Смертельная клятва - М. Джеймс
— Тебе что-нибудь нужно? — Опять же, это выходит гораздо резче, чем я предполагал. Но она последний чертов человек, которого я когда-либо ожидал увидеть здесь входящим, и то, как она смотрит на меня, как будто она никогда раньше не видела мужчину без рубашки, зажигает во мне такой огонь, что мне кажется, что его опасно трудно контролировать. Она выглядит почти голодной смотря на меня, ее взгляд скользит по моим обнаженным, скользким от пота мускулам, а румянец начинает подступать к ее горлу.
Готов поспорить, что она сейчас мокрая. Мокрая и такая горячая, какой она меня заставляет чувствовать. Эта мысль вызывает прилив крови к моему члену, и я стискиваю зубы, желая этого. Эти шорты ни черта не скроют, и если у меня сейчас эрекция, она это увидит. Но мое либидо бушует после того почти поцелуя на ее кухне, а адреналин от тренировки только подпитывает его.
Мне всегда нравился хороший секс после боя или тренировки в спортзале. Мое тело не замечает разницы, только то, что Сабрина стоит там, мягкие губы приоткрыты и она выглядит чертовски восхитительно, что мне хочется швырнуть ее на коврик внутри ринга рядом со мной и сожрать ее.
Боже, мне будет очень чертовски приятно, когда я заставлю ее кричать мое имя, и покажу ей, как приятно, когда тебя трахает мужчина, который…
— Прости, — говорит она, обретая голос только для того, чтобы последнее слово заканчивалось писком. — Я… я спросила Мари, где я могу найти тебя в это время дня. Я имею в виду после работы. Если бы тебя не было дома. Я не хотела просто заявиться к тебе домой. И она не знала, но она спросила Грега — это ее муж, но ты, наверное, это уже знаешь, и он сказал… — Она замолкает, по-видимому, понимая, что бессвязно говорит. — Я просто хотела еще раз поблагодарить тебя, — неуклюже говорит она. — На самом деле, я не уверена, что сказала спасибо раньше.
— Ты этого и не делала, — говорю я ей с грубым смешком. — Но я приму это сейчас. В любом случае, это всего лишь часть моей работы.
Разве что стоять ночью у ее окна с членом в кулаке. Это определенно не часть работы. И мысли о том, как я могу заставить ее кричать, засунув язык в ее киску, тоже не об этом.
— Правда? — Спрашивает она. — Наверное, я действительно не знаю, в чем заключается твоя работа.
— Ну, я проезжал мимо и увидел дым, идущий из твоего дома. Реагирование на чрезвычайную ситуацию на самом деле является частью моей работы. — Я поднимаю руку, пробегаю по влажным от пота волосам и вижу, как ее взгляд скользит по движению моей руки, скользит по моей груди и поднимается вверх, как будто она не знает, куда смотреть в первую очередь. Она настолько невинна, настолько очевидно смущенна моей частичной наготой, что это забавляет и опьяняет одновременно.
Я был бы у нее первым во всем. Я в этом почти уверен. Эта мысль кружит голову, возбуждение обрушивается на меня, как пощечина, и я изо всех сил пытаюсь удержаться от того, чтобы не приблизиться к ней, не воспользоваться ее очевидным замешательством.
— Какого черта, — почти шепчу я вслух, наблюдая, как ее глаза нервно бегут обратно к моему лицу, ее язык высовывается вдоль нижней губы, как будто она пытается придумать, как на это ответить. Почему бы не подтолкнуть ее немного? Посмотреть, что произойдет. Если мой зайчик убежит из этой ловушки, я всегда смогу позже поставить для нее еще одну. Это не значит, что она сможет уехать из города.
И я точно никуда не поеду.
Я делаю шаг вперед, оказываясь на расстоянии прикосновения к ней. Ее ноздри раздуваются, щеки краснеют, и мне кажется, что я вижу, как она вдыхает. Я могу себе представить, как я пахну: пот и мускус, соль и жара, а мой член настойчиво пульсирует, полутвердый и грозящий напрячься еще больше.
Сабрина делает быстрый шаг в сторону, нервно отскакивая назад, как зайчик, но она просчиталась. Ее спина уперлась прямо в боксерский мешок, и он скрипит покачиваясь, а она застыла на месте, пока я приближаюсь к ней.
Я кладу одну руку на мешок удерживая его неподвижно, нависая над ней.
— Куда собралась, принцесса? — Бормочу я, и губы Сабрины приоткрываются, в ее глазах снова вспыхивает раздраженная искорка. Она тяжело сглатывает, оглядываясь слева направо, но идти ей некуда. Я так близко, что наши тела почти соприкасаются, моя рука блокирует ее слева, и она знает, что я быстрее ее. Если она попытается броситься вправо, я ее поймаю.
— Я поймал тебя, зайчонок, — шепчу я, глядя прямо ей в глаза.
6
САБРИНА
Мое сердце бьется, как у маленького зверька, котором он меня и назвал, и я не думаю, что смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела.
Хочу ли я? Я не знаю. Я в ужасе и в то же время чувствую, что горю изнутри, пылаю жаром, стягивающим кожу, которого я никогда раньше не чувствовала. Это тепло наполняет меня, вплоть до пульсирующего пространства между бедрами, и я чувствую, что нахожусь на грани того, чтобы меня охватило ощущение, которое я даже не узнаю.
Я не знала, что делать, когда вошла и увидела, как он тренируется, без рубашки, с мускулистыми мышцами и потом стекающим по его коже блестящим в верхнем свете. Он весь полон мускулов, как одна из скульптур греческих богов, которые я видела в музеях. Худощавый, точеный, как абсолютное физическое совершенство, и теперь он нависает надо мной, его рот так близко к моему, что я уверена, что на этот раз он действительно собирается меня поцеловать.
Мой первый поцелуй. Что-то, о чем я всегда думала, произойдет в день моей свадьбы с мужчиной, которого выбрал для меня отец, мужчиной, с которым я, вероятно, даже не была бы в восторге от поцелуя. Но я хочу, чтобы Каин поцеловал меня. Он раздражительный и высокомерный, и он вызывает какую-то инстинктивную тревогу, которая говорит мне, что он опасен, но я хотела, чтобы он
