Патриция Уилсон - Черный бархат
– Ей не нужен клиент?
– Она пригрозила, что убьет меня, если я не отстану.
– В самом деле? – Дэн ожидал, что незнакомка «отошьет» приставалу, но не думал, что так резко.
– Мне не до шуток, приятель! – криво усмехнулся мужчина. – Она даже не повысила голоса! Обычно эти наглые твари поднимают скандал, визжат, будто их режут. А эта пригрозила мне шепотом.
– Шепотом? – Дэн недоверчиво уставился на него.
– Вот именно, старина! – Испуганный незнакомец схватил его за локоть. – Клянусь, она велела мне уносить ноги, иначе, дескать, мне не поздоровится: она подкараулит меня снаружи и завалит, как вонючего борова. Спрашивается, зачем одеваться, как шлюха, если тебе не нужны клиенты?
Дэн уже задавался этим вопросом. Он обернулся: Черный Бархат исчезла. Версии о переодетой сотруднице полиции и ревнивой жене, подкарауливающей мужа, Дэн отмел, но ощущение угрозы, исходящей от странной незнакомки, осталось. Ему доводилось иметь дело с опасными женщинами и раньше, но никому из них не приходило в голову одеваться подобным образом или слоняться без определенной цели ночью по улицам.
Дэн вышел из бара и направился к своему отелю, решив выкинуть Черный Бархат из головы. Не хватало только следить за английскими сумасшедшими! У него достаточно американских пациентов. И уж если, не дай Бог, ему довелось бы беседовать с этой сумасбродкой, он предпочел бы видеть ее в смирительной рубашке и по другую сторону надежной стальной решетки.
Сейчас его больше беспокоило собственное психическое состояние. Вернувшись в номер, он позвонил Антонии. Она пообещала приехать, и Дэн заказал у портье шампанское. Антония обожала это вино, и, когда он приглашал ее, ведерко с бутылкой всегда стояло в его номере.
Обслуживающий персонал уже привык к ее визитам к Дэну, когда тот бывал в Лондоне. Поэтому портье пропускал ее без лишних вопросов. Впрочем, она бы никому не позволила проявить к ней неуважение. Скорее, она всем своим видом и поведением могла заставить швейцаров расстелить перед ней красную ковровую дорожку. Это была еще та штучка!
Антония Уингфилд появилась через полчаса, войдя в номер с видом герцогини. Улыбаясь ей, Дэн отметил, что так и не научился читать ее мысли. Впрочем, он особенно и не старался: Антония нравилась ему такая, какая есть, – гордая и независимая, как истинная аристократка. Лишь ее фамилия – Уингфилд – вызывала у него сомнения: он подозревал, что Антония позаимствовала ее из какого-то романа.
– Как дела, дорогой? – спросила она, подойдя к нему вплотную.
– Чудесно! – Дэн обнял ее. – Ты по мне скучала?
– Этого мне только не хватало! – улыбнулась она. – У меня полно других забот!
Дэн осклабился, подумав, что разница между ней и уличными проститутками, пожалуй, лишь в том, что Антония держится с неподражаемым шиком и занимается тем же делом из любви к искусству, а не ради денег. Секс был ее единственным любимым развлечением, как понял он за годы их знакомства.
– Какие новости? – усевшись на кушетке и скрестив стройные ноги, спросила она. – Ты уже давно здесь?
– Несколько дней, – ответил Дэн, откупоривая бутылку и разливая по бокалам шампанское. Ему неожиданно расхотелось забавляться с ней.
– Рассказывай, чем занимался! – потребовала Антония, приглашая его присесть рядом с ней. Она чувствовала себя в номере Дэна раскрепощеннее, чем он сам. Но как воспримет она его вежливый отказ улечься с ней в постель? Антония имела обыкновение подводить его к этому исподволь, но делала это целеустремленно и решительно, не оставляя у него сомнений, что она приехала вовсе не для того, чтобы выслушивать его нытье или сочувствовать его безответной страсти к Хелен Стюарт.
А он и в самом деле был от нее без ума! Встреча с ней напоминала мощнейший удар в солнечное сплетение, и притворяться, что Хелен ему безразлична, становилось с каждым разом все труднее: безумное желание овладеть ею терзало и раздирало его. Вот и сейчас ему вдруг захотелось оставить гостью и отправиться на поиски Хелен.
Антония сбросила туфли и положила ноги ему на колени.
Дэн рассеянно погладил ее тонкие щиколотки, но прикосновение к ним лишь навело его на мысль, что он еще не изучил щиколотки Хелен Стюарт. Его целиком поглотило ее точеное лицо и тщательно скрываемый душевный надлом, порой проглядывающий на нем. Интересно, спрашивал он себя, не прячется ли за холодной маской деловой дамы пылкий темперамент?
– Мне все понятно! – сказала Антония. – Итак, как ее зовут?
Она убрала свои длинные ноги с его колен и поджала их под себя. Подняв бокал с игристым напитком, Антония слегка прищурилась, и Дэн вздохнул с облегчением, заметив в ее глазах лукавые смешинки: значит, она не рассердилась и настроена дружелюбно. – Хелен, – ответил он. – Хелен Стюарт.
– Я ее знаю?
– Вряд ли, она не принадлежит к людям твоего окружения, – улыбнулся Дэн. – Разумеется, это лишь мое личное мнение. Скажи, Антония, почему ты ведешь такой образ жизни? – неожиданно для себя спросил он.
– Потому что мне это нравится! – непринужденно ответила она. – Мое увлечение может длиться одну ночь, а может затянуться на неделю. А порой даже на целый год!
– Как в прошлом году? – уставился на нее золотистыми глазами Дэн. – Кстати, куда он подевался?
– Уехал за границу. – Она спокойно выдержала его взгляд. – Для меня это стало ударом!
– Он уехал вместе с женой?
– Я не завожу романов с женатыми мужчинами, – нахмурилась Антония. – Разрушать семьи не в моих правилах. И я не стремлюсь выжать из любовников как можно больше денег, да будет это тебе известно, мой проницательный друг!
– Как его зовут?
– Пока он еще живой, мой дорогой, и должен рано или поздно вернуться, мне не хочется говорить о нем. Но раз уж ты спросил, то отвечу: его зовут Джефферсон.
– В самом деле? Так он американец?
– Британец чистых кровей! Ты мой единственный знакомый американец, Дэн. Может, хватит меня допрашивать, доктор?
– Пожалуй, да! – улыбнулся Дэн. – Ты не поддаешься психоанализу.
– Тогда расскажи мне о своей девушке, – сделав глоток шампанского, попросила Антония.
– Она уже женщина.
– И ты воспылал к ней пламенными чувствами, но она держится неприступно?
– Ты почти угадала.
– Рассказывай все без утайки! Нам все равно нужно чем-то заняться. Карты мне наскучили, а уходить от тебя так скоро я не собираюсь. Это поколеблет мою репутацию у гостиничного персонала.
– Ты у них на хорошем счету, Антония!
– Я знаю. Не нужно кормить меня сладкими пилюлями! Рассказывайте, доктор!
Когда она ушла, Дэн подумал, что переоценивал свои познания в психоанализе. Лишь теперь, излив Антонии душу, он осознал в полной мере, насколько важно иметь сочувствующего собеседника, готового терпеливо выслушать все то, что лишает тебя покоя. А Хелен не только лишила его покоя, а превратилась в наваждение. И хотя он и слыл опытнейшим врачом в области лечения навязчивых идей у сумасшедших, сам он не мог исцелиться.
