Элизабет Нотон - Жди меня
Какого черта он говорит? Она и есть его сестра. Разве нет?
– Почему бы нам не пройти в дом? – предложил Митч. – Вы сможете нам обо всем рассказать. Пойдемте. – Он указал рукой в направлении особняка. Кейт подозрительно взглянула на Райана и отошла от него еще дальше – поближе к Митчу.
Райан повернулся и, пока они шли в дом, смотрел ей вслед. Он старался прояснить мысли. Возможно ли, чтобы кто-нибудь мог настолько быть похожим на его жену? Обладать таким же голосом? Если она не Энни, то зачем пришла сюда? Это что, какая-то идиотская шутка?
Внимание Райана привлекла ее походка. У него упало сердце. Она была сложена точно как Энни: те же сильные ноги и идеально подтянутые бедра. Она даже ходит как Энни.
Судьба не может быть настолько жестокой. Бог не может быть настолько жестоким. Должно быть объяснение. Боль острым лезвием вонзилась в его грудь, затмевая все. До него долетали обрывки разговора Кейт с Митчем, затем оба скрылись в доме. Это выше его сил: смотреть на нее и видеть все то, что потерял.
Райан проследовал за ними в гостиную. Кожаные диваны, что стояли углом, ему помогала выбирать Джулия. Кейт остановилась в центре комнаты, несколько секунд смотрела на открывающийся вид Сан-Франциско, затем повернулась и обвела гостиную взглядом. Он не знал, на что она смотрит или что пытается увидеть, но когда ее глаза бегло скользнули по фотографиям Джулии, Митча, Энни, его терпение достигло предела.
– Папочка, – умоляюще прошептала Джулия, потянув его за руку, но он не обратил на нее внимания.
– Зачем вы здесь, мисс… как вы сказали ваше имя?
Было видно, как она содрогнулась. Кейт повернулась к нему лицом, и по тому, как округлились ее зеленые глаза, понял, что его шок прошел, уступив место ледяному холоду, который Райан ощущал внутри. Он сам обратил себя в глыбу льда, потому что только так мог выжить.
Он наблюдал, как изменяется выражение ее лица, как появляется непроницаемая маска, твердый, лишенный эмоций взгляд – словно перед ней абсолютно незнакомый человек. Будто связь, что была между ними на улице, никогда не возникала.
– Ваша жена погибла в авиакатастрофе около пяти лет назад, верно?
Когда он не ответил, она добавила:
– Она умерла здесь, в Сан-Франциско. Правильно?
– Мне кажется, вы уже знаете ответы на эти вопросы. Зачем вы пришли? – снова спросил он.
– Полтора года назад со мной произошел несчастный случай, который закончился для меня комой. – Она подняла руку и потерла шрам у виска. – Когда я пришла в себя в больнице Далласа, то ничего не помнила ни о самом несчастном случае, ни о своей жизни до него. Доктора сказали, что последствия травмы сказались на долговременной памяти. Они назвали это ретроградной амнезией. Мне говорили, что я попала в аварию. Но сейчас я в этом неуверенна.
– Почему? – спросил Митч, пристально всматриваясь в нее.
Кейт перевела взгляд на него:
– Мой муж погиб в авиакатастрофе, произошедшей здесь пару недель назад. После его смерти я просматривала некоторые документы и обнаружила записи, свидетельствующие о том, что во время комы я находилась здесь, в частном центре сестринского ухода Сан-Франциско, а не в Техасе, как меня уверяли. А так же, что кома длилась почти три года, а не четыре дня. Я не понимаю, зачем мой муж лгал мне и что все это может значить, поэтому приехала в Сан-Франциско в поисках ответов. Сегодня днем я встречалась с юристом. Женщина меня узнала и сказала, что я очень похожа на Энни Харрисон. – Она снова посмотрела на Райана. – На вашу жену.
У Райана голова шла кругом, а в ушах стоял грохот от бешено скачущего пульса. История была нелепой, безумной. Такого просто не может быть.
– Кто ваш адвокат? – спросил Митч.
– Симона Коннерс.
Митч нашел глазами Райана. И тот понял, о чем он думает. Но это не может быть Энни. Да, она очень на нее похожа. Но теперь, когда потрясение прошло, Райан мог сказать, что она другой человек. У Энни был другой нос и более мягкие черты лица. Энни погибла в той катастрофе. И они ее похоронили. Неважно, что у них не было тела. Тогда не выжил никто.
– Симона подумала, что вы можете оказаться Энни, вот почему вы здесь, – подытожил Райан.
– Нет. Не совсем. На самом деле, она не знает, что я здесь. Симона просила меня не приходить, но я… – Кейт закусила губу и полезла в свою сумочку. Ее взгляд остановился на Джулии, стоявшей возле Райана. Его переполнило желание защитить своего ребенка, прижать дочь к себе покрепче. Дрожащей рукой она вытащила фотографию и протянула ему. – Я нашла это в запертом ящике у себя дома.
Райан нерешительно потянулся за фотографией. Он глянул на изображение и почувствовал, как весь его мир перевернулся.
Глаза Джулии округлились, когда она взглянула на фото в его руке.
– Это же я.
Кейт повернулась к Джулии и заправила выбившийся локон за ухо. Райан резко вскинул голову. Он заметил поблекшее родимое пятно в форме клубники прямо под левым ухом, там, где линия подбородка переходила в шею. Земля ушла у него из-под ног. Та самая родинка, которую он столько раз целовал, облизывал и покусывал, что знал как свою собственную.
Надежда вспыхнула в его груди. Это она. Она жива. Она…
Райан подался вперед, чтобы коснуться ее, но она отошла, избежав его прикосновения. Ее взгляд упал на него, и в тот момент можно было увидеть все, что отразилось в нем. В ее глазах не было ни узнавания, ни любви. Ничего, лишь пустота и сомнение.
Эта была та же реакция, что и тогда на улице, и, как и тогда, она снова больно ранила его. Возникшую надежду быстро сковал лед.
«Авария. Ретроградная амнезия… Живая».
Он почувствовал подступающую к горлу тошноту. Комната сжималась вокруг него, такое уже было раньше: на ее похоронах, когда осознание того, что он навсегда ее потерял, обрушилось на него тонной кирпичей.
Но он не потерял ее. Она здесь. Она настоящая. Неважно, что произошло и почему изменилась ее внешность, одно осталось неизменным: она жива. Ее не было на том самолете. Все это время она была здесь, в Сан-Франциско, и он не искал ее. Ему даже в голову никогда не приходило искать ее.
Стало нечем дышать. Фотография выпала из рук и медленно падала на пол. Ему нужно уйти от нее. Уйти от них всех, пока еще может держать себя в руках.
Райан вышел из комнаты, не имея понятия, куда собственно собирается идти. За спиной услышал бормотание Митча:
– Дайте нам минутку, ладно?
Он смог добраться только до кухни. Нужно идти дальше, но он не уверен, что ноги его удержат. Опершись руками о холодный гранит, он склонил голову и сконцентрировался на дыхании, изо всех сил надеясь облегчить боль, раздирающую грудь. Вдох – выдох, вдох – выдох.
