Ольга Вечная - F 20. Балансировать на грани

— Тебе нравится прижиматься ко мне, да? — спросил он шепотом. В этот момент главный персонаж, зайчик с большой морковкой в лапах, убегал от волка под громкие аплодисменты деток.

Я промолчала.

— Мне кажется, тебе очень нравится, — ответил он за меня, — правда, я пока не понял почему.

— А тебе нравится? Когда я прижимаюсь.

— А ты как думаешь? — он положил мою ладонь на свою ширинку.

— Ты сейчас опять…? — растерянно прошептала я, ощупывая его желание.

— Надеюсь, что нет. Я бы не хотел выглядеть гадко перед матерью.

— Значит, на свете все-таки есть человек, которого ты стесняешься?

— Значит, есть. Только, если ты не прекратишь, меня и это не остановит.

Я замерла, понимая, что глажу его, убрала руку.

Я лежала у Олега на груди, а он обнимал меня. Со стороны мы были похожи на влюбленную парочку. Смотрели идиотский мультфильм, думая друг о друге. Мне хотелось, чтобы он продолжал меня трогать, не ограничиваясь плечами и ключицами. В зале было темно, я очень надеялась, что никто не обращает на нас внимания, хотя, Катя, сидящая радом, часто поглядывала расширенными в ужасе глазами, перешептывалась с мужем.

Мои соски ныли от необходимости, чтобы он к ним прикоснулся. Я мечтала о поцелуе в шею, таком влажном, чувственном, о касании его горячего языка. Почему в тот момент мне показалось, что в его ласках было что-то детское? Олег — взрослый мужчина, который, к тому же, был когда-то женат. Да, он сейчас адаптируется к нормальной жизни, но…у него получается, не так ли?

Я перекинула волосы на левую сторону, приспустила кофту, оголяя правое плечо. Он тут же наклонился.

— Только поцелуи, окей? — прошептала. Он кивнул и начал ласкать, слегка посасывая. Нежно и очень чувственно, широко открывая рот, облизывая мою кожу, впиваясь в нее, но тут же отпуская. И снова. Пришлось поежиться на стуле от внезапного острого дискомфорта.

Положил ладонь на мою ногу, провел пальцами к бедру, слегка надавливая.

— Видите себя прилично! Тут полный зал детей! — прошипел мужчина справа от Олега. Тот вздрогнул, дикими глазами посмотрел на соседа, потом на меня. Вытер ладонью свою слюну с моей кожи, подтянул кофту, но руку положил обратно на мои стиснутые колени.

— Кажется, это не лучшее место, — прошептал он.

— Почему мне так приятны твои ласки? — ответила я вопросом, тяжело дыша, понимая, что безумно хочу этого мужчину.

— Все мы слегка извращенцы, — прошептал в ответ, доставая из кармана свой вибрирующий телефон, — мне пора принимать лекарства. Не скучай.

Поднялся и аккуратно протиснулся к выходу, ушел. Катя тут же протянула мне свой мобильный, на экране которого было написано: «Так это правда? Вы с ним спите?» Я отрицательно покачала головой и растерянно пожала плечами, думая о том, что мы «пока» с ним не спим. А если быть до конца честной, то о том, какого это спать с ним?

Фильм закончился минут через десять, и мы всей гурьбой забились в небольшой ресторанчик в развлекательном центре. Профессор с женой, кажется, не заметили нашего милого петтинга с их сыном, они весело обсуждали с детишками меню, выпытывая у официантки подробности составов блюд, Катя с мужем спорили насчет салатов, а я единственная не могла понять, почему никто не спрашивает, где Олег. Наконец, озвучила этот вопрос.

— Он принимает лекарства, — ответил Николай Николаевич, — скорее всего, приходит в себя в туалете.

— Приходит в себя? — переспросила я.

— Да, в течение первых тридцати минут наступает сильная вялость и апатия, потом проходит.

— Так нужно пойти помочь ему! — подскочила со стула, думая о том, в каком из мужских туалетов мог приходить в себя Олег.

— Да сиди ты, он в порядке. Он каждый день несколько раз через это проходит.

— А ему обязательно принимать эти таблетки?

— Обязательно, — вздохнул профессор, — иначе болезнь начинает прогрессировать. И вообще, раз уж мы коснулись этой темы, — положил руку поверх ладони своей жены, которая хотела его перебить или одернуть. Женщина закрыла рот, опустила глаза, — я очень удивлен, что ты доверяешь ему столь ответственную работу. Я очень люблю своего сына, но я не могу не признавать очевидного. Он мыслит намного медленнее обычного среднестатистического человека.

— Я знаю его способности, скоро год, как он работает под моим руководством. И я бы не сказала, чтобы у меня накопилось много претензий к его работе. Конечно, ему еще учиться и учиться, но ребята помогают. Я думаю, что вы зря списываете его.

— Мне просто не хотелось бы, чтобы твой бизнес пострадал из-за его ошибки, в которой его нельзя будет обвинить. Ты понимаешь, о чем я? Работа Олега — целиком и полностью твоя ответственность, никто не может за него поручиться, да и он сам не может.

— Я понимаю все риски, я перепроверяю качество выполненных им заданий. Но, как мне кажется, с тех пор, как он устроился к нам — ему становится лучше.

Глаза Кати, сверлившие на мне дыру в течение всего вечера, снова округлились, кажется, она подумала о том, что я не увольняю ее брата исключительно из личной симпатии. Потому что мне нравится спать с ним. Похоже, эта мысль посетила нас обеих одновременно, потому что мы обе покраснели и отвели глаза.

Олег действительно появился минут через десять, сел на углу стола, открыл меню. Никто не отреагировал на его появление, только Инна Владимировна погладила сына по руке, кажется, с нежностью. На что он кивнул и слегка улыбнулся.

— Как ты себя чувствуешь, сынок? — тихо спросила она.

— Как пациент Ясперса, — натянуто очень широко улыбнулся, — таблетки как ничто другое помогают мне раскрыть страдающую душу для понимая и помощи, — бесцветным тоном пробубнил, листая страницы с фотографиями блюд и напитков. Я особо ничего не поняла из речи мужчины, но судя по выражению лиц профессора и его жены, она (речь) имела некоторый смысл.

— Я думаю, что тебе достаточно помогают, кроме того…

— Я тоже так думаю, — неестественно громко согласился он, — как говорил Кьеркегор, страх — это головокружение свободы, только во время страха проявляется истинное существование. Что ж, я могу утверждать, что благодаря «помощи» я, наконец, познал себя. Чего никогда и никому не пожелаю.

— Я всегда говорил, что твое увлечение экзистенциализмом до хорошего не доведет, — нарастающим голосом произнес профессор.

— Теперь я с тобой согласен. Одно дело подозревать, что с тобой что-то не так, другое — знать абсолютно все о том, что с тобой происходит, и как тебя от этого лечат. Знание не всегда бывает во благо.