Сьюзен Мейер - Быть только твоей

– Ладно. Хорошо. Как скажешь.

Макс уплыл, а Кейт зажмурилась. Как бы грубо ни прозвучали ее слова, зато она добилась своей цели – избавилась от его присутствия.

До нее донесся диалог Макса и Триши.

– Хочешь, устроим конкурс на лучшего ныряльщика в воду?

– Ты победишь.

– Так ты трусиха?

– Я не трусиха, но ты выше меня.

– Для прыжков в воду рост не имеет значения.

Кейт, открыв один глаз, проследила за тем, как Макс подплыл к дальнему краю бассейна и вылез из воды рядом с трамплином. Хотя Кейт ему только что нагрубила, ради Триши он держался как ни в чем не бывало. Так и должен вести себя хороший отец.

Следующие четверть часа Макс с дочерью ныряли в бассейн всевозможными способами. Затем они затеяли игру в мяч. Им было очень весело даже без Кейт.

А она почти накричала на Макса за то, что он спросил, не принести ли ей книгу.

Чувствуя себя полной идиоткой, Кейт покинула шезлонг, посидела немного на краю бассейна, болтая ногами, а потом вошла в воду.

Макс подплыл к ней.

– Ну как, тебе уже лучше?

Она шлепнула ладонью по воде.

– Вообще-то, я чувствую себя немного глупо.

– Правда?

– Отец поправляется с каждым днем. Мама просто приняла его болезнь слишком близко к сердцу. Все в конце концов уладится. Мне следует немного успокоиться.

– Кое-что из последних событий ты пропустила. Ты снова общаешься со своим бывшим мужем, и он теперь стал частью жизни твоей дочери. Это тоже повод для стресса.

Кейт рассмеялась.

– Ты понимаешь, что говоришь о себе?

Триша, уже выбравшаяся из бассейна, подошла к родителям, нагнулась над ними, чтобы они ее заметили, и заявила:

– Хочу есть!

– Триша! – одернула ее Кейт.

– Брось. Она же моя дочь. Разве она не может попросить еды у своего отца? У меня есть мороженое и шоколадные батончики.

Триша направилась было к дому, но Кейт вернула ее и заставила взять полотенце и вытереться.

– Мою горничную зовут миссис Джентри. Скажи ей, что хочешь чего-нибудь перекусить, – сказал Макс дочери.

Триша кивнула и убежала в дом.

Макс потянулся за своим полотенцем, лежащим на шезлонге.

– А я уже и забыл, какая ты ярая сторонница дисциплины.

– А что плохого в том, чтобы заставить мокрого ребенка вытереться?

Кейт повернулась, чтобы тоже войти в дом, но Макс остановил ее, обхватив за плечи.

– А сама-то ты вся мокрая!

Недовольно фыркнув себе под нос, она вывернулась из-под его руки, взяла полотенце, вытерлась и обвязала его вокруг бедер.

Макс снова приобнял Кейт. Она заставила себя расслабиться, внушая себе, что он просто пытается вести себя дружелюбно. Но по телу вдруг разлилось тепло. Захотелось закрыть глаза и предаться воспоминаниям о том хорошем, что было в их семейной жизни, и о чувствах, владевших ими тогда.

Подойдя к дверям, ведущим в дом, Макс вдруг остановился и посмотрел Кейт в глаза, и она почувствовала себя так, словно они оба перенеслись на двенадцать лет назад, в те времена, когда были молоды, влюблены и счастливы.

Кейт мысленно убеждала себя, что должна вывернуться из объятий Макса, но вместо этого оба замерли, не шевелясь, ничего не говоря. Словно ожидая чего-то.

Кейт подумала, что это не к добру, и наконец спросила:

– Так ты собираешься открыть дверь?

Макс склонил голову набок, пристально глядя в лицо Кейт.

– Чуть позже.

Ее охватил страх, смешанный с возбуждением. Это неправильно, что они сейчас стоят так близко друг к другу, и все же это чертовски приятно!

– А чего мы ждем?

– Я… – Макс тяжело вздохнул. – За последние восемь лет я ни разу не влюбился.

Эти слова так удивили Кейт, что она рассмеялась.

– Что?

– Я не смог. И в этом виновата ты.

– Я?

– Я так любил тебя, что, потеряв, сразу бросил пить. Но я знал, что ты ушла от меня навсегда и мне надо жить дальше. Однако как я ни пытался полюбить другую женщину, у меня не получалось. Чтобы как-то себя успокоить, я внушил себе, что у нас с тобой была необычная любовь – гораздо сильнее тех чувств, которые испытывают другие.

Это были самые приятные слова из всех, что он когда-либо ей говорил, но Кейт понимала, что внимать им опасно.

– Макс…

Он положил ладони ей на плечи.

– Мне нужно выяснить, действительно ли я не зря провел эти долгие годы в одиночестве, стремясь к недостижимому.

Макс провел ладонями от плеч Кейт к ее запястьям и обратно. Ощущения были такими острыми, что она невольно вздрогнула и зажмурилась.

– Да. Вот оно.

Кейт резко открыла глаза.

– Что ты делаешь?

– Я просто хотел увидеть это снова, – честно признался Макс.

Она отшатнулась от него.

– Хотел посмотреть, как я отреагирую? – Не получив ответа, Кейт выставила вперед указательный палец. – Это было глупо и нехорошо! Больше так не делай!

Она открыла дверь и вошла в дом. Но руки ее тряслись, колени подгибались. Кейт злилась на саму себя. Ну почему ее так тянет к Максу Монтгомери?

Глава 7

Кейт провела в доме ровно пятнадцать минут – столько потребовалось Трише, чтобы съесть шоколадный батончик. Затем Кейт завернула дочь в сухое полотенце и увезла домой.

Весь день щеки ее пылали, тело покалывало. Она твердила себе, что никогда больше не останется наедине с Максом. Какая же она дура!

Лишь к вечеру, лежа в ванной, Кейт наконец успокоилась.

Следующие два дня Макс не смог выкроить время для общения с Тришей. Кейт решила, что ошиблась, когда пришла к выводу, что он хочет снова влюбить ее в себя. Будь так, Макс вел бы себя так же, как и в те годы, когда она была студенткой, – он не отходил бы от нее ни на шаг.

Поэтому Кейт чувствовала себя куда лучше, в следующий раз встречая Макса в дверях родительского дома.

– Входи.

– Спасибо. – Он огляделся и, увидев, что они одни, сказал: – Я помню, что ты запретила мне извиняться, но я должен попросить прощения за то, как повел себя в прошлый раз. Так что я говорю: прости меня.

На его лице было написано такое искреннее раскаяние, что сердце Кейт сжалось. Впрочем, это лишь порадовало ее. Ведь эмоциональный отклик на слова Макса – лучше, чем неуправляемое влечение к нему… Хотя… Кейт нахмурилась. Когда все успело измениться? Всего несколько дней назад она говорила себе, что физическое влечение к Максу – это не страшно, главное – безразличие к нему в душе. А теперь она вдруг разрешила себе испытывать к бывшему мужу какие-то чувства.

– Я принимаю твои извинения при условии, что ты больше не будешь себя так вести.

– Не буду.

Кейт отвернулась и, чтобы Макс не успел сказать еще что-нибудь, окликнула дочь, задержавшуюся на втором этаже:

– Милая, твой папа пришел!

Триша, подпрыгивая, спустилась по лестнице.