Анна Климова - Осенняя женщина
— Подождите, деточка! — успела выкрикнуть в трубку старуха, при этом чуть не выплюнув зубы. — Подождите! Знаете что… приезжайте. Приезжайте, мы что-нибудь придумаем, деточка.
— Вы уверены? — с сомнением спросила девушка.
— Пишите адрес. Надеюсь, название улицы не поменялось. Будет глупо, если вы заблудитесь потому, что одна старуха слишком давно не выходила из своей комнаты и только догадывается, что творится за стенами квартиры.
— Мне кажется…
— Ничего вам, деточка, не кажется! — непререкаемо, как когда-то умела, оборвала ее Анжелика Федоровна. — Это мне по старости все что-то кажется. Кажется, что дней впереди много, что есть еще здоровье. Кажется, что мир все еще крутится вокруг тебя. А посмотришь — ничего-то и нет. Ну да что это я? Сию минуту жду вас. Дверь будет открыта. Так что не звоните.
Телефонную трубку она положила, словно величайшую драгоценность.
Девочке негде жить. Возможно, девочка просто студентка. Но это не важно. Девочка будет здесь жить. Не за деньги, разумеется. А назло корове. Пусть корова злится сколько влезет. Но даже это не так важно. Важнее всего, что с этой девочкой у Анжелики Федоровны появится союзник.
Старуха со всей бодростью, на которую была способна, поднялась с постели, сунула ноги в старые тапки, нашарила на стуле халат и поплелась в коридор. Скоро придут гости, и надо быть готовой.
* * *Все началось с электронного письма, которое Тимофей получил несколько недель назад.
Он решил заглянуть в свой старый интернетовский почтовый ящик, хотя давно обещал себе удалить его и забыть о том, что он когда-либо существовал. Он и сам не мог сказать, почему оставил его. Наверное, по совокупности разных причин, в которых присутствовала тайная, неосознанная логика. Возможно, тут сыграли роль любопытство и нежелание порывать все ниточки с прошлым, потому что прошлое — часть жизни, и избавиться от него никак не получится.
Последний раз вы пользовались нашим сервисом
25 февраля, 2010,20:01:10 с IP-адреса 184.158.215.62
Список папок вашего почтового ящика [email protected]
Sat Oct 26,2010,09:21:26[7]
Папка Всего писем Новые письма Непрочитанные Размер
Входящие 5 1 1 206.3 Kb
Всего: 5 1 1 206.3 Kb
Сообщение о новом письме насторожило Тимофея. Очень немногие знали этот электронный адрес. А те, кто знал, уже давно перестали писать, потому что Тимофей больше никому не отвечал.
Он подвел курсор к надписи’ «Входящие», которая тут же окрасилась в синий цвет, показывавший готовность открыть ссылку на адрес отправителя, но почему-то замер в нерешительности.
«Вполне может быть, что это простая рекламная рассылка или что-то вроде этого», — подумал Тимофей, потирая пальцы над кнопкой «мыши».
«Мне любопытно», — пришла другая мысль.
«И я никому не собираюсь отвечать. Просто посмотрю, кто это вспомнил о Большом Фее?»
«Может, хватит уговаривать самого себя? Открой это письмо и прочти. Что за сложности?»
«Не хочу».
«Тогда какого черта размышляешь?»
Тимофей улыбнулся и покачал головой. Он называл эту внутреннюю разноголосицу «диалогом маньяков-близнецов». Иногда к этим двум присоединялся его собственный голос, словно приговор верховного арбитра на некоем бестолковом собрании людей, готовых броситься друг на друга с кулаками.
«Я все-таки посмотрю», — сказал себе Тимофей и «кликнул» курсором по верхней надписи «Входящие».
Экран компьютера на несколько мгновений очистился, явив взору девственное окно обозревателя Интернет-эксплорер, после чего снова ожил, открыв адресную таблицу.
Четыре письма, судя по адресам, действительно оказались старыми рассылками новостей. Пятое было получено несколько дней назад, и адрес отправителя Тимофею ничего не говорил. Одним нажатием кнопки он открыл письмо:
«Здравствуй, Тимофей!
Как видишь, я пользуюсь привычными для тебя средствами общения и очень надеюсь, что ты прочтешь это письмо.
Ты должен вернуться. Ты мне нужен. Не время дуться. Три года — слишком большой срок для любых обид. Если хочешь, скажу даже, что в некоторых случаях, я был неправ. С каждым такое случается. Разве нет? Но я не хочу, чтобы из-за старого дурака ты подтвердил изречение Бергсона, будто наш жизненный путь усеян обломками того, чем мы начинали быть и чем мы могли бы сделаться.
Каюсь и кладу свою седую голову на плаху твоего осуждения. Руби ее смело, но не губи себя. Твоя беда в излишней восприимчивости, впечатлительности. Увы, ни один талант не может преодолеть пристрастия к деталям.
Позвони мне. Мой номер не изменился».
Тимофей немедленно прервал модемное соединение и откинулся на спинку кресла, по привычке сцепив руки в замок на затылке.
Вот черт!
Старик в своем репертуаре. Кается, журит, снова кается, поучает, льстит и сыплет умными изречениями (откуда он их только берет?). Человек, называющий себя старым дураком, никогда себя таковым не считал. Тимофей это отлично знал. И голову свою «седую» никому и никогда не подставлял. Головы других — это пожалуйста. Но только не свою!
Все, что надо было сделать, так это удалить письмо и любые другие корреспонденции на эту же тему. То есть не отвечать на подергивание последней ниточки, связывавшей его с прошлым. Но в том-то и дело, что это была не просто ниточка, а толстый канат, брошенный прямо ему в руки. Соблазн последовать за канатом был так велик, что Тимофей даже испугался. Он подозревал, что внутри него сидит некая предательская по отношению к самому себе сущность, но не думал, что она настолько сильна. Может быть, именно благодаря внутренней «подрывной» деятельности этой сущности он не уничтожил свой старый адрес в Сети, оставляя лазейку в мир, полный адреналина. В мир, который он покинул. Его существо жаждало деятельности, поиска, впечатлений, шума, движения напролом, умственного надрыва, кайфа, который могли подарить его разум и его знания. Он чувствовал, что его бунтарская сущность весь последний год изнемогает от сознания своей бездеятельности, к которой она была приговорена за собственную разрушительную силу. И этот приговор ей вынес сам Тимофей.
Но почему же он сейчас бессилен перед ее позывами? Почему? Неужели он ошибался в отношении самого себя?
С другой стороны его атаковало жгучее любопытство. Настырное малоконтролируемое чувство, очень похожее на любовное томление, противостоять которому, как известно, удается не каждому.
С чего вдруг появилось это письмо? Тимофей же все объяснил им три года назад. Неужели они полагали, что он вернется, словно ничего не случилось? Заставить они его не смогут. Да и чем, если уж на то пошло? Пригрозят выдать властям? Глупо. Откроется одно — и все поползет, как неудачно связанный свитер.
