Простить и поверить (СИ) - Вера Эн
Про Корниловского сына Лена помнила где-то совсем в глубинах памяти, не желая интересоваться личной жизнью бывшего, но сегодня эта самая жизнь самолично вторглась в ее пространство, стоило Лене, отправившись на обеденный перерыв, завернуть за угол собственного автосервиса.
— Здрасте! — заставил ее вздрогнуть звонкий мальчишеский голос, и Лена, остановившись, вперилась распахнувшимися глазами в темноволосого мальчишку — слишком похожего на своего отца, чтобы не признать в нем младшего Корнилова.
Сердце у Лены против воли екнуло и забилось в предчувствии. Если Димкин сын здесь, значит, и сам Корнилов где-то рядом. А она была уверена, что до завтрашнего утра у нее есть время. И что она сумеет подготовиться к этой встрече должным образом.
— Добрый день! — постаралась предельно спокойным голосом поздороваться Лена и глубоко вздохнула. Никто не должен знать, какой раздрай немедленно овладел ее душой. Особенно тот, кто был тому причиной. — Чем могу помочь?
Официальный тон появился сам собой как автоматическая защита. Обычно он отлично распределял роли и избавлял от ненужных вопросов и предложений. Но мальчишку нисколько не смутил.
— Пообедайте со мной! — заявил он, и Лена вытаращилась на него уже просто неприлично. Он так и сказал «со мной», а не «с нами», чтобы она могла возмутиться и послать в голос его папочку, не решившегося пригласить Лену лично и отправившего под раздачу собственного отпрыска. Но мальчишка, не став дожидаться ее ответа, еще и добавил: — Я заплачу.
Тут уже Лена хрюкнула, представив себе эту картину. Неужели этот шпендик действительно думал, что она пойдет с ним в кафе? И что ее смущает только стоимость заказа?
— Ты не думаешь, что незнакомые люди не ходят вместе обедать? — нашла, наверное, самый глупый повод для отказа Лена, и мальчишка, словно заранее подготовившись, протянул ей руку.
— Кирилл Корнилов, — сообщил он. — А вы — Елена Владимировна Черемных, я знаю. Для делового обеда, я думаю, этих сведений вполне достаточно.
От очередного изумления Лена без единого нового возражения пожала его руку. Неужели именно этот мальчишка визжал вчера на всю улицу, балуясь вместе со своим папашей? А сейчас говорит, как заправский дипломат, легко переигрывая ее по всем фронтам?
— А у нас будет деловой разговор, Кирилл Корнилов? — зачем-то уточнила Лена. Но уж очень захотелось узнать, что будет дальше.
— Разумеется, — кивнул мальчишка и отнял у нее руку, чтобы махнуть ею в сторону. — Тут недалеко отличная пиццерия: мы с папой там часто бываем. Если, конечно, вы ничего не имеете против пиццы, Елена Владимировна.
Лена многое имела не против пиццы, а против Кириллова отца и меньше всего на свете хотела бы оказаться с ним за одним столиком, но эта странная мальчишеская взрослость ее просто завораживала, заставляя забить на всякую логику.
— А что скажут твои родители, Кирилл, узнав, что ты пригласил в кафе постороннюю женщину? — попыталась-таки хоть немного разведать почву Лена, прежде чем окончательно поддаться своему любопытству и совершить, возможно, еще одну роковую ошибку. Однако ответ окончательно выбил эту самую почву у нее из-под ног.
— Для папы вы не посторонняя, — сообщил Кирилл и добавил раньше, чем Лена успела запаниковать из-за подобного заявления, — вы его начальница. А мамы у меня нет.
Лена уже открыла было рот для пары ласковых в адрес старшего Корнилова, не знакомого с субординацией, но последняя фраза заставила ее осечься.
— Извини, — с горечью проговорила она, почему-то уверенная, что с матерью Кирилла недавно произошел несчастный случай, но он только передернул плечами — слишком по-отцовски, чтобы у Лены не занялось сердце.
— Ничего, не страшно, — пояснил Кирилл и даже бровью не повел. — Я маму только в первые полгода жизни видел и совсем не помню. А потом меня бабуля воспитывала, и вот ее… — тут он нахмурился и, резко вздохнув, отвернулся. — Ее жалко. Она хорошая была и крепко нас с папкой любила.
Он замолчал, по-прежнему глядя в сторону, а Лена смотрела на него в полной растерянности, не зная, что сказать. Она почти не знала мать Корнилова: не было повода познакомиться — но неожиданно ей стало отчаянно грустно и из-за ее смерти, и из-за того, что без нее было так плохо вот этому вот совершенно чужому для нее мальчишке. Кажется, будучи раза в три младше Лены, он пережил во столько же раз больше трагедий, и все же не закрылся от мира, как она закрылась. Выстоял. И Лена почувствовала, что должна с ним поговорить.
— Пойдем в твою пиццерию, — как можно приветливее сказала она. — Только платить буду я: я все-таки сама зарабатываю.
Однако Кирилл в ответ неожиданно насупился.
— Я вас пригласил! — уперто сообщил он. — И я тоже сам заработал. На соревнованиях. Так что могу тратить, как сочту нужным!
Лена хмыкнула и склонила голову набок. В упрямстве ее не мог переплюнуть даже Корнилов-старший.
— Мне кажется, что у молодого целеустремленного человека вроде тебя найдется куча куда более важных, чем пиццерия, вещей, на которые можно потратить собственные средства, — заметила она, однако Кирилл только жестко мотнул головой.
— Сейчас более важных нет! — отрезал он и наградил Лену таким взглядом, что спорить дальше стало абсолютно невозможно. Против воли вспомнился Димка, который, если что-то решал, то пер к своей цели не сворачивая. Сын определенно пошел характером в него.
— Ну хорошо, — согласилась она, пообещав себе отыграться, заказав самый дешевый кусочек пиццы и самый крохотный стаканчик чая. Может, она и ненавидела Корнилова-старшего всей душой, но Кирилл не имел к этому никакого отношения. Во всяком случае, пока не начал выступать в защиту папочки: этого Лена терпеть не станет. А другой темы для «делового» разговора она придумать не могла.
— Я правильно понимаю, что папа не в курсе твоей затеи? — поинтересовалась она уже по дороге к пиццерии, то ли все же пытаясь подстелить соломку и избежать нежеланной встречи с Корниловым, то ли неожиданно начав так остро понимать его сына, что в ответ Кирилл кивнул.
— И не должен быть в курсе, — без всяких детских отговорок сказал он и быстро вздохнул. — Он очень рассердится, если узнает, что я ему не доверяю, а я не хочу с ним ссориться.
— Тогда зачем нарываешься? — совсем уже запуталась Лена и на пару секунд забыла, что разговаривает с ребенком. Но этот самый ребенок следом только еще подлил масла в огонь.
— Потому что из двух зол
