Путь к себе - Елена Купцова
Помощь пришла неожиданно. Один из его приятелей, что называется, положил на нее глаз. Виталий не возражал, был даже рад. Нинель почувствовала это и, проглотив обиду, ушла. И ведь ни слова не сказала, не упрекнула ни в чем, просто собрала вещи и исчезла. Он тогда, помнится, вздохнул с облегчением и без особых усилий выбросил ее из головы. Больше он ничего о ней не слышал.
И вот теперь эта неожиданная встреча. Происшедшая с ней перемена поразила его. Мудрено было признать в этой потасканной вокзальной шлюхе веселую хохотушку Нинель.
— Нинель, — с трудом выдавит он. — Здравствуй. Нинель.
Глаза ее изумленно округлились. На мгновение она стала похожа на прежнюю девочку из Рыбинска. Но лишь на мгновение.
— Внта-а-ха. сукин ты сын! Встретились-таки. Вот уж не ожидала.
Она неверным жестом поправила волосы, от чего они истрепались еще больше, и он понял, что она пьяна.
— Ну что? Тряхнем стариной, если уж встретились, или как?
Виталий молчал, не зная, что сказать. Это было ему внове. Обычно он хорошо владел собой и всегда с честью выходил из любых щекотливых ситуаций.
— Как ты…
— Хочешь спросить, как я докатилась до такой жизни? Как девкой стала? Спроси, и я тебе отвечу. С твоей подачи, милок!
Последнее слово она произнесла с такой разъедающем горечью, будто кислотой в глаза плеснула. Виталия передернуло.
— Я не…
— Ну конечно, не. Все вы не. Или забыл уже, как вышвырнул меня на улицу?
— Никто тебя не вышвыривал, не придумывай!
— Да ладно тебе. Знаешь ведь, о чем я. Может, ты меня за шкирку и не брал.
— Не брал.
— Какая разница, мать твою! Слова, слова… Ты на них всю дорогу был бо-о-ольшой мастер. Таких поискать. Только это ты меня дешевкой сделал.
Она икнула или всхлипнула, он не понял. Мысли теснились в голове, мешая сосредоточиться. То, что она сказала, было чудовищно, он не хотел, не мог в это поверить.
— Ты ведь кому хошь готов был меня отдать, когда я тебе обрыдла. Лишь бы взяли. Как кошку какую. Ты головой-то не качай, я правду говорю, разве нет? А я тебя любила. Ох, как я тебя любила, дура стоеросовая! Штиблеты твои готова была лизать, лишь бы не бросал.
— Слушай, Нинель, кончай ты все это, а? Поедем ко мне, поживешь пока, а там видно будет.
— И отсюда уже все видно. Некуда мне идти. Боров из-под земли достанет.
— Кто такой?
— Хозяин мой, вот кто. Меня Махмуд ему за приличные бабки продал. Это хахаль мой последний, — с какой-то даже непонятной гордостью пояснила она. — Я тогда еще в самом соку была. Не то, что сейчас, ухватиться не за что.
— Как это продал?
— А так. Деньги понадобились — и продал. Он вообще-ничего мужик был, справный, только вот баб за людей не считал.
Виталий поморщился. Тошно был слушать ее разглагольствования. Жгучее чувство вины душило его. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного.
— Познакомь меня с ним, может, сторгуемся.
— Ни фига! Он меня задешево не отдаст. Я ему деньги приношу. Иль ты разбогател?
— Да не особенно, — пробурчал Виталий.
— То-то.
— Все равно познакомь.
— А чего, можно. Вот он стоит. Сечет за нами, чтоб не прохлаждались.
Она указала на стоявшего неподалеку толстого мужика с раздувшейся шеей. Его крупное от природы тело сплошь заплыло жиром. Мясистый нос утопал в полных щеках, казавшихся еще круглее от покрывавшей их темной растительности. Узкие щелочки глаз с неподдельным интересом наблюдали за ними. Огромное брюхо распирало цветастую рубашку, вот-вот грозя вывалиться. Кожаная куртка, судя по всему довольно дорогая, явно на нем не сходилась и словно прилипла к бокам.
«Вот уж действительно свинская рожа, — подумал подходя. Виталий. — Так бы и врезал по ней». Он непроизвольно нащупал в кармане связку ключей и приладил ненадежнее фотоаппарат.
— Боров, тут мужчина хочет с тобой побалакать, — заискивающе сказала Нинель.
— Отчего же не побалакать? Можно, — благодушно отозвался он.
Глаза между тем смотрели настороженно. Виталий весь подобрался. С таким нужно держать ухо востро.
— Вот хочу девочку твою снять на недельку.
— Валяй. — Он окинул Виталия оценивающим взглядом. — Триста за ночь. Гуртом пусть будет две штуки. Жрачка твоя.
— Две штуки? Это ты загнул. Мы же не в «Метрополе».
— А ты не смотри, что она неказиста. В постели — огонь. Все, что хошь, делает.
— Ладно, уговорил.
— Куда везти?
— Я сам.
— Ишь, шустрый, Не-е, я свои кадры берегу, не то, что некоторые. Ну, чё, лады? Но деньги вперед.
Виталий посмотрел ему через плечо и увидел Лику. Она тоже заметила его и направилась в их сторону. Теперь, стоя в обществе Нинель и Борова, он смотрел на нее их глазами. Красивая блондиночка с потрясающей фигурой и легкой походкой, стильная даже в застиранных джинсах. У такой, наверняка, никогда, ни в чем отказа нет, любящая мамочка и куча поклонников. Фарфоровая цыпочка, не знающая, почем фунт лиха.
Он и сам не смог бы объяснить, почему думает о ней сейчас с таким раздражением. Видно, потому, что сам по уши в дерьме. Ну, ничего, он выкарабкается, вытащит Нинель, снимет грех с души, и Лика ему в этом поможет. При этом он нимало не задумывался о том, почему, собственно, она должна ему помогать. Просто потому, что у него нет сейчас денег, а девку выручать надо. Пропадет ведь. Отбросив сомнения, он решительно повернулся к Борову:
— Слушай, Боров, я сейчас не при деньгах, но девка твоя мне больно нравится. Предлагаю обмен. Ты мне свою, я тебе свою. Вроде как в залог. Часа на два, на три, пока деньги не добуду.
— Че ты несешь, парень? Какой залог?
— Вон идет. Блондинка.
— А мне один хрен, что блондинка, что… — Он не договорил, неуклюже развернулся всем телом и, увидев Лику, тихо присвистнул: — Эта, что ли?
— Эта.
— Чума! Совсем ты, паря, сбрендил.
— Не твое дело, согласен или нет.
— Конечно, согласен.
Виталий облегченно вздохнул. Пока все идет нормально, остается только договориться с Ликой. Он шагнул ей навстречу, подхватил под локоть и отвел в сторону.
— Представляешь, — огорченно проговорила она, та девочка, оказывается, вовсе не сирота. У нее мать, алкоголичка, жуткая баба. Заставляет ее побираться, а потом все деньги и отнимает, пропивает, видно, бьет смертным боем. Еле ее остановила. А пока мы с ней разбирались, девочка сбежала. Пойдем посмотрим вместе. Может,
