Как спасти жизнь - П. Данжелико
Она хмурится… или, думаю, она смогла бы, если бы не большое количество ботокса на ее лице.
— Попробуй в этом городе в последнюю минуту найти квалифицированного специалиста по уходу за детьми, — усмехается она. — Это невозможно.
Я собираюсь спросить о неквалифицированных работниках, потому что — а какие еще есть варианты? Я? Нет. Ни в коем случае.
Взгляд его матери падает на притихшего ребенка, лежащего на моих руках: детские кулачки крепко схватили блузку, голова покоится на плече, от мокрых от слез щек на нежном шелке появляется пятно. Я впервые вижу, как смягчаются суровые черты лица миссис Уэст.
— Пока и ты сойдешь.
Как, черт возьми, я оказалась втянута в это?
— Нет, мэм. Я правда не квалифицирована, я типа опасна для этого ребенка. Мне даже не известно, где у нее верх, а где низ.
Миссис Уэст указывает на рот Мэйси.
— Туда нужно класть еду. — Ее короткий ноготь с французским маникюром указывает на попку Мэйси. — Оттуда выходят какашки. Тебе нужно мыть и то, и другое в том же порядке.
После чего женщина стряхивает ворсинки со своей белой льняной рубашки, поправляет деревянные браслеты, позвякивающие на запястьях, и берет сумочку с соседнего стула.
— Ну что ж… Мне нужно вернуться в Вашингтон. — Сунув сумочку под мышку, она направляется к выходу.
— Уезжаешь? — спрашивает Уэст раздражающе безразличным тоном.
— Мне здесь больше нечего делать. Я позвоню, когда найду кого-то подходящего, Джордан. — Глядя прямо на меня, она добавляет: — Тем временем постарайся ее не покалечить.
Не оборачиваясь, она выходит, оставляя за собой шлейф дорогих духов и замешательство. Замешательство, конечно, одолевает именно меня.
Глава 6
Райли
Вообще я не большая любительница детей. Не ахаю от восторга при виде младенцев. Не мечтаю о собственной семье. То есть когда-нибудь бы неплохо завести одного, но это не задача номер один. К тому же, с кем это сделать?
Короче говоря, я ничего не знаю о детях. Самой едва удалось побыть ребенком… причем не очень долго. Если вы когда-нибудь жили с хронически больным человеком, то знаете, что жизнь вращается вокруг него, в то время как ваша отодвинута на второй план, если вообще не отложена на потом.
Все, что я помню до того дня, как Томми спас меня: больницы, медсестер, запах рвоты и антисептика. Как мама кричала, чтобы я не играла рядом с кислородным баллоном. А папа говорил мне, что все хорошо. И это не моя вина, что она расстроена. Мама просто устала от недосыпа.
И вот она я… специалист по уходу за малышом.
— Гм, мистер Уэст, — говорю я, привыкая к его имени. Непривычно, но как еще называть босса?
— Джордан, — быстро поправляет он.
— Джордан… — Да, это тоже звучит странно. — Я не нянька.
— Согласен. Ты мой помощник, и мне нужна помощь с крестницей.
Крестница… Еще кое-какие крохи информации, которые можно припрятать и обдумать позже. Его не назовешь общительным, и он довольно ловко обошел вопрос о родителях Мэйси. Я подожду удобного момента. Еще слишком рано забрасывать его личными вопросами.
Я сажусь на диван — с ребенком на руках тяжело. Она едва шевелится.
— Мистер Уэст… — Эм, неловко. — Джордан, я…
— Давай не будем ходить вокруг да около, — перебивает он. — Ты нужна мне семь дней в неделю.
— Семь?
— На данный момент… До тех пор, пока я не найду кого-нибудь. И на пару ночей.
— Ночей?
Здесь? Придется спать здесь? С ним в квартире? Все происходит слишком быстро.
— Да. Я плачу три тысячи в неделю и ожидаю, что ты будешь доступна.
Это прозвучало бы до неприличия абсурдно, если бы не его безжизненный голос. А потом я припоминаю ему:
— Ты говорил про четыре тысячи.
Он прищуривает зеленые глаза. И упирает руки, такие красивые, в бока. Наступает гнетущая тишина, и я начинаю жалеть о своей смелости. Этому трюку он, несомненно, научился у матери.
— Три тысячи.
— Четыре, — настаиваю я. Не знаю, что на меня нашло, но джинн выпущен из бутылки. Я не могу все отыграть. Все или ничего. — Таким было предложение, когда ты пришел ко мне на работу. И теперь ты хочешь добавить и ночи, так что…
Он поджимает губы. Если он решил, что я поддамся его игре в молчанку, то ему нужно подумать дважды.
— Четыре тысячи, и когда я говорю прыгай, ты спрашиваешь, как высоко, — говорит он спустя вечность, найдя выход из ситуации.
Стараюсь не подавать вида, но я переполнена радостью от победы. Нет ничего лучше, чем выиграть в оживленных переговорах на грани спора, и мне не удается сдержать улыбку, расплывающуюся по лицу.
— Договорились.
Он окидывает меня взглядом, тщательно изучая прическу и одежду.
— Одевайся повседневно. Принеси сюда кое-какие вещи для хранения.
Вот тут меня осенило. Кое-что кажется странным. Стоит ли указать ему на то, что он, по сути, просит странную незнакомку переехать к нему и заботиться о ребенке? Уэст — человек-остров. Мужчина едва разговаривает, и этот вот человек приглашает меня к себе?
— Ты не против, что я буду здесь иногда оставаться? Ты ведь… типа… не знаешь меня.
Следовало бы действовать как можно осторожнее, но вот она я, искушаю дьявола.
Уэст садится на подлокотник дивана ко мне лицом.
— Райли Джеймс-младшая, двадцать шесть лет. День рождения восемнадцатого марта. Рост — сто семьдесят шесть сантиметров. Вес — пятьдесят семь килограмм. Никогда не была под арестом. Рейтинг кредитоспособности — 800. В связи с этим, ты представляешь наименьшую угрозу, чем большинство людей. — Пауза. — И не употребляй типа, это не профессионально.
Поскольку я переваривала другую информацию из его маленькой речи, урок грамматики влетает в одно ухо и вылетает в другое.
— Как ты… Погоди, я ничего тебе не рассказывала. — Его лицо приобретает удивленное выражение, для робота, конечно. — Откуда ты столько обо мне знаешь?
Он пожимает плечами. Уэст не испытывает ни капли стыда или раскаяния.
— Есть способы.
Я начинаю понимать, в чем суть его методов, и не уверена, что они мне нравятся.
— Держу пари, они опять-таки незаконны.
Чувство вседозволенности у парня явно зашкаливает.
— Будь здесь завтра в семь утра. Я введу тебя в курс дела.
— Хорошо, — говорю я, аккуратно передавая ребенка, который умудрился задремать. — Но ты ошибся.
Он хмурится.
— Пятьдесят восемь с половиной килограмм.
***
— Няня? — Мама пристально смотрит на меня поверх кружки «Данкин Донатс» с кофе.
В такое утро, как это, — когда я оглядываю свою маленькую кухню, кропотливо отремонтированною мною, — меня переполняет гордость. Я сама сделала
