Дерзкие. Будешь должна - Катерина Пелевина
Когда стоял в тёмном коридоре, хотел только одного. Чтобы она сама целовала. Чтобы не устояла. Но я уже понял, что так не работает.
Ведьма. Самая настоящая, блядь, ведьма. Почти рыжая. С зелёными как листва глазами. И нет же выбрать какую-то другую, нет. Её. Только, мать вашу, её. От которой в мгновение внутри всё закипело. Стерву, занозу, хамку.
Зацепило так, что в пору ошмётки со стен соскребать. Что это такое было? Осколочное? Картечь? Шрапнель? Не важно.
И ведёт себя как настоящая сука. Характер просто оторви и выбрось, блядь. Хрен бы поверил вообще, что целка. Но целка, блядь. И это в упор ударной волной мозги вышибает.
Думал, что не остановлюсь, когда к Гамелю поехал. Думал, не выдержу.
— Достаточно, Ад. Хватит! — слышал голоса везде, сверху, сзади, снизу, а уже нихуя не чувствовал.
— Не хватит, нахуй. Не хватит! Тебе же нравится маленьких обижать, верно? — сначала бил с кулака. Потом топтал ногами. Младшего брата ебаного Гамеля. А он мне и слова поперек не мог сказать. А почему? Потому что знал, что виноват. Я не зверь конечно, но бываю совершенно отбитым. И не то чтобы передо мной малолетний слюнтяй, нет. Такой же двадцатилетний отросток, но… Эти шакалы отличаются тем, что один на один не могут. Не умеют. Они толпой вылавливают. Только знают меня. Знают, что я приехал один, а значит, серьезно всё. — Мою тронул. Мою. Не чью-то, блядь. Мою, сука!
Бью младшего, смотрю на Гамеля.
— Смотри на него, блядь! В следующий раз твоё лицо будет. Твоё, нахуй. Запоминай! Смотри!
— Я понял, блядь. Оставь его. Оставь уже!
Встаю с окровавленного выблядка. Стряхиваю руку. Сплёвываю. Смотрю Гамелю в глаза.
— Должен будешь. Всё, что скажу сделаешь.
Молчит, переваривает. Гнида, сука. Хорошо, что я ствол с собой не взял. Мог и не удержаться.
Выхожу оттуда, думаю о том, что не успел бы на минуту и увезли бы её в неизвестном направлении. Увезли бы, а я только что её встретил. Только-только нашёл. И не знаю, как сработало. Как тумблер какой-то. Никогда никого. НИКОГДА. А тут…
Джинсовая тряпка, двор зашарпанной общаги и она. Испуганная, прикрывающая рукой свою задницу, ошарашенная. Красивая пиздец, и сначала думал, что тут же поведёт от меня. Стоит только предложить, сразу же. Но послала. Послала, блядь, меня… МЕНЯ.
Бывало, что меня посылали, конечно, но через десять минут уже в толчке мне отсасывали. А тут что? Нихуя вообще. Ровным счётом. Ни с этой стороны, ни с другой.
Поэтому, когда танцевал с ней, когда на руках держал, когда дышал её волосами вышибало так конкретно. Будто током по позвонкам, а потом шаровой молнией прямо в голову.
Напилась ещё. Приехал обратно в клуб и долго смотрел на неё. Сразу понял, что со страху напилась, чисто на адреналине после случившегося, но всё равно решил посмотреть в кабинете, что там произошло. Запись включил и чуть не вернулся обратно к Гамелю со всей злобой, что сидела внутри. Она ему половину ебла расколомпуцала своими ключами. А мне не стала. Мне ничего не сделала. А значит, что тоже почувствовала. Что не трону. Что больно не сделаю, что не просто всё.
Чем дольше на видео смотрел, тем сильнее понимал, что огненная она. Тигрица, блядь. За себя любого порвёт и не остановится. В этот момент ещё сильнее подсел. Всю жизнь искал себе ровню. Всю жизнь. А попадались только те, кто либо себя не уважал, либо же только вид делали. Но вот эта…Катя. Катерина. Котёнок, блядь. Никакой ты не котёнок, скорее, реально тигрица. С когтями, с клыками. И шерсть дыбом. Рычишь на меня всё время. Щетинишься.
И только пьяная ластишься. Повисаешь на мне после своей драки. Я смотрю на твои окровавленные пальцы и облизать их хочется. Это что ещё за извращенец во мне просыпается? Будь твоя кровь точно бы всё вылизал. До последней капли.
Нюхаешь меня. Нюхаешь. Своим вздёрнутым кверху маленьким носиком. Целуешь по-сумасшедшему. Лезешь. А я как железный. Пытаюсь сдержаться. Потому что обещал. Потому что мне ты нужна, а не одна ночь, после которой ты этот самый носик воротить опять будешь.
Но хочется же, чтобы запомнила. Хочется неимоверно. Чтобы ненавидела хочется. Противостояние, силу твою наблюдать, черпать её как из золотых приисков. Впитывать в себя. Как ты от маленькой искорки до Адского пламени разгораешься. А я так понял с тобой это всегда. Ты вот такая и есть. Только дунь. Только тронь. Только косо посмотри. Так ты и шанса не оставишь выжить после этого. Проглотишь и переваришь, как есть. Только поэтому раздел догола, только поэтому касался, но по-настоящему не трогал. Извивалась как анаконда в моих руках. Шипела, подстраивалась. И мог взять. Мог, но что-то не давало. Откладывал в дальний ящик то, что никогда бы не стал откладывать. И когда утром понял всё… По взгляду твоему испуганному на кровь, которую ты искала…Понял… Что ты — девственница в свои девятнадцать. Это как вообще???
А ещё понял, что ты готова была отдаться мне… ПЕРВОМУ. Первому, блядь. А получается, единственному.
Заклинило. Просто, блядь, заколдовало. Заело, зажало в тисках. Понял, что хочу. Понял, что могу и буду. Первым. Единственным твоим. Брать и брать, покуда не надоест. Если вообще хоть когда-нибудь надоест. Но добьюсь. Вообще похер какими путями.
Только поэтому после твоего отказа в ресторане гудок Гамелю сделал. Никогда ещё себя паскудой такой не ощущал. Никогда, блядь. Но не мог иначе. Сделал и заставил следить за тобой. Пугать тебя, нахер, чтобы неповадно было. Знал, что он должен. Знал, что сделает, что скажу. Но как с тобой ещё, блядь, иначе? Как?! Если ты меня в том сраном автосервисе задрипанном и на шаг к себе не подпускала. После такой, блядь, ночи. После того как сама ко мне тянулась. Да, пускай в соплину была. Но не со всеми же ты так делаешь, да же? Не ко всем же вот так открыто льнёшь? Будто в груди что-то перемкнуло, когда увидел рядом с тобой того додика. И убил бы реально. Но понял, что ты будешь упираться рогами своими
