Не твоя семья (СИ) - Оливия Лейк

— Дружище, — его тон насторожил, — ты мне скажи: когда документы в загсе подписывал, о чем думал?

— О НЕЙ… — ответил на автомате.

— Видимо, Ангелина тоже думала о тебе, — едко бросил. — У нас проблемы, Тим. Большие.

— В смысле? — напрягся я.

— Мне прислали выписку вашей актовой записи: некий Мантуров Тимур Витальевич развелся с Мантуровой Ангелиной Викторовной, сечешь?

— Звездец! — выругался сквозь зубы. — Отчества перепутали.

— Ага.

— Что это значит? — напряженно сжал корпус телефона, до хруста буквально.

— Это значит, что вы с Ангелиной де-юре еще женаты.

Я сбросил звонок. Сейчас не мог внятно обсудить пути решения проблемы. Я и ОНА все еще муж и жена. Она еще моя. Жена. В горле заскребло от сухости, в груди больно кольнуло.

— Что-то случилось? — Марьяна подошла, обеспокоенно вглядываясь в мое лицо.

— Я не могу на тебе жениться, — едва смог сконцентрироваться на ней. — Я все еще женат.

Глава 8

Тимур

Я прилетел в Сочи. Обсудил возможные варианты с Маратом и рванул на Юг. Вышла очень забавная каверза, и ее нужно быстро устранить: всего-то заново подать заявление и подписать документы, предварительно проверив каждую, млять, букву. Главное, чтобы Ангелина в позу не встала.

Да, Геля снова вошла в мою жизнь и стала реальностью. Готов ли я к встрече? Да, почему нет. На бумаге мы еще женаты, а в остальном совсем чужие. Какая она? Изменилась ли? А я?

Однажды по пьянке вспыхнуло и разворотило внутри: не удержался, набрал ее, голос услышать хотел, в объятиях, в постель, в наш бывший дом забрать. Это был порыв, искренний и совершенно мне несвойственный. Но я не узнал свою юную восторженную жену, которая любила меня без памяти и в рот заглядывала. На звонок Геля ответила холодно и едко. Без зазрения совести заявила, что есть мужчина и что беременна не от меня. От обиды, вероятнее всего, сказала, но осадок остался…

Какая женщина меня встретит? Смогу ли с ней договориться миром?

— Тимур Викторович, — меня ждали в аэропорту, — прошу, — проводили к машине. — На Волжскую едем, верно?

Я только кивнул, уставившись в окно. Сначала к ней, потом в гостиницу.

Сезон в самом разгаре: люди, чемоданы, солнце, море. Улыбки и загар. Только я в этом городе с постной рожей. Ангелине не звонил. Тема щепетильная: нужно проконтролировать ее реакцию. Жены. Она точно в городе. К родителям ее поеду, а дальше разберемся.

Тихая музыка, гудящий сплит, плотно закрытые окна отрезали от шумной дороги. Вечерело, ехать минут сорок, четкого плана в голове не было. Буду реагировать по ситуации.

Местность показалась знакомой. У нас сеть отелей по всему побережью — когда-то приходилось часто бывать на Черном море. В глаза бросилась холмистая местность — накатили воспоминания.

— Тормозни здесь, — негромко приказал водителю. Машина остановилась. — Жди, — бросил, выходя в душную июльскую жару с ароматом соли и криками чаек.

Ноги сами вели дорогой памяти. Здесь… Да, здесь встретил Ангелину. Как давно это было. Я поднялся наверх и замер. Она. Сегодня и сейчас, как и тогда, много лет назад. Темные волосы перебирал ветер, легкий сарафан дрожал на стройном теле, тонкие пальцы с кистью порхали по холсту.

Все равно так, как в первый раз, будто нарочно пыталась заставить вспомнить и ностальгировать. Но ведь Ангелина даже не подозревала о моем приезде. Видимо, совпало так. Мы ведь раньше так чутко чувствовали друг друга.

Тогда она была студенткой петербургской школы искусств из солнечного Сочи. Тоненькая брюнетка с бледной кожей и яркими губами. Нереальная, практически прозрачная. Как же сильно влюбился в нее, совсем молоденькую девочку. Мне было двадцать семь, и я уже был прожженным козлом: на людях с белозубой улыбкой и надежными обещаниями; на деле: мажор, депутатский сын, сыр в трюфельном масле, а она такая юная и прекрасная.

Я прибыл сюда со строительной инспекцией. Местный провожатый махнул рукой, мол, пусть девка рисует, не мешает ведь. Все уехали, а я остался. Планов на вечер не было, и я очень рассчитывал на случайную встречу. Только Ангелина не обратила внимания. Словно и не было меня.

Очарованный загадочной юной красавицей, два часа наблюдал, сидя на траве, про себя окрестив Белоснежкой, за волшебством на холсте. Когда она закончила и повернулась, начала общаться свободно, словно бы знакомы годы. Я пять дней провел с ней, как сумасшедший бегал на свидания к девятнадцатилетней девушке. Мы ведь даже не спали с ней, только ночь перед отъездом подарила мне. Я был первым у Ангелины. И долго оставался единственным. А сейчас вряд ли…

Я улетел в Москву, а через три дня взвыл и вернулся за своей Белоснежкой: сказал, что не могу без нее, с собой забрал, хотел, чтобы перевелась учиться в столицу. Я хотел ее всю без остатка и получил. И себя отдал: Ангелина не могла просто так жить со мной, и мы поженились. Скромно и тихо. Родители были против, но смирились. Отец не верил, что это надолго. Он оказался прав…

— Здравствуй, Ангелина, — подошел со спины, нос пощекотал аромат сладких цветов. Она резко обернулась, темные волосы взметнулись, карие глаза ошеломленно распахнуты, тонкие ноздри затрепетали.

— Ты?! — смятение было недолгим. — Что тебе нужно? — сразу ощетинилась. Ничего хорошего от меня не ждала. Правильно делала. Я стал еще большим мерзавцем.

— Жену захотел увидеть. Разве это запрещено?

— Бывшую, — парировала Ангелина.

Я только горько хмыкнул. Ну да. Ну да. Бывшую. Настоящую. Но есть ли разница?

— Ты совсем не изменилась, — произнес, рассматривая ее лицо. Те же яркие сочные губы, острый подбородок и высокие скулы. Только взгляд другой: колючий, жесткий, совсем мне незнакомый.

— Ты зато постарел, — едко ответила и воинственно сложила руки на груди. — Так чего тебе?

Нет, Геля никогда так со мной не разговаривала. Кто эта новая красивая женщина? Это Ангелина?

— Не изменилась только внешне, — вместо ответа произнес. В принципе, она права. Смысл тянуть кота за яйца. Я приехал по делу, а не на длинные ноги жены пялиться. — Ангелина, мы все еще женаты, — без подготовки объявил. Без смазки вставил, так сказать. Не