Наталия Рощина - Лучше не бывает
– Будет тебе, Поля. – Аромат кофе распространился по кухне, смешавшись с запахом сигаретного дыма. – Моя песенка уже спета. Никого не ищу и не хочу больше все начинать сначала.
Полина понимала, что та хотела сказать. Маргарите Петровне в прошлом году исполнилось пятьдесят пять. Она была энергичной, не по годам моложавой. После развода несколько попыток Маргариты Петровны устроить личную жизнь закончились неудачей. Полина помнила всех мужчин, которые периодически появлялись в их доме. В какой-то момент она даже хотела, чтобы один из них остался с ними навсегда. Полина чувствовала, что так будет лучше и для матери, и для нее самой. Но ничего не получалось, не складывалось. Мужчины, с которыми мама знакомила Полину, не пытались понравиться ей. Чаще они вели себя так, как будто ее не существовало. Маргарита Петровна делала вид, что ее это очень огорчает.
– Любишь женщину – люби и ее ребенка, – говорила она.
На самом деле это был отличный повод разорвать отношения. Маргарита Петровна старалась, боролась с собой, но забыть отца Полины так и не смогла. Никто не выдерживал с ним сравнения. Это был ее единственный мужчина. В том, что они расстались, она винила только себя. Правда, понимание этого пришло со временем. Тогда она повела себя на удивление глупо, сама все разрушила. А потом и вовсе отличилась, но об этом они с Полиной договорились не вспоминать.
С годами Маргарита Петровна пришла к выводу, что с судьбой бороться бесполезно. Наверное, ей на роду написано жить одной, растить дочь и находить радость в ее успехах. Время кое-как залечило раны. Пришлось смириться и уйти в режим ожидания счастья не для себя – для Полины. Маргарита Петровна точно знала, что ее дочь пусть не в восемнадцать, но встретит своего мужчину. Того, на которого можно положиться, того, который сделает ее счастливой. Надежды оправдались не скоро. Ждать пришлось почти в два раза дольше.
– Знаешь, – Полина смаковала ароматный крепкий кофе, – я ведь говорила себе, что не буду любить. Я была холодной и неприступной. Мое сердце билось бесстрастно. Я свыкалась с мыслью об одиночестве. Ты, тетя Кира, я – звенья одной цепи. Мы соединили их, продолжая оставаться одинокими и несчастными. Но сейчас мне так хорошо, что иногда страшно делается.
– Любишь ты преувеличивать.
– Для него любых слов мало.
– Однако…
– Он такой необыкновенный.
– На фото – мужчина как мужчина. – Маргарита Петровна нарочно подзадоривала дочь.
– Он многого добился в жизни. Рядом с ним я ощущаю себя ничтожеством.
– Вот еще новости! Не смей так унижать себя! – Маргарита Петровна негодовала. – Он ведет себя заносчиво, заставляя тебя чувствовать себя неловко? Тогда нужно бежать от него подальше.
– Нет, нет. Он щедрый, добрый, чуткий, внимательный. И все это без надрыва. Он не заставляет себя быть таким. Просто…
– Что?
– Мне кажется, ему что-то нужно от меня… Не я сама, а что-то, чего ему не может дать другая женщина. Он такой замечательный, а я… серая мышка, недостойная его мизинца.
– Ты сходишь с ума от любви. Не смей унижать себя! В твои годы пора быть более благоразумной.
– Возраст? Я сама с ужасом вспоминаю о нем. Еще ты… Кстати, я старше его.
– Это как раз некстати, – Маргарита Петровна смотрела на дочь, словно видела ее впервые. Пожалуй, такой она действительно ее не знала. Кого-то любовь окрыляет, других толкает в пропасть. Благо, ее дочь принадлежит к тем первым – счастливчикам, которым повезло взлететь. – Ты ведь знаешь, что женщины стареют быстрее.
– К счастливым это не относится.
– Я только хочу напомнить, что ты должна мыслить трезво.
– Это возможно, когда любишь? – усмехнулась Полина.
– Уважать себя нужно в любой ситуации.
– Я знаю. – Полина взяла еще одну сигарету, но тут же вложила ее обратно в пачку. – Ему не нравится, что я курю.
– Неужели? И ты бросишь ради него? – Маргарите Петровне было обидно. Сколько раз она просила дочь не поддаваться дурной привычке. На ее слова та не обращала внимания.
– А мне не нравится, что он слишком часто принимает снотворное, – сболтнула Полина.
– Что? А что еще он принимает?
– Он не наркоман, мам.
– Плохо спят люди нездоровые или с нечистой совестью.
– К Дмитрию это не относится. – Полина, не задумываясь, бросилась на защиту любимого. – Он много работает, нагрузки запредельные.
– Кем работает?
– У него своя фирма. Какая-то очень крупная фирма с большим количеством подчиненных. Честно говоря, мы никогда не говорим о его работе.
– Ты так мало знаешь о нем.
– Все, что нужно, знаю, – упрямилась Полина.
Хотя делала она это исключительно из чувства противоречия. О Шахове она действительно знала очень мало. Директор фирмы, о бизнесе как таковом они не говорили ни разу. Полина не проявила любопытства и тогда, когда Дмитрий сказал, что был женат. Ну, был. Какая разница, почему они расстались, сколько прожили вместе, как прожили? Все это в прошлом. Маме эту страницу его биографии она открывать не собиралась.
– Ты ничего не скрываешь от меня, Поля?
– Мам, это несправедливо. Впервые за долгий промежуток времени я пытаюсь быть с тобой откровенной.
– Спасибо, я оценила.
– Так ли?
– И все-таки ты сомневаешься, что-то тебя беспокоит! – настаивала Маргарита Петровна. – Сама ведь говоришь, что он с тобой не просто так. Хотя, может, ты преувеличиваешь. Что такого ему, богатому, успешному, нужно от тебя, кроме тебя самой?
– Он так и говорит, – улыбнулась Полина. – Мол, мне нужна ты. Но что это означает?
– Напомни, как вы познакомились?
– Мам, я уже сто раз тебе рассказывала.
– Еще разочек, последний.
– Ты словно хочешь меня поймать на вранье. – Полина потупилась.
Каждый раз история ее знакомства с Шаховым обрастала новыми деталями. Но в ней всегда не хватало главного звена. Именно на это намекала Маргарита Петровна. Полина делала вид, что не понимает, к чему та ведет. Но тогда в ресторане, попивая свой любимый кофе глясе, Полина так и не поняла, почему Шахов оказался в коридоре ее издательства. Он не пытался объяснить, она не хотела спрашивать. Любопытство никогда не числилось в списке ее недостатков. Правда, в этом случае Полина попросту боялась, что правда все испортит. Боязнь правды – не самое лучшее качество, но за Воробьевой водился этот грешок. Особенно если речь шла о ее личной жизни. Она предпочитала меньше знать, больше слушать и делать выводы, от которых на сердце становилось легко.
– Полина, ты сама вспомни, как появился твой рыцарь, – настаивала Маргарита Петровна. – Такого в реальной жизни не бывает.
– Я тебе уже говорила. Он увидел меня на книжной ярмарке, – снова начала Полина. Она давно дорисовала нужные детали и настолько приняла их, что ей уже казалось, что так и было на самом деле. – Сразу подойти не решился. Узнал, где я работаю, и… Я не могу вызвать мгновенное сильное чувство?
