Натали Андерсон - Принцесса на побегушках
Неестественно рассмеявшись, Лиззи решила отделаться ядовитой шуткой:
— Джеймс, ты спишь со всеми своими секретаршами?
Но Джеймса она скорее позабавила, чем задела. Откинувшись на спинку кресла, он ответил:
— Только если они чуть выше среднего роста, с темными волосами и имеют смелость огрызаться на мои насмешки.
Лиззи сделала вид, что задумалась.
— Знаю! Это Мария из бухгалтерии.
— У Марии из бухгалтерии есть муж и двое детей. Спать с ней было бы... м-м-м... непорядочно, а я стараюсь не поступать непорядочно.
— Неужели? А как ты стараешься поступать?
— Начало — самое простое и обычное, потом — взаимное физическое удовольствие, конец — окончательный и безобидный.
Лиззи закусила губу. Что ж, это было предельно честно и однозначно. Теперь она точно знала, чего ждать.
— И ты подумываешь начать со мной отношения по этой схеме?
— Дорогая моя, разве ты не заметила, что мы уже начали?
Заметила, но начало не показалось ей ни простым, ни обычным.
— Кстати, как ты понимаешь, ты не единственный, кто должен принимать решение по этому поводу, — заметила Лиззи.
— Только не говори, что ты его еще не приняла.
От негодования Лиззи даже рот приоткрыла.
— Поверь, я не самоуверен. — Он легко толкнул ее под подбородок, закрывая рот. — Я просто честен. Кроме того, не все зависит от нас, есть кое-что посильнее. — Он говорил, не отрывая голодного взгляда от ее губ. — Желание.
Губы Лиззи покалывало под его взглядом, поэтому она не сразу поняла его последние слова.
— Но я думаю, если мы уступим нашему желанию, утолим его, оно пройдет.
В ее груди что-то болезненно сжалось. Джеймс хочет, чтобы его желание поскорее было утолено и прошло. Лиззи с трудом сдержала дрожь, прокатившуюся по телу, — смесь желания и отчаяния.
Джеймс расстегнул ремень безопасности, достал с полки два мягких шерстяных пледа и накрыл сначала ее, потом накрылся сам.
— Не могу позволить, чтобы ты мерзла, — произнес Джеймс с явным намеком на ее недавнее неуклюжее оправдание очевидного возбуждения. Он улыбнулся, не подозревая о борьбе желания и боли, происходящей внутри ее.
Но когда он придвинулся ближе, желание стало побеждать.
— Тебе достаточно тепло?
Лиззи находилась в таком смятении, что не нашлась с ответом, тем более что он был очевиден — она пылала.
— Принцесса?
Она чуть подалась вперед и поцеловала его прямо в улыбку.
Лиззи хотела, чтобы поцелуй получился коротким, как бы шутливым. Она рассчитывала, что спрячет за ним свое жгучее желание. Но ее губы сами по себе приоткрылись, приглашая его язык снова вступить в дразнящее противоборство с ее языком, как это случилось тогда, на лестнице.
Джеймс крепко взял ее за подбородок и притянул ближе, провел по горлу тыльной стороной ладони. Через мгновение поцелуй стал глубоким и страстным, и Лиззи с радостью поддалась сладостному вторжению.
Но Джеймс быстро прервал поцелуй и теперь очень внимательно и близко изучал ее лицо, поэтому ей не удалось скрыть свое учащенное, беспорядочное дыхание.
— Отчего ты так возбуждена, принцесса? — с ироничной полуулыбкой шепотом спросил он. — Ведь это просто поцелуй.
Ничего подобного! И Джеймс прекрасно знал это. И она знала. Просто он решил напомнить ей, насколько лживым было ее недавнее заявление о легко забываемом просто поцелуе. Но разве можно обвинять женщину за желание сохранить остатки гордости?
Внезапно Лиззи испугалась, что какие бы то ни было отношения с Джеймсом лишат ее тех самых остатков гордости. И достоинства. Но не успел холодок при этой мысли отрезвить ее, как Джеймс молниеносно взял снова ее губы в плен. И тогда остатки здравого смысла окончательно покинули ее, она подняла руки и прижала голову Джеймса к себе, пропустив пальцы сквозь его густые шелковистые волосы. Закрыв глаза, она завозилась в своем кресле, стремясь очутиться поближе к нему...
— Душа моя, успокойся. — Он снова оторвался от ее губ и стал успокаивающим жестом поглаживать ее руки и предплечья. Когда дело дойдет до этого, мы все сделаем, как следует.
— Аллилуйя! — сострила Лиззи, но шуткой это было лишь наполовину.
Джеймс улыбнулся, но слова его прозвучали серьезно:
— В постели я не стану спешить. Она будет широкой и удобной. И рядом никого не будет, так что ты сможешь кричать сколько угодно.
Лиззи едва сдержала дрожь предвкушения и постаралась, чтобы ее ответ прозвучал сдержанно и саркастично:
— Почему ты уверен, что я стану кричать?
— Потому что я не остановлюсь, пока ты не сделаешь этого, — тихо ответил он, неотрывно глядя ей в глаза.
Глава 8
Когда Джеймс Блэк перешел в наступление, у Лиззи просто не осталось шансов. Его рука под пледом коснулась ее груди. Сосок немедленно отреагировал, вмиг став еще тверже.
— Ох уж этот кондиционер, — пробормотал Джеймс, подтягивая оба пледа под самые их шеи и снова возвращаясь к ее груди.
— Джеймс, — предупреждающе произнесла Лиззи.
— Что? Я просто пытаюсь тебя согреть, принцесса. Ты почему-то такая напряженная.
Как ему объяснить, что от его прикосновений она напрягается еще сильнее?
— Джеймс, я ведь могу отплатить той же монетой.
Горячее дыхание, вырвавшееся у него вместе со смехом, буквально опалило ее шею и возбудило еще больше.
— Не терпится увидеть, как у тебя это получится.
— Ты еще не знаешь, с кем затеял игру. — Лиззи удивилась собственной браваде, но было поздно.
— Тогда дерзай!
Лиззи придвинулась ближе, насколько позволяли самолетные кресла, и ее рука скользнула под его футболку, как она и мечтала. Погладила по груди, словно оценивая ее ширину, затем в нетерпении опустилась ниже по суживающейся полоске жестких волосков к поясу джинсов. На удивление, ей без труда удалось расстегнуть пряжку ремня одной рукой на ощупь.
Дыхание Джеймса участилось.
Но дальше дело застопорилось. Ей никак не удавалось справиться с молнией, туго натянувшейся на том, что явно свидетельствовало о сильнейшем возбуждении. Лиззи пришлось оценивать его размер через ткань, медленно проводя рукой вверх-вниз. Как же ей хотелось коснуться средоточия его желания безо всяких помех, попробовать его на вкус!
Должно быть, Джеймс прочитал ее мысли, а может быть, ее взгляд был отражением его собственного, поплывшего, затуманенного желанием. Его рука под пледом нашла ее руку и крепко сжала, призывая прекратить.
— Я не могу позволить тебе сделать это.
