не разразиться гневной тирадой. Почему она так злится? Впрочем, это не имеет значения. Не долго думая, Трейс поспешил влезть в разговор.
– Компьютерные игры? Вы не шутите? Эй, а нет ли у вас компьютерной версии «Компромата»?
Лилиан чуть не закричала от отчаяния. Трейс и ее мать стоили друг друга. Она только пыталась отстоять свое право иметь компьютер. Лилиан купила его несколько лет назад, но родители до сих пор ворчали по поводу этой пустой, как им казалось, траты. В конце концов, как только что любезно напомнила ее матушка, ей уже тридцать пять. И она не обязана отчитываться перед матерью, на что тратит деньги.
Лилиан знала, что может очень просто покончить со всем этим. Достаточно рассказать о книгах. Но это были ее книги. Ее. Личные. И она не готова делиться ими ни с кем, включая родителей, ни с кем, кроме читателей, и только до тех пор, пока читатели не знают, кто настоящий автор этих бестселлеров.
Бет встала наконец со стула и направилась к двери.
– Мама! В следующий раз воспользуйся, пожалуйста, звонком, – крикнула ей вслед Лилиан.
– Да, дорогая, обязательно, – отозвалась Бет.
– И еще. После того как позвонишь, не будешь ли ты так любезна постоять на пороге, пока я не впущу тебя?
– Я знаю, мне надо было кормить тебя грудью. – Бет уже вышла, но в кухне были слышны ее слова. – Говорят, дети выходят гораздо лучше, если кормишь их грудью.
Лилиан подождала, когда машина Бет скроется за поворотом дороги, а Трейс перестанет смеяться, и только после этого откинулась на спинку стула и закрыла лицо руками.
– Клянусь, иногда я не знаю, смеяться мне, плакать или задушить ее.
– По-моему, она просто чудо! – заявил Трейс.
– Не удивительно, что вам так показалось. Вы – два сапога пара, – ответила Лилиан.
– Если бы у моей бывшей жены была такая мама, я постарался бы прожить с ней подольше. – Улыбка вдруг исчезла с лица Трейса. – Но почему родная мать не знает о ваших книгах?
– Не приставайте ко мне с этой темой, – резко обрубила его Лилиан.
Она отняла ладони от лица, и Трейс увидел, что руки ее дрожат.
– Лилиан?
Она вскочила со стула и кинулась в кухню.
– Просто оставьте меня в покое!
Нахмурившись, Трейс последовал за ней.
– Что случилось?
– Что случилось? – закричала Лилиан. – Я солгала родной матери, чтобы покрыть скрывающегося от закона убийцу, и вы спрашиваете меня, что случилось? Господи, Трейс, а что если бы она действительно узнала вас? После того, как мы обвели вчера вокруг пальца агентов ОБР, я каждую минуту думала о том, что, если скажу что-то не то или покажу маме, как нервничаю, она может пойти и выдать вас.
Трейс застыл на месте, словно пораженный громом.
– Выдаст меня?! Так вы беспокоились обо мне? Лилиан…
– Ради Бога, уйдите отсюда. – Чтобы придать своим словам вес, Лилиан повернулась спиной к Трейсу и включила на всю громкость радио. Реба Макентайр громко жаловалась на свои несчастья.
Движения Лилиан были порывисты. Трейс положил руки ей на плечи и почувствовал, как она напряжена.
– Ну же, полегче, – пробормотал он, массируя сведенные мускулы и чувствуя, как напрягается от прикосновений к Лилиан его собственное тело. – Ты просто на взводе, малышка.
– Да уж.
– Так постарайся расслабиться.
– Трейс…
Если бы это было возможно, он сказал бы, что Лилиан напряглась еще больше.
Не обращая внимания на предупреждающие сигналы собственного мозга, Трейс притянул Лилиан ближе и развернул к себе лицом. Он с удивлением заметил веснушки на ее носу и на переносице. А глаза, которые до этого казались ему зелеными, – в них, оказывается, были маленькие пятнышки всех цветов от бледно-серого до изумрудного. Трейс смотрел в эти глаза, и они менялись, становились гуще, насыщеннее. Он тонул в этих глазах, и это было почему-то приятно. Губы его, словно сами собой, потянулись к губам Лилиан.
– Что ты делаешь, Трейс?
Трейс крепче прижал к себе ее мягкое теплое тело.
– А на что это похоже, мисс школьная учительница?
В глазах Лилиан мелькнула паника, но даже она не способна была скрыть желание, которое прочел в них Трейс за секунду до этого.
– Нам не следует…
– Ты права. Нам не следует, – Трейс чувствовал на губах ее дыхание.
– Это… глупо, – прошептала Лилиан. – Я хочу сказать, ты… кто ты… а я… ну, я хотела сказать… – От волнения Лилиан облизнула губы.
Трейс чуть не застонал от нахлынувшего возбуждения.
– Я хочу сказать… когда все это закончится, ты уйдешь, а я… ну, я… это…
– Лилиан?
– Что?
– Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя?
У Лилиан перехватило горло.
– Я…
– Хорошо. Мне кажется, что хочешь. – Трейс предпочел бы, чтобы все произошло легко и непринужденно. Он знал, что добиться этого будет не просто, но не учел, что с Лилиан ничего не может быть легко и просто. Она была такой нежной и такой уязвимой. Она была похожа… на все, о чем он так долго мечтал. Никогда еще обычный поцелуй не оказывал на Трейса такого сильного воздействия. Просто поцеловать Лилиан Робертс – нет, это было совсем не просто.
Губы ее дрожали от прикосновения его губ, наполняя Трейса одновременно и силой, и слабостью. Он положил ладони на изящную шею Лилиан. Губы их сливались, пробуя друг друга на вкус, требуя чего-то друг от друга. Трейс касался Лилиан только губами и руками, но ощущал ее каждой клеточкой своего тела. Он хотел, чтобы то же почувствовала и Лилиан, хотел ласкать все ее тело, и чувство это было настолько сильным, что заставило его отшатнуться, прежде чем, поддавшись ему, Трейс вовлек бы их обоих в то, что уже невозможно было бы остановить.
