Ты бросаешь вызов? - Лайла Джеймс

— Ты отвратителен, — прошипела я, чувствуя, как горят щеки под его темными дразнящими глазами.

Его дыхание коснулось моей щеки; его губы слишком близко к моему уху.

— Я горжусь тем, что я отвратительный, Сладкая Щечка, и ты тоже. За то, что у тебя такие грязные, грязные мысли.

Мне вдруг стало жарко. Пот выступил у меня на шее и между грудей. Моя грудь вздымалась от неглубокого вдоха, когда все внутри содрогнулось от одной его близости.

Его губы коснулись мочки моего уха, и мое тело напряглось. Я попыталась вывернуть руку из его хватки, но это было бесполезно. Другая моя рука приземлилась на его твердую грудь, и я оттолкнула его назад.

— Отвали.

Он отпустил мою руку и сделал шаг назад, его синяки приподняли губы.

— Увидимся завтра, Гарсия.

Я щелкнула ему пальцем и начала уходить. Пошел. В. Жопу. Мудачела.

ГЛАВА 8

Лила

Я почувствовала его раньше, чем увидела.

Его соблазнительный запах поглотил меня, когда он прижался к моей спине, едва касаясь, но все же слишком близко.

— Чего ты хочешь, Коултер? Тебе сегодня было мало? — спросила я с тяжелым вздохом.

Это был плохой день, не после того глупого розыгрыша, который Мэддокс устроил надо мной. Мои мокрые волосы в данный момент намокли на спине моей блузки Беркшира, мягкая ткань прилипла к моей коже. Я была раздражена и совершенно измотана. Остался еще один урок, а потом были выходные. Два блаженных дня без Мэддокса.

— Похоже, ты смогла помыть голову. — Он посмеялся над собственной глупой шуткой. — Извини за перья, но это была расплата. Не будь такой сварливой задницей, Гарсия. Хотя ты можешь быть милой задницей. Я съем ее.

Я развернулась и пронзила придурка взглядом.

— Думаешь, приклеивать перья к моим волосам смешно?

Я хотела задушить его и его тупое ухмыляющееся лицо.

— Не преувеличивай. Я не использовал клей. Я использовал муку, воду и перья. Просто и безвредно. В любом случае, ты выглядела мило с гнездящейся головой.

Мистер Засранец приклеил, ой, подождите, виновата — вклеил перья в мою милую макушку с помощью муки и воды. И, естественно, когда я надела шапку, все липкие перья перекочевали на мои волосы. Нет, я не посмотрела на свою шапочку, прежде чем надеть ее. Кто вообще это делает?

Мои кулаки сжались и разжались, когда я глубоко вдохнула и сдержала рычание. Мэддокс потер челюсть, и против моей воли я заметила, что его лицо хорошо заживает. Его синяки были едва заметны, а левый глаз уже не был опухшим, черно-фиолетовым.

Он вернулся к своему сексуальному, раздражающему «я». Боже, дай мне терпения.

Мэддокс закрыл мой шкафчик, прислонившись к нему, как будто эта вещь принадлежала ему. Я посмотрела на него пустым взглядом, ожидая, когда это закончится. Коридоры были пусты, кроме нас двоих.

— Розыгрыш с розовыми волосами? Это была хорошая шутка, надо отдать тебе должное. Перья были расплатой за розовые волосы, которые ты мне подарила.

Ах, розовые волосы. Несколько дней назад, после того как Мэддокс оставил в моем шкафчике анальную пробку, подарок, который он написал в своей записке, я решила отомстить. Потребность отомстить была сильна, и это было легко. Я пробралась в раздевалку, пока Райли охраняла снаружи. Я нашла его личный шкафчик и заменила его шампунь временной розовой краской для волос.

— Зудящий порошок? Отстой, мать твою, Гарсия.

— Это было напоминание.

Он выгнул бровь, ожидая моих объяснений.

— Вот что происходит, когда ты общаешься со шлюхами. В итоге у тебя чешется член. Также напоминание о том, что я не та, с кем ты можешь возиться. Помни об этом в следующий раз, когда будешь предлагать мне секс, как платная шлюха.

— Это была хорошая мысль, но… мне не нужно кому-то платить за секс. Мое имя идет с ярлыком, детка. Мэддокс-Коултер-будет-трахать-тебя-так-сильно-что-ты-увидишь-Иисуса.

— Где ты нашел это определение? Членопедия?

— Если ты откроешь членопедию на слово «оргазмический», ты найдешь там мое имя.

Я закатила глаза, мысленно делая себе замечание. Почему я вообще удосужилась говорить с ним? Это было совершенно бесполезно. Единственное, что вырвалось у него изо рта, был секс, секс и еще раз секс. Или что-то совсем тупое.

— Ты знаешь, в чем твоя проблема?

— В чем? — Я раздраженно провела пальцами по мокрым волосам.

— Ты хочешь меня, — сказал он спокойно, как будто объявлял погоду. О, солнечно. О, ты хочешь меня трахнуть. Этот человек был психически неуравновешен, и точка.

— Прошу прощения? — Я уперла руки в бока, удивившись, что он вообще смог прийти к такому заключению.

— Ты хочешь меня, но не хочешь в этом признаться. Ты борешься с химией. — Мэддокс лениво оглядел меня с ног до головы. С его стороны не было ни смущения, ни неловкости. Он практически раздевал меня взглядом, и делал это так небрежно. Когда он снова заговорил, его голос стал более низким. — Борьба со мной делает тебя мокрой? Мы могли бы поругаться в постели, давай не будем терять здесь время.

— Если бы твой мозг был таким же большим, как твое эго, возможно, ты был бы более привлекательным.

Мэддокс ухмыльнулся сильнее, а затем издал глубокий смешок.

— Я не уверен насчет своего эго или его размеров, но уверяю тебя, у меня здесь что-то большое. — Он обхватил свой член и насмешливо поднял бровь.

Раздраженная, я оттолкнулась от стены. Он был чертовски груб, незрел и вульгарен.

— Ты думаешь, что каждая девушка хочет тебя трахнуть. Ты действительно думаешь, что ты — поллюция мечты каждой женщины, не так ли?

— Я знаю, что так и есть.

Мэддокс подошел ближе, вынуждая меня сделать шаг назад. Он преследовал меня, подходя все ближе и ближе, пока я не была вынуждена прижаться спиной к стене. Я дрожала, но не из-за него, говорила я себе. Потому что мои волосы были мокрыми и холодными, а теперь, когда я прижалась к стене, это привело к тому, что моя мокрая блузка прилипла к моей спине, как вторая кожа.

Он наклонился вперед, наклонив голову, чтобы быть на одном уровне со мной. Его губы ласкали мое ухо, и оно щекотало. Я хотела отстраниться, но он был быстрее. Его руки поднялись, и он прижал меня к стене, его ладони по обе стороны от моей головы. Он едва коснулся меня, но его тело было так близко, его тепло прижималось ко мне, лаская меня и заставляя теплый румянец распространяться по всему моему телу.

Мои бедра дрожали, а низ живота покалывал от его близости.

— И знаешь что? Однажды я тоже стану твоей влажной мечтой. Ты будешь одна в постели ночью. Представь себе, ты не можешь заснуть. Мое лицо мелькает перед твоими глазами, и твой