Джоанна Нейл - От ненависти до любви
— Спасибо, — нерешительно выдавила из себя Ким, совершенно сбитая с толку переменой в его настроении. — Вы правы. Это как раз то, что мне сейчас нужно.
Она поднялась с кресла и собралась было убрать посуду со стола, но он остановил ее:
— Оставьте. Я все уберу сам. — Он зевнул. Ким в нерешительности постояла еще какое-то время у камина, потом взяла свою сумку и пошла к двери.
— Да, чуть не забыл, — крикнул он ей вслед. — Щеколда в ванной плохо закрывается, но пусть вас это не беспокоит. Я обещаю вам, что буду держать себя в узде…
Его язвительный смех звучал в ее ушах все время, пока она поднималась по лестнице.
— Я ненавижу тебя, Грег Коултер, — прошептала она. — Я ненавижу тебя.
Ким вовсе не была уверена, что он не станет рваться в ванную комнату, просто так, чтобы поиздеваться над ней, поэтому, прежде чем раздеться, она, на всякий случай, забаррикадировала дверь стулом. Горячая ванна действительно принесла облегчение, боль в плече, которая постоянно давала себя знать, немного утихла. Да и голова, кажется, перестала болеть. Широкая красная полоса шла через все плечо, повторяя путь ремня, врезавшегося в кожу при аварии. Других явных повреждений на теле, слава Богу, не было. Она взяла с полки шампунь и вымыла голову, затем, накинув халат на мокрое тело, пошла в спальню. Там она высушила волосы феном и расчесывала их до тех пор, пока они мягкими блестящими волнами не легли ей на плечи. С чувством блаженства она улеглась на широкую мягкую постель, завернулась в теплое одеяло и очень скоро заснула.
Прошло, должно быть, часа три или четыре. Ким беспокойно заворочалась во сне, прежде чем поняла, что головная боль снова вернулась. Надо выпить еще пару таблеток аспирина, подумала она. Те, что дал ей Грег, помогли лишь на время. В ванной, кажется, была аптечка, вспомнила Ким, там должен быть и аспирин. Она полежала еще минут пять, привыкая к темноте и всматриваясь в незнакомые очертания комнаты, прежде чем выскользнула из-под одеяла и нащупала халат.
Она вышла в коридор и в недоумении остановилась. Темнота. Куда идти, где дверь в ванную комнату? При свете люстр все выглядело совсем иначе. Ким нерешительно двигалась по коридору пока, наконец, не нащупала знакомую ручку двери. Тихо приоткрыв дверь, она вошла внутрь и стала шарить рукой по стене в поисках выключателя. Яркий свет вдруг залил все вокруг, заставив ее зажмуриться. Она не сразу поняла, куда попала…
Лежащий на широкой кровати Грег приподнялся на локте и смотрел на нее в недоумении. Его загорелый мускулистый торс резко выделялся на белоснежной постели. Он с интересом оглядел ее с головы до ног: спутанная грива волос, испуганные, ничего не понимающие глаза, распахнутые полы халата, изящные стройные ноги. Он нежно улыбнулся ей.
— Что-нибудь случилось?..
Не говоря ни слова, Ким отрицательно покачала головой и резким движением в испуге запахнула халат.
— Должен ли я воспринять ваше появление как желание выпить со мной бренди? — спросил он тихим вкрадчивым голосом. Она ничего не ответила, продолжая оцепенело стоять в дверях. Тогда он отбросил край одеяла, то ли действительно намереваясь, то ли делая вид, что хочет подняться. Вот тут-то Ким и пришла в себя, осознав, что произошло. Она издала сдавленный крик, и, выскочив за дверь, плотно прикрыла ее за собой.
Тяжело дыша, она двинулась в обратном направлении и, наконец, нашла ванную комнату. Там, к сожалению, не оказалось ничего, что могло бы хоть как-то облегчить ее страдания. Пытаясь сообразить, как быть дальше, она приложила свой разгоряченный лоб к зеркалу. Ну конечно же, пузырек с лекарством остался внизу, в гостиной, у камина.
Ким с трудом нашла дорогу в гостиную, постояла у камина, глядя на тлеющие угли, потом, оглядевшись вокруг, увидела, что пузырек с лекарством по-прежнему стоит на подносе. Она попыталась открыть его, но пластмассовая пробка оказалась очень тугой и никак не поддавалась. Ким попробовала еще раз. Опять не получилось. Тогда она нажала на пробку изо всех сил и таблетки вдруг рассыпались по полу как конфетти.
Ругаясь на себя, она села на корточки и стала подбирать таблетки, закатившиеся под стол. Она была так поглощена своим занятием, что не заметила, как Грег Коултер вошел в комнату и встал у нее за спиной.
— Ну, это уж совсем никуда не годится, — сказал он.
Ким повернула голову. В старых линялых джинсах, в белой футболке он совершенно не был похож на того подтянутого бизнесмена, которого она привыкла видеть изо дня в день.
— Не ожидал, что вы умеете так ругаться. А поза прекрасная, — продолжал он как ни в чем не бывало нарочито растягивая слова. — Ужасно сексуально! Так хочется к вам присоединиться…
Намереваясь встать, она рывком подняла голову и со всей силы ударилась о крышку стола. Раздался сдавленный вопль. Белая фарфоровая ваза, стоявшая на столе, закачалась и упала на пол, разлетевшись на дюжину осколков. Скрестив ноги, Ким села и, обхватив голову руками, горько заплакала.
Грег протянул ей руку.
— Держитесь, вылезайте оттуда.
Она отмахнулась. Он снисходительно улыбнулся, глядя на это плачущее взъерошенное существо, сидящее на ковре. Эта улыбка вызвала у Ким новый прилив ярости.
— Не смейте смеяться надо мной, вы, чудовище!
Она несколько раз ударила его по рукам, пока он безуспешно пытался поднять ее с пола, потом сложила пальцы в кулак и, изловчившись, ударила его по лицу.
— Ну, это уже слишком! — Он поднес руку ко рту, на нижней губе выступила кровь. — Больно ведь, — тихо сказал он, вытирая кровь.
— Так вам и надо, — всхлипнула она. — Я рада. Не трогайте меня. Не смейте ко мне приближаться, а то я снова ударю вас. Я ненавижу вас, Грег Коултер. Я ненавижу вас и вашу дурацкую фирму, вашу гнусную высокомерную манеру общения, ваши гадкие насмешки и ваш мерзкий флакон с аспирином… и… и… уберите руки…
Остальные слова трудно было разобрать, потому что, приподняв ее и с силой прижав к своей груди, Грег бесцеремонно оттащил ее от осколков разбитой вазы и усадил на клетчатый шерстяной плед, покрывавший диван. Одной рукой он обхватил ее за талию, другой сжимал шею чуть ниже затылка.
— На сей раз я не буду обращать внимания на очередные выверты вашего прелестного характера, — сказал он раздраженно. — Я понимаю, что прошедший день сложился для вас не самым лучшим образом. Вы, видимо, частенько попадаете в какие-нибудь передряги, так ведь? Однако то, что вы разбили свою собственную машину — это одно, а если вы собираетесь нечто подобное устроить в моем доме — уже совсем другое.
— Если бы я только могла, я бы устроила такое…
— Могу себе представить, но боюсь, что успеха вы здесь не добились бы, как и тогда, когда попробовали саботировать проект Ашфорда.
