Предатель. Дочь от любовницы (СИ) - Адриана Чейз
— Я хочу посмотреть на Соню, — заявила Ника, устроившись напротив Игоря за столиком кафе, где они договорились увидеться.
— Зачем? — приподнял брови Харламов, глядя на уставшее бледное лицо своей любовницы на час.
— Она — моя дочь, я имею на это право.
Игорь отмахнулся от официанта, что поспешил к ним с меню. Эта встреча не должна была продлиться долго.
— Ты бросила ее в парке, оставив с незнакомым человеком, — напомнил ей Харламов.
— У меня не было иного выбора! — парировала она.
— Был! Я же сказал тебе, что стану вас поддерживать финансово и иногда приезжать!
Это был не первый их спор на эту тему, и Игорь не понимал, почему снова повторял то, на что у него заранее имелись ответы от Ники.
— И как ты себе представлял нашу с Софией жизнь? Да меня бы выгнали из комнаты взашей!
Устало прикрыв глаза, Харламов сделал несколько глубоких вдохов. Одно и тоже по кругу. Хватит!
— Я сказал, что извернулся бы, но смог бы оплачивать вам квартиру-студию.
— И все равно это ужасно! Я бы сошла с ума наедине с младенцем!
— Тогда зачем ты ее вообще рожала?!
Он выкрикнул эти слова, и на них стали оборачиваться посетители кафе. Для чего Ника его сюда позвала? Они ведь договаривались о том, что она уедет, предварительно написав отказ. А Харламов даст ей какие угодно обещания, хоть письменные и заверенные у нотариуса, что он не станет требовать с Вероники алиментов.
— Я хочу увидеть Софию… пожалуйста, — превратившись в кроткую овечку за мгновение ока, повторила Ника.
Она протянула ладонь и попыталась взять Игоря за руку, но он отдернул пальцы. А Вероника тем временем продолжила:
— Елизавета Николаевна вообще сказала, что мне нужно жить у вас. Они даже готовы с Леонтием Михайловичем переехать в маленькую комнату, а нам предоставить свою. А лучше, чтобы мы устроились втроем в твоей квартире. И знаешь? В этом есть разумное зерно, Игорь! Нашей дочери нужна настоящая мать.
5.2
— Исключено, — тут же отозвался Харламов. — Никаких устраиваний втроем в нашей с Сашей квартире не будет, Вероника.
Он холодно посмотрел на нее, пытаясь понять, что тогда сподвигло его сделать роковой шаг, который перечеркнул всю его жизнь, слив ее в унитаз? Ответа на этот вопрос не было.
— Если я разведусь с женой, буду выплачивать ей долю за квартиру. Или суд вообще обяжет выписаться и меня, и Софию и мы продадим наше с женой жилье. Но ты к нему не будешь иметь никакого отношения в любом случае.
Он говорил эти слова с явственной горечью, которая ощущалась на кончике языка. Сам виноват! Никто его за то, что ниже пояса, в постель с Никой не тащил. Да и не постель это была. Так, перепихон, о котором в итоге бы забыл со временем.
— Тогда буду считать годным вариант с проживанием в квартире твоих отца и матери… — вздохнула Вероника, как будто прямо сейчас, в этот момент, смирялась со своей нелегкой судьбой.
— Как хочешь, — пожал он плечами. — Все дерьмовое в моей жизни уже случилось. Если переедешь к моим родителям, смотаюсь в съемное жилье. Может, это даже к лучшему.
А что? Вполне себе рабочий вариант. София и Ника будут жить под присмотром его мамы и папы, а он снимет себе какую-нибудь комнатушку. Прекрасное наказание за то, что так бездарно просрал свою жизнь.
— Зачем? — искренне удивилась Вероника. — Ну зачем так, Игорь? Ты же мне понравился с первого взгляда! Я тебе, как помнится, тоже.
— Это не так. Да, я тебя захотел, но на этом все. Переспали и надо было просто разбежаться. А если предохранение не сработало…
Его вдруг впервые с того момента, как они были с Никой, накрыло догадкой. А вдруг она намеренно соврала ему о том, что их секс будет проходить под защитой? А он тоже хорош! Поверил на слово девице, с которой едва познакомился. Но в тот вечер он натворил много того, что теперь ему аукалось.
— Я помню, что ты предлагал аборт! — с обвинением в голосе воскликнула Вероника, сложив руки на груди. — Сейчас, когда смотришь на Сонечку, не мучает совесть за то, что хотел от нее избавиться? За то, что мечтал убить собственного ребенка?
— А тебя совесть не мучает по той причине, что ты бросила свою дочь на незнакомого человека? А?
Задав эти вопросы, ответы на которые уже бы ничего не изменили, Харламов поднялся из-за столика. Официант уже несколько раз смерил их недовольным взглядом, но сидеть распивать чаи и кофеи с Вероникой Игорь не собирался.
— Решай сама: можешь писать отказ от Сони и ехать на все четыре стороны, как договаривались. А можешь перебраться к моим родителям и там воспитывать ребенка. Подцепить меня на крючок тебе больше нечем. Жена обо всем знает, так что тема шантажа исчерпана.
Сказав это, он удалился размашистым шагом, ощущая себя так, как будто с каждым часов все сильнее проваливался в болото, из которого уже не сможет выбраться. Но это наказание он заслужил.
Харламов поймал себя на том, что задерживается на работе даже когда для этого нет никаких оснований. Он сидел, запершись в кабинете и не желая выходить даже по нужде, чтобы не сталкиваться в коридорах с подчиненными. А потом, когда наступал вечер, ехал домой, то останавливаясь возле торгового центра, по которому бродил без цели, то просто давая лишний круг по району.
И вот сегодня была точно такая же история. Мысли крутились вокруг Саши. Он безумно любил жену, но уже начал осознавать, что она больше никогда к нему не вернется. Только не эта девочка, которая умела быть преданной и обожающей, но одновременно уважающей себя настолько, что о прощении и речи не шло.
И хотя он все еще не оставлял надежды со временем вымолить его, понимал, что сейчас ему лучше даже и не соваться к ней, чтобы не стать тем раздражающим фактором, от которого она будет мечтать избавиться любым способом.
— Т — с—с! — сказала мама, встретившая его на пороге, когда он вошел в квартиру. — Тихонько мой руки. Сонечка, наверное, заснула.
Он нахмурился, потому что мать вела себя как-то странно. Как будто нервничала, но при этом была очень довольна. Интересно, что случилось? Отец выиграл в Русское лото?
