Касание любви (СИ) - Лекси Смит
— Поцелуйтесь уже, — слышу голос со стороны.
— Потрясающе! У тебя в привычку входит ставить меня в идиотские положения? — спрашиваю у него.
Михайлов отпускает меня и смотрит на своих друзей. Вижу, как он насупился. Только мне нет до этого никакого дела. Мне просто обидно. Отталкиваю его в сторону и ухожу в аудиторию. Сажусь за стол и не могу перестать думать о нем. Михайлов дважды чуть не заставил меня растаять перед ним. Сначала на его коленях, а второй у подоконника, когда навалился на меня. И что я должна делать? Только на него отзывается мое сердце. И именно по этой я причине, как он говорит, я выпускаю колючки. Он своими действиями сдвинул меня с мертвой точки. И если раньше мне не хотелось никого любить, то, наверное, сейчас я готова ей поделиться.
— Эль, — говорит Дианка и садится рядом.
— А, что?
— Чуть не забыла спросить. Ты не передумала насчет вечеринки? — интересуется Дианка.
— Диан, давай не будем об этом говорить сейчас.
Открываю лекцию и читаю ее. Стараюсь не думать о Михайлове, но он, как назло, не покидает моих мыслей. Сидит там и смеется. Я не понимаю этого парня. Хорошо, я никого из них не понимаю. Раньше мне было проще общаться со всеми, но сейчас это дается мне не так легко, как хотелось бы. Не стану скрывать, он нравится мне, но порой его манеры отталкивают. Как сказал Пашка, он любит играть с чувствами, но мне почему-то кажется, что он не играет сейчас. В его глазах есть какая- то искра и блеск. И сердце, оно же не может ничего не чувствовать. Я почему- то в этом уверена….
Глава 11
Дмитрий
Я готов прибить идиотов, чтобы не встревали в самый неподходящий момент. Только какой в этом смысл? Ежик игнорирует не только мои сообщения, но все мои попытки с ней заговорить не увенчались успехом. Она просто бегает от меня.
— Дим, пошли уже, — говорит Тоха. — Или ты жаждешь получить нагоняй от Палыча?
— Свали, Тох, и других захвати, — говорю ему. — Мне нужно пару минут.
— А ты что, решил с Зайцевой пример взять? Все по-быстрому? — заржал Тоха.
— Заткнулся и свалил. Что непонятно?
Жду, пока все выйдут, и остаюсь один на один с ежиком. Идиоты. Ежик, одарив меня своим недовольным взглядом, обходит вокруг стола и направляется к двери. Перекрываю ей путь к отступлению. Хватит. Не маленькие дети, чтобы в догонялки играть.
— Останься, — начинаю разговор первым. — Поговорить нужно.
Ежик скрещивает руки на груди и встает в позу. Как она там у них называется: «Ну, говори»?
— О чем нам говорить? — спрашивает у меня. — У нас уговор, если ты не забыл. Ответы на вопросы каждый получит завтра.
— Не слушай этих раздолбаев, у них привычка ляпать все не по существу.
— А ты считаешь себя лучше них? — задает вопрос. — Нет, не подумай ничего такого. Мне просто интересно. Ты себя кем считаешь? Только прежде чем дать мне ответ, подумай об этом.
Ежик уходит. А в голове крутится ее вопрос…. Самому интересно стало, кем же я себя считаю? Выхожу из аудитории, громко захлопнув за собой дверь. Парни стоят в конце коридора и о чем- то говорят. Плевать. Только ежика пусть не цепляют. Остальное меня не волнует.
— Ну, рассказывай, — говорит Тоха.
— Топай к Палычу.
— Что-то ты не в духе в последнее время. Стоит упомянуть твою колючку, так ты поубивать готов всех. Не влюбился ли ты в нее часом? Девчонка симпатичная. Видная. Соколов даже к ней клинья подбивать пытался, — говорит Лекс и достает телефон.
На экране телефона я вижу, как Соколов сидит в обнимку с Юдиной и моим ежиком. На Юдину мне плевать, но ежик. Какого черта? Видимо, берега попутал. Забыл, о чем я его предупреждал. Сжимаю телефон Лекса в руке с такой силой, что тот издает нехарактерный звук.
— Эй, Дим, по легче. Это вообще — то мой телефон. Если хочешь я тебе скину фотку. Просто со своим телефоном можешь делать, что хочешь, а у меня здесь инфа важная. — завывает Лекс.
— Какая? Фотки девчонок, которых успел трахнуть и до которых еще не успел добраться, — говорю с сарказмом. — Какое достояние. Ты опускаешься все ниже и ниже. Займись чем- то более важным.
— Послушай, друг, я не лезу в твои отношения, а ты не лезь в мои. У каждого свои замашки. Давай не будем поднимать эту тему. — говорит Лекс.
Переодеваемся и выходим во двор. Палыч стоит со своим журналом и как всегда в не лучшем расположении духа. Зато я вижу здесь Соколова, которого готов поставить место своими методами. Не стоит тянуть клешни к моему ежику. Как странно звучит слово мое. От него даже как- то теплеет в груди. Бред какой — то….
Стоит только задуматься на минуту, как получаю подзатыльник от Палыча. Нервы бы, что- ли поберег свои …..
— Не спать и в облаках не летать, когда я говорю, — заявляет Палыч, стоя передо мной.
— А полегче никак?
— Тебе есть что беречь? — интересуется Палыч. — С твоим полетом мыслей и бабами, про карьеру можешь забыть. На поле посторонних мыслей быть не должно. Тренировка — это единственное, что должно быть у вас в голове. Что до тебя, Михайлов, ты ведущий игрок. Не заставляй меня повторять это дважды! Через неделю игра. Об этом подумай….
— Палыч, заканчивай. Я тебя услышал.
— Услышал или нет, это мы проверим на поле. Начали! — говорит Палыч, дунув в свой свисток.
Каждый раз одно и то же. Бегаем, гоняя мяч из одного конца поля в другой. Сейчас будет мой выход. Парни страхуют сзади. Подбегаю к Соколову и, сбив его с ног, забиваю мяч.
— Михайлов, — недовольным тоном обращается ко мне.
— На ногах стоять не умеешь, а к девкам пристаешь, — с сарказмом произношу ему. — Согласись, по-детски выходит.
— Какого черта? — пытается налететь, пока не вмешивается Палыч.
— Какого черта вы оба тут устроили? — одергивает нас, как пацанят. — Я вопрос задал…
— Моя тренировка на сегодня закончилась, — говорю и направляюсь к трибунам.
— Михайлов, что на тебя нашло? — возмущается Палыч. — Ты в своем уме? Вернись на поле.
В своем я уме или нет, это мне и самому предстоит узнать. Отец слов на ветер не бросает. Никак не может смириться с тем, что я больше не тот мальчик, который будет плясать под его дудку. Теперь правила устанавливать буду
