Его сладкая девочка - Аля Драгам
Судя по всему, мы одни из последних приехали. На песке уже расположилась большая компания. В основном молодые парни, девушек особо не видно. Начинаю чувствовать себя неловко. Люди чужие да еще и женская часть смотрит с неодобрением.
— Ксюш, расслабься. Эти акулы на всех так смотрят.
— Почему?
— Они на охоте. Увидишь, как начнут клеить по очереди. Лица меняются, а поведение одно и то же.
Антон здоровается с парнями за руку, с кем—то хлопают друг друга по плечам. Его явно рады видеть. Возможно, он негласный лидер у них. Потому что к нему тянутся с разговорами, советуются, что куда ставить.
— Ну Нину вы знаете. А это моя… — он всего на пару секунд запинается, практически незаметно. — Это моя подруга Оксана. Учится с Нинкой.
— Очень приятно. Можно Ксюша, — здороваюсь сразу со всеми.
Вообще—то Оксана и Ксения разные имена. Но папа хотел Ксюшу, мама Оксану, и записали по итогу так, как требовала родительница. Однако дома всю жизнь звали Ксюшей и этот вариант мне привычнее.
— Пойдем, плед бросим в стороне от этих? — Нина показывает головой на девушек, чьи имена я даже не попыталась запомнить. Они выглядят как фотомодели. Люксовые, красивые. Но неуловимо похожи одна на другую.
— Угу. Но, может, надо подойти спросить, чем помочь?
— Пусть пока все распакуют и поставят. Успеешь еще напомогаться.
Следующий час мы лежим на животе и болтаем ни о чем. Нина рассказывает о каникулах, проведенных в Японии. Рассказывает об их культуре и интересных местах, где успела побывать. Она отличный рассказчик, я представляю красоту так, словно сама ходила и любовалась.
— Я до магаза. Розжиг забыли. И девки мороженого хотят. — Антон появляется сбоку практически бесшумно. — Поедешь со мной?
— Что? — Нина трогает мою ладонь, и я надеюсь правильно расцениваю этот жест. — Я? Нет. Я лучше здесь останусь.
— Тош, брюнетку губастенькую с собой возьми. Она тебя уже не то, что сожрала, переварить успела.
— Ксюш? — Антон вопросительно выгибает бровь.
— Нет, прости. Тебе правда лучше позвать кого—нибудь другого за компанию.
В итоге парень уезжает один, а градус злости в нашу сторону растет в геометрической прогрессии.
— Зря отказалась. Позлила бы охотниц.
— Но я думала… ты меня рукой, чтобы не соглашалась.
Нина смеется, переворачиваясь на спину.
— Нееее, я думала, сообразишь. Ладно, придумаем еще, как взбодрить это болото.
— Покажешь парня, который тебе нравится? — Перевожу тему, вспоминая рассказы Нины о друге брата, по которому она сохнет с шестнадцати лет.
Мы знакомы всего неделю. Но по ощущениям — с детского сада. Наверное, своего человека, даже друга, тоже возможно почувствовать на уровне подсознания и проникнуться за считанные мгновения?
— Он еще не приехал. Хотя должен быть. Я же специально Тошу уговаривала с собой взять.
— А он знает?
— Ты чтоооо? Нет, конечно. Это тайна. Домработница еще знает. Она застукала, ка rvs целовались.
— Вы целовались? — У меня глаза по пятаку. Из рассказов я поняла, что она из—за угла типа вздыхает по нему. А они…
— Один раз. По пьяни. Ну, вернее, он по пьяни, а я—то серьезно. Он меня со своей одноразовой подружкой перепутал. — Нина вздыхает. — Я потом плакала долго. А тетя Люба меня утешала. Она так давно у нас работает, совсем как родная. А маме постоянно до нас дела не было.
Грустно. Любовь и внимание родителей совсем не зависят от достатка семьи. Даже, наверное, у родителей попроще статусом больше времени на детей.
Антон возвращается с большущим пакетом эскимо и раздает девчачьей половине первыми. То, что начинают с мороженым творить девушки, даже у меня вызывает стыд. Нина хрюкает от смеха, пряча лицо. Я же беру свое и ухожу к воде. Хочу постоять и посмотреть на стихию в одиночестве. Да и не умею я есть так эффектно, как та брюнетка. Вика, кажется.
На плечи ложатся чужие руки, и я вздрагиваю. Антон.
— Тебе скучно?
— Нет, что ты. — Повожу плечами, скидывая его конечности. Он хмыкает, но новых попыток прикоснуться не делает.
— Почему ушла?
— Захотелось побыть у воды. Да и вытворять с эскимо разные финты языком, чтобы поддержать компанию, не умею.
Язвлю. Но как—то уж невесело выходит. На самом деле я жалею, что поехала. С Ниной могла и после пар пообщаться.
— Там профи работают. Скажу тебе честно, — Антон наклоняется к моему уху, — мне эти сцены тоже не нравятся. Я видел, как ты морщилась. Предпочитаю догонять, а не брать, что открыто дают.
Поворачиваюсь, вопросительно приподнимаю бровь.
— Подрастешь, поймешь.
— Вообще—то я уже взрослая.
— Выглядишь младше Нинки.
— На самом деле я хорошо так ее старше. Два года после школы пропустила, — поясняю в ответ на немой вопрос.
— Почему? Не смогла или болела?
— Скорее, по семейным обстоятельствам.
Сама не замечаю, как мы уже бредем вдоль берега. Место каким—то образом нашли уединенное. Ну или с шумной компанией рядом не захотел никто быть. Людей видно, но они не рядом.
— Расскажи немного о себе. Все, что ты говорила, очень поверхностно. Девушка—загадка.
Он улыбается, и эта улыбка преображает лицо, делая его совсем юным и по—мальчишески озорным.
— Не знаю, что тебе может быть интересно.
— Давай начнем с того, на чем остановились? Почему сразу не пошла учиться?
— Мама родила. Помогала воспитывать. У меня две младшие сестренки.
— А… а родители? Сами не? Зачем…? Черт, я даже спросить не знаю, как. Отец с матерью не справлялись?
— Почему я, а не мама? Ты это хочешь узнать?
Антон кивает.
— Папа умер, я еще не очень взрослая была. В школе училась, мама родила Дашу. Это старшая сестра. Я училась и помогала. Потом мама родила Машу. И… так получилось, что… в общем, мамы не стало. А отчиму… как бы помягче сказать? В общем, ему наплевать на дочерей. Или детский дом, или я.
Антон ошарашено смотрит на меня, остановившись. Поворачивает к себе, удерживая за талию. А я даже руки его не скидываю. Не привыкла ни с кем об этом говорить. А вот ему в моменте рассказала. Напряженно жду насмешки, но он бегает глазами
