Она любила кофе (СИ) - Полесья Золотникова

Бариста, нехотя оторвавшись от губ, начал плавно спускаться вниз, обхватив ягодицы.

Щукину бросило в жар. Тяжело задышав, она забралась пальцами под футболку Илларионова, вцепившись ногтями в кожу спины.

Однако в следующий миг ее неожиданно окатило холодной волной ужаса от осознания дежавю. Сны опять начали сбываться.

Испугавшись этого, резко убрала ладони и грубо оттолкнула от себя возбужденного Илларионова:

— Не подходи ко мне! У тебя есть Олеся! И пока она с тобой, не смей тянуть руки! Понял?!

Не успел Сергей ничего ответить, Щукина стремительно сорвалась с места, оставив парня одного в аудитории.

Глава 11. Единственный шанс

Татьяна ворвалась в общий женский туалет и закрылась в кабинке, пытаясь унять дрожь в руках. Сердце колотилось, словно бешеное. Она до сих пор не верила в произошедшее.

«Проклятые цыганские гены!» — зло подумала девушка, отчаянно стукнув кулаком по холодной кафельной стене: «Если сбылся первый, то сбудутся остальные сны. Господи, вот чего я тебе такого сделала?! У меня ведь не может быть ребенка! Не может!»

Размышления прервал неожиданный цок каблук. Щука притихла, интуитивно почувствовав угрозу.

— Роман к тебе вернулся? — шепотом спросил первый женский голос.

— Нет. У него сейчас новая игрушка. Ничего. Осталась всего неделька. Перебесится, сам девчонку выпрет. У него ни одна курица больше двух не задерживалась, — ответил властный второй, одним лишь тоном многое рассказав о своей владелице.

— А если…

— Если нет, я ей самолично кислород перекрою.

— Зачем?! — ужаснулась подруга.

— Я никогда не отдаю своё и буду бороться до конца. Даже знаю, кто мне поможет убрать гребаную блондинку.

— Бе…

— Тссс, пошли, — спешно перебила вторая.

Раздался хлопок двери. Татьяна не поверила собственным ушам, признав правоту сестры. Та никогда не ошибалась в своих предчувствиях. Девушка задумчиво покинула кабинку. Ее мысли вернулись к Олесе.

«Она ведь хотела сказать Белова. Но за что? Из-за Илларионова?»

К горлу подступил ком. Ей будто сейчас кинжал в спину вонзили…

До конца пар Татьяна просидела молча, погруженная в себя. Илларионов не заговаривал с ней, чувствуя свою вину перед девушкой. Лишь на последней лекции бариста вдруг положил на её край стола записку. Таня тут же взяла в руки, развернула, прочитав короткое: «Прости».

Все студенты неожиданно весело начали подниматься со своих мест. Парень в числе первых покинул аудиторию. Щукина растерянно посмотрела на почерк Сергея…

Шагая по улице, среди невесть куда торопящейся толпы, Щука много размышляла обо всём. Жизнь казалась ей такой странной, а иногда несправедливой штукой.

Те, кому веришь, рано или поздно предают. Кого знать не хочешь, могут оказаться ближе родных. Правда, как быстро выкинуть потом из мыслей первых, непонятно.

Сколько не лгала себе Щукина, Тоня не ошиблась: Белова всё-таки была близкой для неё. Теперь же пришло время отпустить этого человека со всем его «чемоданом». Наконец простить, великодушно послав на хер.

Перед общежитием телефон в кармане вдруг завибрировал. Таня нехотя остановилась, достала, посмотрела на экран. Новое сообщение от Романа, чей номер по-прежнему оставался среди контактов чужим. Еще один кандидат на скорый вылет из судьбы Татьяны.

«Я вчера был не в себе. Извини, если обидел. Встретимся вечером?»

Щукина тяжело вздохнула.

«Нет, у меня дел много» — написала девушка, намереваясь прийти, и, в коем веке, просто лечь спать.

Чудовищный режим зубрëжки до этого здорово дал о себе знать. Скоро, действительно, на людей бросаться начнёт…

— Тяжелый день? — усмехнулся Михаил, когда Илларионов прошел за барную стойку.

— Можно, итак, сказать.

—Нелегко быть студентом, — с пониманием кивнул менеджер. — Как дела с блондиночкой?

Бариста удивленно поднял взгляд на собеседника.

— Слухи из четырнадцатой быстро разлетаются.

— Никак. Пока Олеся формально со мной шансов нет.

— Девушки. Вечно они всё усложняют.

— Ага…

Ему еще никогда не было настолько сложно доработать до вечера. Улыбка появлялась на автомате, кофе варился на «ура», а на душе скребли кошки. Под конец смены, когда ушел менеджер, Илларионову вдруг позвонил брат.

— Дима? — искренне удивился Сергей.

— Привет, братишка, отец попросил передать тебе последние новости. Семейное дело под угрозой банкротства. Нас крупно кинули и подставили прошлые партнёры. Белов предложил сделку: деньги в обмен на твою свадьбу с Олесей.

Бариста чуть не подавился:

— Чего?!

— В общем, дело совсем дрянь. На следующей неделе идёте в ЗАГС, — поставил перед фактом старший.

— Смерти моей хочешь? — спустя минуту поинтересовался Серый.

— Если ее папаша не вольет сейчас средства, придется продавать компанию. Ты же знаешь, наш старик туда всю душу вложил. Он не простит продажи.

Парень зло сжал ладони в кулаки.

— По договору на следующей недели подаете заявление, — непреклонно сказал Дмитрий. — В против случае… Думаю, понял. Давно не маленький.

— Угу, — сухо согласился с братом Илларионов и сбросил вызов.

«Ну, Олеся, козыри пошли?! Жизни семейной захотела?! Будет тебе жизнь семейная, охренеешь!»

Спустя час, когда немногое успокоился, парень угрюмо сидел за учебниками, готовясь к грядущим тестам. Они хотя бы частично отвлекали от осознания печального будущего.

— О, Онегин, а ты чего не весел? Чего голову повесил?! — усмехнулся заявившийся Ванька, сверкая счастьем буквально за километр. — Татьяна отшила?

— Сам спросил, сам ответил — поразительный талант, — холодно подметил бариста, отложив в сторону историю.

Затем устало протер глаза.

— Ну да. Скучный ты, Илларионов. Пары, работа, учеба, и никакого разнообразия даже под страхом неизбежного…

— Так, Вань, — резко прервал его Серый. — У тебя есть, что предложить по делу, или я могу не тратить время, переключившись на проект?

— А то. Наслышан о ситуации с Щукиной.

— И? — с интересом уставился на него парень.

— Соври, — лоб выдал сосед. — Она все равно проверить не сможет. Они с Олеськой не подруги. Это понижает вероятность преждевременного раскрытия обмана.

— Ага, а потом каждый день бояться сковородки из-за угла уже от двух ненормальных? Мне одной по зарез хватает.

— Блин, Серый, ты как ребенок. С бабами вообще нельзя быть честным на все сто процентов, иначе всю жизнь девственником проходишь.

— Не хочется начинать отношения со лжи.

— Хорошо, сиди дальше в запасных, пока Малиновский готовится к штурму.

Илларионов