Линн Грэхем - Сладкая месть
— Я тебе не позволю, — угрожающе произнес Альберто, давая понять, что разговор окончен.
Девушка плотнее завернулась в простыню, вспомнив, что на ней нет никакой одежды, и с ненавистью взглянула на мужчину.
— Завтра ты должен предоставить мне какой-нибудь транспорт, чтобы я могла уехать отсюда… слышишь?
На лице Альберто появилась издевательская усмешка.
— А здесь нет ни машин, ни автобусов, ни самолетов. И ты останешься до тех пор, пока мне не надоест развлекаться с тобой.
— Да как ты смеешь? — Девушка просто кипела от негодования. — Кто дал тебе право удерживать меня насильно? Я расскажу обо всем твоей сестре! И еще по возвращении заявлю, что ты похитил меня и изнасиловал!
— И какие у тебя доказательства? Просто пустые угрозы. Если ты хоть немного привязана к Инес Ребекке, ты не должна ее расстраивать. Но, даже если ты посвятишь сестру в происшедшее, — Альберто говорил очень мрачно, — она не поверит, что я на такое способен. А что касается изнасилования, то о принуждении и речи не было. Похищение? Да ты с радостью приехала ко мне в гости!
Дверь вслед за Альберто захлопнулась. Деми устало вздохнула: увы, невозможно пробить его стальную броню. Что-то внутри нее оборвалось, когда Торрес без всяких шуток заявил, что она не покинет его имения, пока он сам не пожелает. Деми не намерена была соглашаться с подобным насилием.
Альберто получил прекрасное образование, обладал блестящим интеллектом, а внешне вообще воплощал утонченность. Он свободно говорил на нескольких иностранных языках, управлял процветающей корпорацией, раскинувшейся по всему земному шару. И в то же время оказывал значительную помощь нескольким международным благотворительным организациям, не считая участия в защите окружающей среды и других подобных акциях, которые снискали ему мировую известность… И этот человек заявлял, что она заперта в его доме, пока он не удовлетворит жажду мести?
Деми раздумывала. Да, несомненно, цель Альберто — именно месть. Он привез ее сюда и поселил в комнате, которую она занимала бы, будучи его женой. Вспомнив, что Альберто потом собирается уничтожить следы ее пребывания здесь, она почувствовала жгучую боль. Но прежде чем он выполнит жестокое решение, он хочет овладеть ею на кровати, предназначавшейся Деми как невесте. У девушки мурашки побежали по коже, когда она поняла наконец, какой отвратительный фарс желает разыграть Альберто, чтобы удовлетворить оскорбленную гордость и отомстить ей за предполагаемую измену.
Четыре года назад она считала, что знает Альберто… Но совсем его не понимала. Для начала обвинила Торреса в ханжестве. Она и понятия не имела, что за ней ухаживают на испанский манер. Дарят цветы, изредка держат за руку, почти не целуют, сопровождают куда-либо с неизменной сдержанностью. А Деми всего-то исполнилось девятнадцать лет. Ей хотелось танцевать ночь напролет, кататься на шикарном автомобиле, превышая скорость, целоваться и обниматься, быть, наконец, соблазненной в его белом «бентли», пить розовое шампанское, носить вызывающие наряды, привлекающие внимание — его внимание. И она мечтала, чтобы друзья увидели ее в роскошном лимузине…
И только теперь, оглядываясь назад, она откровенно удивлялась желанию Альберто жениться на ней. Если бы свадьба состоялась, то сейчас я бы уже не жила на этом свете, решила девушка.
Она любила Альберто, любила сильно, мучительно, беззаветно. Но любовь способна сильно ранить. Любовь… Уголки выразительного рта Деми горько опустились. Если она снова влюбится, то обязательно в голубоглазого блондина, настоящего англичанина. Он оценит по достоинству ее ум, ее характер и ее желание. И будет думать, что ему очень повезло. Умиротворенная, Деми наконец уснула улыбнувшись воображаемому избраннику.
Глава пятая
На следующее утро, одеваясь, Деми разработала план, как уговорить Альберто увезти ее отсюда. То, что она придумала, казалось ей восхитительно подлым и удивительно легким делом. Она вырядилась как можно более броско: в розовые облегающие шорты и коротенькую маечку без бретелек изумрудного цвета, отделанную кружевом.
— Какая тишина! — заявила Деми, спустившись в столовую.
Темные блестящие глаза Альберто медленно оглядели ее с ног до головы. Опустив газету, он брезгливо скривил рот.
— Что, — притворно вздохнула девушка, — тебе не нравится мой наряд?
— Ты не на пляже, — сухо заметил хозяин.
— Я уже придумала, как проведу день. — Деми ослепительно улыбнулась. Но, наткнувшись на его проницательные темные глаза, обрамленные густыми черными ресницами, девушка несколько сникла, ее напускная веселость моментально исчезла.
— Что ж, просвети меня, — предложил Альберто с явным безразличием.
Деми беспокойно принялась за завтрак, посерженная и встревоженная тем, как он, воплощение мужественности, развалившись по другую сторону стола, совершенно выбивает ее из колеи.
— Слава Богу, мы не поженились, — совершенно искренне заявила девушка.
— Думаешь, ты меня убедила? — Альберто самонадеянно ухмыльнулся.
— Если бы свадьба состоялась, то недели через две ты бы мне поверил. Держу пари, в вашей семье никогда не происходили разводы. — Деми многозначительно посмотрела на мрачные смуглые портреты, развешенные на стенах. — Твои предки, вероятно, составляют весьма печальную компанию, правда? Мужчины, наверное, избавлялись от нежеланных жен с рождением детей. В те времена беременность считалась не менее опасной, чем попытки летать по воздуху. Отравления тоже были в порядке вещей, как и падения с лестницы. Женщину мог избить до смерти муж, и все это никого не интересовало.
Альберто отозвался немного напряженно:
— Конечно… конечно, тебя всегда привлекала история. Но, насколько мне известно, ни один из моих предков не совершал подобных безумств. — Он развел руками и внезапно расхохотался. Смуглое лицо смягчилось. — В любом случае, они унесли с собой в могилу свои жуткие тайны, и никто не оставил записей с раскаяниями в содеянном!
Деми ужасно сердилась на себя за то, что затеяла разговор и к тому же рассмешила Альберто. Она нахмурилась и тут же приступила к выполнению первого пункта своего плана.
— Мы останемся здесь? — резко спросила она.
Смех замер, Альберто прищурился.
— Ты о чем?
Деми доверительно наклонилась.
— Я стану куда более сговорчивой, ну, ты понимаешь, если смогу немного повеселиться, — мягко сказала она, проклиная себя за легкий румянец, проступившей сквозь безукоризненно белую кожу. Он мог выдать ее чувства. — Еще день, и я умру от скуки. Кругом одна трава, коровы, крестьяне.
Роль, которую Деми предстояло сыграть, приводила ее в содрогание.
