Даниэла Стил - Обещание страсти

Собрание продолжалось. Задания распределены. График собраний утвержден. Дважды в неделю в течение семи долгих месяцев. У женщин появится цель в жизни и повод для выпивки – по крайней мере, четыре мартини за вечер, если посчастливится достаточно часто ловить взгляд дворецкого. Он продолжал возить свою тележку, все так же тактично, в то время как графин с лимонадом оставался почти полным.

Как обычно, Кассия согласилась на роль главы Младшего комитета. Все время, пока она пробудет в городе, это будет очень полезно для ее колонки. А ей не придется делать ничего особенного, кроме как следить, чтобы все светские дебютантки приехали на бал. Некоторым из них позволят наклеивать марки. Честь, которая приведет в восхищение их матерей. «Бал для больных артритом, Пегги? Как это стильно!» Стильно, стильно, стильно.

Собрание закончилось в пять. По меньшей мере половина женщин уже была достаточно пьяна, но не настолько, чтобы они не могли прийти домой и смело посмотреть в лица своим мужьям: «Ты же знаешь Элизабет, она буквально силой заставляет тебя выпить». А Тиффани скажет Биллу, что все было божественно. Если он придет домой. Сплетни, которые Кассия слышала в последнее время по поводу Тиффани, становились весьма неприятными.

То, что она слышала, воскрешало другие воспоминания, хотя очень давние, но которые нельзя забыть. Воспоминания об упреках, которые она слышала сквозь закрытые двери, о предупреждениях и звуках сильной рвоты. Ее мать. Как Тиффани. Она не могла спокойно смотреть на Тиффани сейчас. В ее глазах было слишком много боли, спрятанной за словом «божественно», за глупыми шутками и отсутствующим остекленевшим взглядом, говорившим о том, что она не совсем понимает, где находится и почему.

Кассия раздраженно взглянула на часы. Почти половина шестого, ей не хочется терять время и заезжать домой, чтобы переодеться. Сейчас на ней надет изящный костюм от Шанель. Марк это переживет. А если повезет, он будет слишком занят со своим мольбертом, чтобы вообще что-нибудь заметить. Если у него вообще появится шанс что-либо замечать: в это время дня поймать такси почти невозможно. Она в отчаянии посмотрела на улицу. Ни одного свободного такси.

– Тебя подвезти?

Голос раздался всего в нескольких футах от нее, и она с удивлением обернулась. Тиффани, стоявшая рядом с отполированным темно-синим «Бентли» и шофером, одетым в ливрею. Кассия знала, что это машина ее свекрови.

– Мама Бенджамена одолжила мне машину.

Тиффани выглядела так, будто извинялась. В заходящем вечернем солнце, вдали от мира светских развлечений Кассия увидела, как постарела ее школьная подруга. Под глазами у нее образовались морщинки, свидетельство тоски и предательства, а кожа приобрела землистый оттенок. Она была такой хорошенькой в школе, да и сейчас можно сказать, что она все еще красива. Но она быстро теряет свою привлекательность. Это снова напомнило Кассии о матери. Она постаралась не смотреть в глаза Тиффани.

– Спасибо, дорогая, но я не хочу, чтобы ты из-за меня делала крюк.

– Но ты ведь живешь не очень далеко, правда?

Она улыбнулась усталой улыбкой, и внезапно в ней появилось что-то детское. Как будто общаться со взрослыми для нее слишком тяжело и она рада, что настало время ехать домой. Она уже выпила столько, что снова начала все забывать. Кассия много лет жила в одном и том же месте.

– Да, я живу не очень далеко, Тиффи, но я еду не домой.

– Ничего страшного.

Она выглядела такой одинокой, такой нуждающейся в друге, что Кассия не смогла отказаться. У нее защипало глаза от слез.

– О’кей, спасибо.

Кассия улыбнулась и направилась к машине, заставляя себя думать о посторонних вещах. Господи, не может же она заплакать на глазах у этой женщины. И о чем плакать? О смерти матери спустя двадцать лет. Или об этой несчастной, которая уже наполовину мертва? Она не позволит себе думать об этом, решила Кассия, устраиваясь на заднем сиденье, обитом мягкой материей. Бар уже был открыт. Мама Бенджмена держала большой запас спиртного.

– Харли, у нас снова кончился бурбон.

– Да, мадам.

Лицо Харли осталось бесстрастным, и Тиффани повернулась к Кассии с улыбкой.

– Хочешь выпить?

Кассия отрицательно покачала головой.

– Почему бы тебе не подождать, пока ты не приедешь домой?

Тиффани кивнула, держа в руке стакан и глядя в окно. Она пыталась вспомнить, собирался ли Билл обедать дома. Она думала, что он намеревался провести три дня в Лондоне, хотя не была уверена, уезжает ли он на следующей неделе или ездил на прошлой.

– Кассия?

– Да?

Кассия сидела очень тихо, в то время как Тиффани пыталась удержать свои мысли на одном предмете.

– Ты меня любишь?

Кассия изумилась, а Тиффани ужаснулась. Она была рассеянна, и эти слова просто вырвались у нее. Снова этот вопрос. Демон, который преследует ее.

– Я, прости меня, я… я думала кое о ком другом.

Глаза Кассии налились слезами, когда Тиффани оторвала взгляд от окна и посмотрела ей в лицо.

– Все хорошо, Тиффи, все в порядке.

Она обняла подругу, и они долго молчали. Шофер взглянул в зеркало заднего вида, затем поспешно отвел глаза и продолжал сидеть неподвижно за рулем, терпеливый, невозмутимый и неизменно тактичный. Ни одна из девушек не замечала его присутствия. Их так воспитали. Он ждал целых пять минут, пока женщины на заднем сиденье сидели молча обнявшись и до него доносились звуки приглушенного рыдания.

– Мадам?

– Да, Харли? – Голос Тиффани звучал очень молодым и очень хриплым.

– Куда мы везем мисс Сент-Мартин?

– Э, я не знаю. – Она вытерла глаза рукой, затянутой в перчатку, и с полуулыбкой посмотрела на Кассию. – Куда ты едешь?

– Отель «Шерри-Недерланд». Вы можете высадить меня там?

– Конечно.

Машина наконец тронулась с места. Женщины удобнее устроились на своих сиденьях, молча держась за руки. Им нечего было сказать друг другу: если одна из них даже попробовала бы заговорить, пришлось бы рассказывать слишком многое. Молчать проще. Тиффани хотела пригласить Кассию домой на ужин, но не могла вспомнить, в городе ли Билл, а он не любил ее друзей. Он хотел иметь возможность после ужина заняться работой, которую брал на дом, или уйти на собрание, вместо того чтобы оставаться дома и вести светскую беседу. Тиффани знала правила. Не приглашать никого на ужин, если только он сам не приведет гостей. Уже прошло много лет с тех пор, как она пыталась. Поэтому в самом начале она была очень одинока. К тому же Билл не любил, когда дети, их собственные дети, путаются под ногами. Поэтому дети ужинали в половине шестого на кухне с их няней Синглтон, и няня считала неразумным со стороны Тиффани ужинать с ними. Это «смущало» детей. Поэтому она ужинала в одиночестве в столовой в половине восьмого. Она размышляла, будет ли Билл дома сегодня и насколько он разозлится, если…