Инсинуации - Варвара Оськина
– Так, ну-ка рассказывай. До тебя, конечно же, дошли все слухи и легенды, что который год подряд блуждают в умах наших студентов.
– Слава летит впереди него, – Элис кивнула. – Разумеется, я не собиралась верить каждому слуху, что доносится из не слишком умных ртов…
– Это правда, – не дал договорить профессор.
– Что? – Элис даже растерялась от такого заявления.
– Всё правда. Всё, что ты слышала – правда.
Говоря честно, Эл ожидала многого. Например, что наставник будет отрицать нелепые домыслы или начнёт выгораживать друга. А может, вообще не станет поднимать эту тему. Но вместо этого Хиггинс так просто признал, что Джеральд Риверс – редкостный моральный урод, беспринципный хакер, богатенький транжира и любитель молоденьких студенток.
Элис нервно вдохнула. Что же…
Вау.
Не сказать, что в своей приютской жизни она часто встречала таких. Ха! Наоборот! Отчего захотелось рассмеяться, потому что узнай о Джеральде Риверсе матушка Агнесс, и не вылезти ему из пожизненных епитимий. Ибо, где же это видано, чтобы человек нарушал столько заповедей одним своим существованием! И развеселившаяся от мысли, как лощёный профессор будет покаянно зачитывать вслух Евангелие, Элис неожиданно ляпнула:
– Почему никто не заявлял в полицию?
– На кого? – не понял Хиггинс.
– На Риверса.
– Побойся бога, – он хохотнул и почесал рукой изрядно отросшую бородку. – Им все довольны: правительство, университет и лично глава его – Президент Коэн. Опять же, девушки… Что бы Джерри ни делал – он делает это прекрасно.
Элис непроизвольно сморщилась, услышав показавшееся кощунственным уменьшенное имя профессора. Прозвище тупой мультяшной мыши совершенно ему не подходило.
– Это очень… своеобразный комплимент.
– Нам с тобой может многое не нравиться, но свою жизнь каждый имеет право проживать так, как считает нужным. До тех пор, пока он приносит деньги, все будут закрывать глаза на его проделки. Тем более, повторю, про недовольных я не слышал.
– Это отвратительно!
– Тебе не идёт ханжество, Элис.
– Я не ханжа!
Вот уже второй раз люди почему-то считают, что дело исключительно в интимной составляющей личности чёртова Риверса! Как будто ей есть до этого дело. Фу! Элис вздохнула.
– Я видела его в клубе у дяди ещё до начала семестра, знаю, что он из себя представляет. Где секс на одну ночь, там и алкоголь. Не удивлюсь, если и наркотики. И что станет с ним через несколько лет такой праздной жизни? Не буду спорить с вами, он имеет право жить так, как хочет. Просто мне обидно за такое бессмысленное растрачивание потенциала.
– Он ничего не растрачивает. – Руководитель отвернулся обратно к своей плате, взял в руки паяльник и договорил. А Элис показалось, что он сам не рад тому, о чём приходится рассказывать. Видимо, минутой раньше ирландская горячность опять вылезла вперёд еврейской расчётливости. Но всё же Хиггинс произнёс: – Как бы он себя ни вёл, что бы ни делал, Риверс никогда не позволит веществам одурманить свой мозг. Он говорит – это самое дорогое, что у него есть. Да, возможно, я не совсем одобряю его слишком фривольное поведение. Но он об этом прекрасно знает, и в моём присутствии сдерживается. Даже и не сосчитаю сколько раз Джерри спасал мои проекты, когда я уже лез на стены от безысходности. Молча приносил готовое решение, а в последний раз сам взялся за паяльник и до трёх утра помогал доводить прототипы до ума. Я и не знал, что он умеет! Так что друг из него тоже отличный. Хотя характер, конечно, дерьмовый.
Вот как. Элис мысленно хмыкнула. И душа-то у Риверса отзывчивая, и мастер на все руки, а ещё гений с избирательно высокими принципами. Эл почувствовала, что её замутило. Ещё парочка таких сомнительных дифирамбов, и она сама проникнется восторгом к профессору вопреки всем предостережениям Клауса и собственным ощущениям. Прямо послушать, так Риверс – сверхчеловек, а не простой смертный. Хотя на всё было одно логичное объяснение. Доброта Хиггинса, похоже, опять сыграла с ним злую шутку. Но невозможно же заблуждаться насчёт одного человека столько лет?
– А про покер обидно было, – заметила Элис шутливо, выводя разговор из опасного русла. – Кстати, мы собираемся по четвергам возобновить наши встречи в «Вальхалле». Приходите, составите нам компанию. И тогда посмотрим, кто из нас плохой игрок.
Хиггинс неожиданно отложил паяльник и, не поворачивая головы, сказал:
– Эл, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы с Риверсом, пожалуйста, не стесняйся и скажи мне.
Фраза вышла настолько неожиданной и прозвучала так серьёзно, что Эл невольно взглянула на профиль сидящего перед ней мужчины и нахмурилась. Хмурился и Хиггинс. Его губы были плотно сжаты, а невидящий взгляд устремлён на микросхему. С чем была связана такая резкая перемена настроения, Элис не могла даже представить. Что за чёртовы мистификации? Бесконечная Хиггинсова дуальность начинала утомлять.
– Хорошо, – просто ответила она, зная, что никогда не воспользуется этим предложением. Несмотря на всю дружбу, жаловаться одному преподавателю на другого казалось унизительным и недостойным. – Так что насчёт четверга?
Хиггинс всё же повернул голову, пристально вгляделся в лицо Элис, будто хотел что-то увидеть, а затем кивнул.
– Замётано. Прихвачу Генри, если она будет не занята.
Уже позже, дома за просмотром конспектов, Элис неожиданно для себя вдруг задумалась: а не намекал ли на что-то профессор? Хотя, бога ради! Какие проблемы могут возникнуть с преподавателем, пускай даже немного эксцентричным? Судя по двум прошедшим занятиям, лектор из говнюка вышел великолепный, а очередной спор получился интересным и продуктивным. Даже сам Риверс сегодня пугал чуть меньше. Никакого сравнения с тяжёлым понедельником, хоть глаза его по-прежнему нагоняли жути. Ужасно! Элис поёжилась, попробовала вновь сосредоточиться на конспектах, а потом снова подняла рассеянный взгляд. Нет, что-то было не так. Несмотря на все рациональные доводы, не покидало ощущение, что Хиггинс пытался о чём-то предупредить. Только вот намёк раз за разом ускользал, вынуждая нетерпеливо вертеться на стуле. О! Да будь прокляты эти мужчины! Почему нельзя выражаться конкретнее?
4
Первое утро сентября принесло с собой свежий ветер и бесконечно синее небо. Ещё вчера удушающая жара давила на задыхающийся в пыльном мареве город, а сегодня кристально чистый воздух будто бы напевал в предвкушении чего-то нового. Среда пролетела для Элис совершенно незаметно в вихре обычных забот, проектов и собственной выпускной работы. Настало утро четверга, а вместе с ним проснулось предвкушение приятного вечера в отличной компании. Джошуа, естественно, ещё спал, когда она вышла из их маленькой квартирки. Прохладный влажный муссон бодрил, наполненный
