Несомненно ты - Джуэл Э. Энн
— Твоя мама…
Я киваю и пытаюсь проглотить подступивший к горлу ком, но он не хочет исчезать, поэтому я пью ещё пива и жду, пока все чувства притупятся.
— Итак, твой отец работает «сохраним рифы солнцезащитный крем» морским биологом. А что насчёт твоей мамы?
Он разглядывает пивную этикетку.
— Моя мама учитель умственно-отсталых детей… И у неё был рак груди, но она выжила.
Нежные голубые глаза смотрят на меня. Он не сказал этого вслух, но я слышу непроизнесённые слова. Между нами есть связь. У наших мам был рак. Но его мама выжила, а моя — нет.
— Она причина того, что я стал доктором. Поначалу я хотел специализироваться в области онкологии. Но когда начал этим заниматься, единственное, что видел, это моя мама, висящая на волоске от смерти, — он делает большой глоток пива. — Но затем я переквалифицировался на педиатрию. Работа с детьми точно для меня. Я понял, что это моё призвание.
Я киваю. Мне становится интересно, а есть ли призвание у меня? Является ли работа смотрителя музея моим призванием? Всё это очень похоже на «судьбу», но я не верю в неё.
— Братья, сёстры? — спрашиваю я, не отрывая глаз от него.
— Нет. У моей мамы были проблемы с зачатием, поэтому по их словам я стал для них «чудом». Когда мне было три года, ей диагностировали рак груди третьей степени. Теперь она наше «чудо».
Он облокачивается на спинку стула и закидывает руки за голову.
— Тебе хочется продолжать этот разговор? — интересуется он.
Мой взгляд падает на его руки и грудь, и я любуюсь его большими напрягшимися мышцами.
— Нет. Джакузи или бассейн? — предлагаю я, не подумав. Наверное, моё подсознание только и хотело, чтобы Лотнер поскорее снял футболку.
— Джакузи. Мы должны дать время еде перевариться прежде, чем пойдём плавать.
— Хорошая идея.
Поднявшись, я стряхиваю с себя несколько крошек и иду к джакузи, стягивая по пути сарафан. Я снимаю с запястья резинку и завязываю волосы в неряшливый пучок. Застыв с руками над головой, я поворачиваюсь и вижу Лотнера, стоящего за мной. Меня снова приветствует его голая грудь. Я облизываю губы и заставляю себя оторвать взгляд от его груди и поднять на него, но его глаза рассматривают каждую частичку моего тела. Каждую, но только не глаза.
— Пива? — он поднимает новую бутылку.
— Спасибо, — я беру её и отворачиваюсь от него.
Осторожно я сажусь на край джакузи. На секунду погрузив ноги в воду, от которой исходит пар, я сразу же вытаскиваю их обратно.
— Господи, как же это круто.
В эту джакузи помещается как минимум человек восемь. Мне очень хочется, чтобы Лотнер сел рядом со мной, но он садится так, чтобы нам было удобно разговаривать.
— Хорошо. Ты знаешь, что мне нравится сёрфинг, а что насчёт тебя?
Наши ноги нечаянно касаются друг друга, и я понимаю, что снова возвращаюсь к своему нервному состоянию.
— Сёрфинг я не очень люблю, — закатываю глаза. — Ты старше меня, поэтому, думаю, тебе есть, что о себе рассказать, помимо увлечения серфингом и учебы в медицинском университете.
Он проходится своим пальцем по моей ноге, и я подпрыгиваю, вызвав у него смех.
— Я не сильно-то и старше тебя. Сколько тебе… двадцать три? Двадцать четыре?
Проводя бутылкой пива по губам, я улыбаюсь.
— Двадцать три. А тебе сколько?
— Старше.
Локтём я игриво толкаю его в ногу.
— Пф. Дай мне подумать… Четыре года в колледже плюс четыре года в медицинском университете… — я закатываю глаза и считаю в уме. — Двадцать шесть?
— Хорошая догадка… двадцать семь.
— Ммм… видимо, у тебя недавно был день рождения или ты оставался на второй год.
Он закусывает нижнюю губу и медленно кивает.
— Да… что-то вроде того.
Я наклоняю голову набок, прищурив один глаз.
— Теперь твоя очередь. Расскажи мне больше о себе.
— Что? — взвизгиваю я. — Но ты всё ещё…
— Дамы вперёд, — самодовольно улыбается он.
— Ладно! Обо мне, хмм… плаванье, футбол, по крайней мере, это то, чем я занималась в старшей школе. Играла в волейбол в школе, флагбол и снова футбол, но уже в колледже. Я была кем-то вроде «пацанки». И должна тебе похлопать, вчера ты нашёл именно тот вид спорта, в котором я полный провал, — я закатываю глаза и делаю ещё один глоток пива.
Лотнер смеется, а его голубые ирисы блестят от удовольствия.
— Моя вина, нам придётся исправить эту ситуацию с неудачным выбором. В следующий раз ты будешь выбирать.
В следующий раз? Мне нравится, как это звучит.
Он ставит своё пиво на пол, а затем удивляет меня, забрав и моё пиво тоже, отставляя бутылки подальше от нас. Он подвигается поближе, положив руку на край джакузи у меня за спиной. Моё сердце снова бешено стучит в груди. Он не торопится. Каждое его движение наполнено спокойствием, каждое движение продумано и мучительно медленно. Его глаза фокусируются на моих губах, и я сглатываю, затаив дыхание в ожидании. Он наклоняется ко мне.
— Сидни, ты совершенно не выглядишь как «пацанка», — шепчет он.
Я наблюдаю за тем, как его левая рука поднимается и дотрагивается до моего подбородка. Наши лица так близко друг к другу. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Мои губы расслабляются, и я позволяю себе пройтись кончиком языка по его большому пальцу. Я умираю! Он так близко, но даже те сантиметры, которые разделяют наши губы, кажутся расстоянием в целый океан. Он ждёт меня? Может у него есть какие-то сомнения? Может он….
Спасибо тебе, Господи! Наконец-то его губы на моих. Поцелуй медленный, как и прошлым вечером, но со скрытой настойчивостью. Я прохожусь языком по его верхней губе, ожидая, что он продолжит и углубит наш поцелуй, но он отклоняется назад. Я никогда не чувствовала себя агрессором. Обычно это я та, кто останавливается. Но Лотнер завлекает меня, обманывает меня. Он даёт мне ровно столько, чтобы сойти с ума. Сейчас бы Эйвери уже сняла свой топ и оседлала его. Её язык не спрашивал бы разрешения, скромненько поглаживая его губы. Она бы первой нанесла удар и потребовала внимания.
— Сидни, ты чертовски сексуальна.
Так покажи мне это!
— Ты тоже неплох, — мой голос еле слышно.
Он немного отодвигается от меня.
— Здесь становится жарко.
И к моему разочарованию он выбирается из джакузи и делает большой глоток пива.
Опираясь на руки, я снова сажусь на край джакузи, оставляя ноги в воде. Лотнер подходит к ступенькам веранды, делает два широких шага назад
