У каждого свои звёзды (СИ) - Freshener
Она была прекрасна, одета в уже привычное фиолетовое полу-платье, милые белые носочки с нежными и мягкими тапочками, которые так забавно шаркали по полу. Иногда у неё тряслись ушки при походке, а когда она стесняется они опускаются вниз, в то время как бледные щёки приобретают алый оттенок. Её голос ласкал слух, как школьное стихотворение или детская сказка, звучал так ласково, что слушал бы вечность, вместо завтрака, обеда и ужина, а после и перед сном. Её маленькие ручки так аккуратненько за всё хватались, особенно когда волнуется, прижимает их к груди, сжимая ткань одежды, на ощупь они такие нежные и мягкие, как бархатное одеяло, в котором хотелось утонуть.
— Всё хорошо? — вырвала из мыслей она.
— А… да, всё чудесно.
Приходя в комнату, он увидел давно стоящий и главное ни разу не тронутый камин.
— Почему ты не пользуешься камином?
— Ах… ну, как бы сказать, — неловко поворачиваясь в его сторону, вздыхая, — я не пользовалась им с тех пор, как родители покинули этот дом, — сдержанно говорила Сахароза.
— Почему?
— Ну… его всегда разжигал отец, и я всегда любила сидеть возле него, но когда он задерживался на работе, решила зажечь сама, — делая паузу и вспоминая этот фрагмент до мельчайших подробностей, — Всё шло отлично, но когда я хотела передвинуть дрова и взяла кочергу… она была раскалённой и я обожгла руки… благо ожог был не сильным, но след и страх всё же остался…
Альбедо подошёл так близко, что сердце словно в пятки ушло, пульс тут же участился, а по спине прошла дрожь.
— Мне очень жаль, но, я могу помочь его разжечь, если хочешь.
— А-эм… д-да… можем для развлечения ещё включить граммофон, у меня лежит пару пластинок, может, тебе понравится…
— Ну чего ты как раскраснелась, я тебя смущаю? И да, я не против.
— Н-нет! Просто… кхм! Давай зажжем камин…
Сахароза принесла пару дров из кладовки, их было не так много, но на сегодня их точно должно хватить. Альбедо ловко и уверенно разжигал камин, пока Сахароза искала пластинки, время потребовалось не так много, и обернуться не успела, как всё было готово.
Юноша предложил переставить к камину маленький круглый столик со стульями и положить туда блюда, чтобы наслаждаться прекрасным огнём, разговаривать и лакомиться. Конечно, эта идея понравилась мятноволосой, поэтому она мигом поставила рядом стулья со спинками, те, что стояли возле рабочего стола, а Альбедо переставил тот круглый столик. Смотрелось всё гармонично и даже эстетично.
Музыка заиграла, гирлянды зажглись, создалась, наверное, самая приятная атмосфера.
Девушка уже положила тарелочки с едой и уселась, но парень не спешил, он стоял возле стула и словно был в раздумьях.
— М? Чего не садишься?
— Сахароза, — вытягивая руку на встречу ей, тихо, но уверенно сказал он.
— Ась?
Альбедо лишь улыбнулся, пытаясь передать слова через вытянутую руку.
— А? Ч-что? Я не умею танцевать… если ты об этом, конечно.
— Всё хорошо, просто попробуй, — уже подходя ближе, произнёс парень.
— Н-ну… а вдруг на ногу наступлю? — неловко, медленно и аккуратно кладя маленькую ручку на его ладонь, она не спеша встала.
Он положил одну руку ей на талию, другую не отпускал, тем временем как она неподвижно стояла, не зная, что делать дальше. Альбедо это понял, и сам положил свободную её ладонь себе на плечо. Не спеша, он сделал один шаг назад, следом и она, на фоне играла спокойная мелодия, идеальная для медленного танца.
— Успокойся, просто расслабься, — замечая её неуверенность и чувствуя дрожащие руки, спокойно промолвил светловолосый.
Сахароза лишь сделала вдох и выдох, пытаясь сосредоточиться.
Как только спокойствие сделало шаг в её груди, она словно поплыла по течению, или летала в открытом и просторном космосе. Последующие шаги стали уже более уверенными, двигаясь с каждым разом то влево, то вправо, назад и вперёд. Она чувствовала его протяжное дыхание на себе, ощущая рукой крепкое, но довольно худенькое плечо, он был так близко, как никогда. И почему то, сейчас ей было совсем не стыдно, чувствуя лишь только умиротворение и наслаждение.
Двигаясь в ритм музыки, они словно выпали из мира, только он и она, никого больше, как раз как в космосе, ни единой души и ничего живого, только они вдвоём, никто не мешает и вовсе не пытается, позволяя насладиться каждой секундой. Время шло медленно, будто застыло, за окном перестали слышаться играющие дети, а мелодия всё больше заполняла уши, тем самым лаская. Он двигался идеально и чётко, казалось умел всегда, но она и сама не заметила, как влилась в этот танец всем телом, забывая как дышать, попутно мило улыбаясь, смотря только в глаза, они были яркими и проницательными, цвета небесного неба, или же дневного океана на берегу, так красиво сверкали, заставляя тонуть в них.
Их взгляды никак не могли оторваться друг от друга, словно гипноз, в котором хотелось остаться навсегда. У Сахарозы был прекрасный рубиновый оттенок, они такие невинные, как у беззащитного ребёнка, от которого не хотелось отходить ни на секунду, дабы защитить от всего мира. Он крепко сжимал до боли нежную и тёплую руку, она словно сама грела, как дневное солнце, раздавая лучи света только ему одному.
Наслаждаясь лёгким и незамысловатым танцем, оба не заметили, как уже давно пляшут без музыки, в тишине, лишь голос ребят с улицы вновь стал доступен для слуха.
Первым отпустил он, так медленно, будто нехотя, желая больше прикосновений, следом и она. Отходить друг от друга они не спешили, единственный, кто не отпускал — так это гипноз, манящие глаза обоих, а может, и не только они. Рука девушки, хоть уже и отпустила его ладонь, плечо отпускать совсем не хотелось, по прежнему оставаясь там, пытаясь насладится этой мимолётностью чуть дольше, хоть этого и не хватало.
Маленькая ладонь не выдержав, постепенно, медленно и не торопясь окутывала шею парня, а следом и вторая, аккуратно приложилась к его груди. Рука начала дёргаться, пытаясь всеми силами сдержать себя, чтобы не обнять его, хотя такой подходящий момент. В лице она скривилась, не зная, что делать, а нужно ли? Разум всё ещё плыл, не позволяя прийти в себя, одновременно чувствуя печаль, что такой лёгкий, незамысловатый и воздушный танец, пришёл к концу, вступая в неловкую ситуацию.
— Я совсем забыл, — нарушил идеальную
