Нора Робертс - Сегодня вечером и всегда (сборник)
Кэйси прекрасно понимала, о чем он спрашивает. Она встала. Ей и впрямь необходимо было двигаться, чтобы успокоиться. Писатели чертовски наблюдательны.
– Все это не так просто, Джордан, как кажется.
– Почему?
Отвернувшись, она посмотрела в окно.
«Потому что я тебя люблю, – подумала Кэйси. – Потому что я буду страдать. Потому что я ужасаюсь при мысли, что должна буду уйти от тебя, когда все кончится. Интрижка, безделушка, а для меня обратного пути уже не будет».
– Джордан, – ответила она тихо, – я уже сказала, что плохо переношу боль.
Он обнял ее за плечи и почувствовал, что она вся напряглась.
– Кэйси, – и поцеловал ее в макушку, – я не собираюсь быть с тобой жестоким.
Но боль уже завладела ею.
– В самом деле, Джордан? – Голос у нее стал хриплым от сдерживаемых слез. – Я и не думаю, что ты можешь быть таким намеренно, но от этого не легче.
Его пальцы ласково поглаживали ей шею. И она стала терять власть над собой.
– Джордан, пожалуйста, не надо.
Кэйси хотела отстраниться, но он повернул ее к себе и медленно, испытующе вглядывался в ее лицо. Большим пальцем смахнул с ее ресниц слезу.
– Почему ты плачешь?
– Перестань, Джордан, – и Кэйси покачала головой, чувствуя, что слабеет. – Не могу я позволить себе быть дурой.
Она уже не справлялась со своими чувствами. А его взгляд стал неотступен и требователен. Почва ускользала из-под ног. Желание, тоска, страх – все разом обрушилось на нее. Стремительно приближалась минута, когда ни о чем думать будет уже невозможно, – она потеряет голову и позволит ему все.
– Дай мне уйти, – Кэйси изо всех сил старалась взять себя в руки. – С меня хватит.
– Не дам, – он прижал ее к себе еще сильнее. – Во всяком случае, пока ты не объяснишь мне свое поведение.
– О боже! Я ничего не хотела говорить. – Кэйси попыталась вырваться. – Я просто разволновалась. Оставь меня в покое, Джордан.
– Ну уж нет, – и он тряхнул ее за плечи, чтобы привести в чувство, и пристально взглянул ей в лицо. Не отводя глаз, он заговорил медленно и раздельно: – Ты полагаешь, что можешь мне сказать вот такое, а потом взять и просто уйти. Может быть, ты и не хотела мне этого говорить, – сказал он медленно, – но ты сказала. Теперь я хочу знать, в чем дело?
Слезы у Кэйси высохли. Их осушило отчаяние. Джордан все еще крепко обнимал ее:
– Не играй со мной. Ничего из этого не выйдет.
– Джордан, – Кэйси снова обрела некоторую твердость, – чего ты от меня хочешь?
– Сам не знаю, – сказал он растерянно и ослабил объятия. До него внезапно дошло, в каком она состоянии.
– Ты влюблена в меня, Кэйси?
Она попыталась освободиться, но он только покачал головой.
– Нет, гляди на меня и говори все как есть.
Кэйси глубоко вздохнула.
– Я люблю тебя, Джордан. Но это ни к чему тебя не обязывает.
– Так все просто?
– Да, все так просто, – согласилась Кэйси и улыбнулась. Ее больше не давило сознание, что надо скрывать свое чувство к нему. – И не хмурься, Джордан. Быть любимым легко. Это любить трудно.
– Кэйси, – Джордан не знал, что сказать. Она совершенно его выбила из колеи, он и сам теперь не понимает, что чувствует. – Я не знаю, что тебе ответить.
– Тогда лучше не говори ничего. – «Да, это нелегко нам обоим», – подумала Кэйси и попыталась немного помочь ему. – Джордан, я хочу объяснить тебе, что я чувствую. Но у меня выйдет лучше, если ты не будешь ко мне прикасаться.
Поколебавшись немного, он отпустил ее и отступил на шаг. Теперь, когда он не был уже так близко, Кэйси успокоилась.
– Я призналась тебе в любви. Наверное, это ошибка с моей стороны, но что случилось, то случилось. И я хотела бы, чтобы ты воспринял это именно так.
Кэйси заметила, что он ничего не понял. Да и говорила она, надо признать, весьма невразумительно. Слова прятались друг за друга и решительно не желали выражать ее мысли. Ну как ему объяснить, что сердце рвется к нему, а разум его не приемлет?
– Всю мою жизнь, – продолжала она, – меня учили, что любовь – это не прихоть, а долг. Пожалуйста, прими все как данность и не задавай мне сейчас больше никаких вопросов.
– Бог с тобой, какие вопросы?!
Ему опять захотелось обнять ее, но порыв останавливало выражение, застывшее в глазах Кэйси. Он совсем не хотел, чтобы она страдала. Кроме того, он искренне не понимал, почему она от их отношений ждет самого худшего.
– Кэйси, тебе ничего от меня не нужно?
– Нет, – быстро ответила она, словно предугадывала именно этот вопрос. – Я же сказала, что тебя все это ни к чему не обязывает, Джордан. И я действительно так думаю. Я, пожалуй, пойду, поздно уже. Я обещала Элисон, что перед обедом поиграю с ней в теннис.
И она рванулась к выходу.
– Кэйси.
Ей стоило больших усилий обернуться.
– Да?
В голове у него было пусто. И он чувствовал себя дурак дураком.
– Спасибо.
– Не за что, Джордан.
И она успела выйти, прежде чем томительно заныло сердце.
Уже совершенно стемнело. Кэйси была у себя и наконец совершенно одна. Из окна комнаты она смотрела, как поднимается луна. Полная, с оранжевым отливом, почему-то в воображении возникали поля, на которых собирают урожай, стога сена и прочие пасторальные картины. «Что же происходит в мире, за пределами этого дома? – подумала она. – Я живу здесь уже так давно, пойманная в ловушку любви, у которой, очевидно, нет будущего. Что же я сделала с собой? Прошел только месяц, но я уже потеряла самое драгоценное в моей жизни: свободу».
Кэйси обняла себя за плечи и отвернулась, глядя в глубь комнаты. «Даже, когда я уеду отсюда, – продолжала размышлять она, – и буду далеко от него – я не обрету свою свободу снова. Любовь накладывает вечные цепи».
«А что чувствует Джордан? Что мы скажем друг другу завтра? Смогу ли я вести себя так, как будто все идет по-прежнему, и сыпать шуточками, словно ничего не изменилось?» Она слегка рассмеялась и покачала головой.
«Нет, все должно остаться незамеченным, – решила Кэйси. – Работа начата, работу надо закончить – разве это не мое главное правило? Я отдала ему свою любовь, не связывая его никакими обязательствами, и должна следовать этим путем».
«О господи, – подумала Кэйси и еще крепче стиснула свои плечи. – Какая же я трусиха!»
Прижав руку к виску, она пошла в ванную за аспирином. Хоть голова пройдет. Доставая чашку, она вдруг уловила какой-то сдавленный звук из комнаты Элисон. Кэйси нахмурилась и прислушалась.
Можно считать, что все спокойно и тихо, но это, несомненно, плач. Кэйси поставила на место пузырек с аспирином и вошла в дверь смежной комнаты. Закутавшись в одеяло, Элисон рыдала в подушку. И Кэйси сразу обо всем забыла.
– Элисон?!
