Экс-супруг. Я тебя забыла (СИ) - Ладыгина Наталия

— Спасибо… — сжимаю пальцами книжку. — Но ты же не для того четыре часа провела в самолете, чтобы мне книжку вручить?

— С трудом переношу перелеты, — признается Янина. — Но я не жалею.

— Что ты хочешь сказать? — напрягаюсь.

— Я знаю, что Мирон здесь был, обо всей ситуации знаю… И то, на что подбивает Мирона Валентина Андреевна… я считаю, мягко говоря, неправильным. Вряд ли, конечно, он ее будет слушать, но ты должна знать.

— О чем знать? Что задумала Валентина Андреевна?

— Она хочет, чтобы Мирон забрал у тебя дочь, как только она родится. Считает, что это заставит тебя к нему вернуться. Она хочет вынудить тебя на это.

Медленно отпустив книгу на колени, я сглатываю.

Так, значит, Валентина Андреевна вы хотите.

— Я была в ужасе, когда узнала...

— Как ты узнала?

— Богдан рассказал. Он тоже там был. Мы оба в ужасе.

— Если ты считаешь, что Мирон не способен на это, то зачем ты об этом прилетела мне рассказать?

— Нельзя ни в чем быть уверенным до конца. А я не хочу, чтобы с тобой так поступили. Если ты и решишь вернуться к нему, то это должно быть твоим решением. Это дикость. Богдан со мной согласен.

— И что это значит?..

— Мы тебя защитим. Никто тебя с дочерью не разлучит. Ни на день.

Глава 20.

Мало будет сказать, что это неожиданно.

А еще я не верю.

Богдан брат Мирона. Они всегда были дружны, и сомневаюсь, что что-то изменилось за это время. Если Янина даже хочет мне искренне помочь, то у Богдана наверняка в планах сделать как-то так, чтобы и его брат получил, что хочет. Для меня очевидно, что он хочет нас помирить. А этому не бывать.

— Что… что еще говорила Валентина Андреевна? — произношу вопрос немного заторможенным голосом.

— Богдан мне дословно не передавал ее слов, но… Она считает, что ты не в своем уме. Отказываешься от семьи, удобств, тем самым вредя ребенку.

— Даже так…

— Я считаю, что это она не в своем уме. Притом конкретно.

— И Богдан, значит, тоже так считает? — в моем взгляде недоверие. Я его не скрываю.

— Я сначала тоже удивилась, что Богдан так отреагировал…

— Еще бы... Они с Мироном не просто братья, а еще и лучшие друзья. Он скорее поддержал бы его в похищении моей дочери, чем меня.

— Это не так. Богдан в своем уме. Его бессердечие и безразличие — в прошлом. В таком он брата не станет поддерживать, если тот решится на такую жестокость, как и мать, которой он сейчас пытается вправить мозги.

— Каким образом?

— Она уже разных людей поднимает, чтобы все по закону было. Она ведь не собирается реально красть ребенка. Они хотят законно ее забрать, подкрутив все как надо. Поэтому я здесь. По телефону говорить о таком как-то…

Прикрываю глаза, стараясь сохранить равновесие.

Моя малышка еще не родилась, а Валентине Андреевне уже не терпится вырвать ее из меня. Если бы не ее последний визит, то мне сложно было бы поверить во все это. Но я видела, с каким лицом она уходила. Она сделала вид, что смирилась. Но это не так.

Страшнее всего, если Мирон решится это сделать. А он может. От этого мужчины можно что угодно ожидать.

— Зачем она ему… — почти шепчу.

— Что?

— Зачем ему моя дочь… Я не понимаю…

— Похоже на то, что он правда хочет стать отцом.

— Отцом… — тихо усмехаюсь. — Он не любил меня никогда…Зачем ему ребенок от меня…

— Не думаю, что он тебя не любит.

— Ты ничего не знаешь, Янина, — отрезаю немного грубо. — Желаю тебе никогда не почувствовать того, что чувствовала я.

— Я просто сделала кое-какие выводы из своего собственного опыта.

— Поделишься?

— Конечно. Богдан женился на Ангелине просто так, для виду, держал ее рядом с собой как вещь, которой она не была против быть. А когда он встретил меня и собрался с ней развестись, то она объявила, что беременна. Его реакция на ребенка от Ангелины слегка напугала меня. Он отторгал это всей душой. Признался мне в этом открыто. Он не хотел этого ребенка, быть ему отцом, и какого же было его облегчение, когда оказалось, что Ангелина наврала, что беременна.

— К чему ты клонишь?

— Мирон так бы не цеплялся за отцовство, если бы ничего не чувствовал к тебе. В первую очередь он хочет быть отцом твоей девочке, потому что ты ее мать.

— Это не показатель. Мне известно о многих мужчинах, которые претендовали на детей, а их матерей ни во что не ставили.

— Да, и такое есть. Но мы сейчас о Мироне говорим. Как по мне, для него этого не только шанс стать отцом, но и вернуть тебя.

— Конечно… Мирон такой молодец, — смотрю на девушку скептически.

— Ты не подумай, что я пытаюсь тебя в чем-то убедить. Это так, мои мысли... В остальном я рьяно против, чтобы тебе ставили условия, шантажировали ребенком. Этого допустить никак нельзя.

Спокойно, Лиля. Не торопись посылать ее и Богдана с их помощью. Мне все же интересен их план.

— Так что вы с Богданом придумали?

— Мирон же пытается с тобой по-хорошему договориться, верно?

— Верно, — киваю. — Дал мне неделю покоя. Уже три дня тишины прошло. А вообще сказал, что не против, чтобы я рожала здесь. Однако после родов он намерен вернуть меня назад.

— Отлично.

— Что отличного?

— Пускай он думает, что тебя все устраивает. Не трепи ни себе, ни ему нервы. Усыпи его бдительность.

— И?..

— Примерно за неделю до родов мы тебя перевезем в другое место, где ты спокойно родишь. А потом и в место, где ты будешь жить со своей малышкой первое время. Насчет Валентины Андреевны не волнуйся. Богдан не позволит ей дать ход делу, какое бы она не задумала. Вариантов может быть много. Нужно просто пережить первое время. Чтобы все улеглось. Мирону придется научиться считаться с тобой.

— Ты не понимаешь, Янина, — верчу головой из стороны в сторону. — Я не хочу, чтобы Мирон и близко приближался к нам. Не только первое время, но и...

— Я понимаю. Но сейчас не это главное. Соглашайся. Ты можешь на нас положиться.

В ее глазах я вижу искренность и тревогу за меня. Но почему?..

— Я соглашусь, если ты честно скажешь, почему делаешь это для меня. Мы с тобой не подруги.

— Просто я не хотела бы, чтобы и со мной так поступили. Особенно меня трогает это сейчас, когда я…

— Ты… тоже беременна?

— Да, — с улыбкой кивает Янина. Видимо, срок еще маленький. Не видно. — И я не хотела бы, реши я разойтись с Богданом, чтобы эта женщина и на меня строила такие планы. Говорю же, я в ужасе. Я узнала, что беременна еще два дня назад, но попросила Богдана никому не говорить пока, особенно его матери, потому что боюсь ее внимания к себе.

— Да, прекрасно понимаю…

— Подумай об этом всем. Время есть. Главное: не зли Мирона. Я понимаю, что ты имеешь полное право срываться на него, но постарайся сдерживаться. Мало ли, что он решит выкинуть раньше времени.

— Я не буду. И я… согласна.

— Правда?

— У меня все равно нет выбора, — пожимаю плечами. — У меня брат голову ломал, как бы меня обезопасить от вашей семьи. Но что он может придумать… Тем более, я не хочу его втягивать.

— И не придется. Все будет хорошо. Вот увидишь.

— Еще хотела спросить… Что там Лана? Слышала, что она была за волосы оттаскана.

— Эта девица сплошная катастрофа, — закатывает глаза Янина. — Хотя сначала произвела на меня хорошее впечатление.

— Она это умеет. Знаешь о ней и Мироне?

— Знаю. Но совершенно ясно, что между ними никогда ничего не было. Сейчас она в родительском доме не живет.

— Дай угадаю... Валентина Андреевна прогнала ее?

— Сразу после того как прописала ей пощечину. Обвинила ее в том, что она причина раскола их семьи, вашего разрыва.

— Да нет… Она, конечно, та еще дрянь, но она не виновата в том, как Мирон ко мне так относился.

— Уверена, что эта девочка натворила больше, чем мы думаем. Она точно что-то скрывает. У нее взгляд постоянно напуганный. Она зыркает на всех и словно гадает, знает ли кто-то что-то про нее, или нет.