Женюсь на дочери магната - Юлия Крынская
– Твоей маме я помочь не могу. Ты права. Но она не та женщина, которой нужна моя помощь. Для таких, как Роза Сергеевна, нет ничего святого. Она соскочит, даже если чёрт её на кукан насадит. А мы с тобой справимся с любой бедой. Будет сложно первое время. Сегодня у меня ничего нет. Только друзья. Они помогут добраться до Питера. Через год я получу офицерское звание. У тебя будет всё самое лучшее. Обещаю. Идёшь со мной?
– Нет, – покачала головой Соня. – Мы словно говорим на разных языках.
– Тогда прощай!
Я вытащил из кармана связку ключей, открыл дверь, и не скрываясь прошёл по коридору.
– Снова ты? – заголосила Роза Сергеевна, выйдя из кухни.
Я оттолкнул её и выбежал на улицу.
Меня сняли со сборов на следующий день без объяснений и отправили домой. Я потерял веру в любовь, питал отвращение к женщинам, считая их продажными.
Соню встретил спустя год в Питере, в Эрмитаже. Она приехала с мужем по его делам в Северную столицу и в сопровождении охраны гуляла по городу. Я после выпускного собирался отчалить к месту службы и напоследок решил обойти любимые места. Мы встретились в рыцарском зале, и у меня ум за разум зашёл. Соня умудрилась сунуть мне в руку бумажку с адресом. Ночью я пробрался в её номер, и мы с Соней переспали, пока её муж был на банкете. Но это уже совсем другая история.
* * *
– Почему ты её снова отпустил, если так любил? – раскрасневшаяся Меланья сидит, сжав кулаки.
– Не смог простить, – тру кулаками глаза. Точно из прошлого вернулся. Оказывается, мы уже приземлились. – Прости, много лишнего для твоих ушей наболтал.
Мэл качает головой.
– Тебе сложно вернуться в этот город?
– Не знаю.
Из динамиков доносится скрип и весёлый голос стюардессы весело щебечет:
– Уважаемые пассажиры! Наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Сочи. Температура за бортом тридцать градусов Цельсия, время двадцать часов пятнадцать минут…
Глава 11
Лука
– Где Мэл, я тебя спрашиваю! – сжимаю кулаки. От негодования трясёт. – Ты ведь у нас всегда всё знаешь. Что за день такой?
– Обычный, скоромный, – Руслан обнимает меня за плечи и подводит к дивану. Похоже, дядька так и не покидал кабинет. – Сядь, племяш.
– Сел, – закидываю ногу на ногу и глазами ищу бутылку с водой. Во рту пересохло, пока носился по двору.
– Пятнадцать будет норм, – дядька наливает мне в стакан воды, отсчитывает капли из пузырька со стола Фрола. – Держи.
– Мать моя женщина, случилось что? – севшим голосом спрашиваю я и выпиваю залпом.
– Нет, – пожимает плечами Руслан. – Просто у тебя вид, как у моего деда за три дня до смерти. Хотя ровным счётом ничего не случилось. Ни-че-го. Понимаешь?
– Где Мэл?
– Уехала с Егором на сборы, – Руслан предупреждает моё возмущение, выставив ладони вперёд. – Считай, что это её последнее лето детства. Каникулы строго режима под присмотром самого надёжного парня на земле. Каких-то два месяца, и ты получишь свою девочку обратно в лучшем виде.
– А если…
– Значит, не любовь была, – перебивает меня Руслан. – Мы с Марусей дольше встречи ждали и ничего.
– Только Маруся твоя не в казарме с жеребцами жила, – вздыхаю я.
Руслан добавляет капель в воду, медленно пьёт и вытирает рот кулаком:
– Старина, откуда такая неуверенность вдруг? Расслабься! Позвони Мэл и успокойся.
– Не буду я ей звонить, – бубню себе под нос.
– Тоже вариант, – соглашается Руслан. – Вечерком порыбачим? Возьмёшь удочку Егора.
– Да, конечно… – В голове зреет план. Капли подействовали чудесным образом: меня больше не трясёт, а тараканы успокоились и собрались на совет.
– Вот и славно, – Руслан закрывает окна в кабинете. – Устал я сегодня. Пойдём обедать.
– Угу… – Смотрю в смартфоне расписание авиарейсов до Сочи.
Прямой рейс из Питера один раз в сутки, и тот ранним утром. Как-нибудь переживу эти часы. Мэл решила меня переиграть. Нет, милая, ты моя от макушки до кончиков пальцев. Уж извини. А работать я и удалённо могу.
– После обеда пробегись по документам. Я тебе в папку на диск закинул, – Руслан захлопывает крышку ноутбука.
– Не вопрос, – у меня даже получается улыбнуться.
Нужно посмотреть, что за капли. Похоже, они мне пригодятся, раз уж я женюсь на дочери горячо любимого мною магната.
Мы с Русланом спускаемся в гостиную. Пахнет пловом с бараниной. Рефлекс срабатывает, как у собаки Павлова, несмотря на все передряги. Рот наполняется слюной. Не ел сегодня толком ничего.
– Давайте, тигрята, ложками работайте! – Анна сидит возле Романа и Матвея, расположившихся в детских стульчиках, и подтирает салфеткой перепачканные рты то одному, то другому. Лицо Анны тщательно припудрено, но красные от слёз глаза не замажешь никакой косметикой.
– Папа Ус, – Роман тянет ручонки к Руслану.
Тот подходит и треплет сына по тёмной макушке. Ромка похож на Фрола больше, чем собственный сын Горина, что не мудрено. Маруся, как часто вздыхает дядька, не в Марго уродилась. Мне тогда вообще рыдать нужно в голос. Мэл – чистый Фрол в юбке. От матери унаследованы лишь светлые волосы. Матвей – младший Горин – белобрысый и синеглазый. Потому Фрол порой в шутку его зовёт Русланович, вгоняя дядьку в краску. Марго и Маруся об этом не знают.
Хлопает входная дверь, и на пороге гостиной появляется Маруся с корзиной грибов:
– Белых наросло за домом. захотелось жаркого со сметаной, – она подходит к детям и показывает добычу. – Гляньте, какая красота. Кто скажет гриб, тому конфета!
Дети с любопытством разглядывают белоногих крепышей в корзине.
– Котёнок, – обнимает Руслан жену, зарываясь носом в её волосы. – Ты их ещё попроси сказать «диссертация» и написать её до кучи. Пацанятам чуть больше года.
– Я вообще до года начала говорить, – Маруся гладит Руслана по щеке.
– Ну ты у меня вообще женщина уникальная. В пять лет парня по рукам и ногам скрутила.
Тяжело вздыхаю. Завидую дядьке белой завистью. Может, и правда было лучше влюбиться в Ксюху. Она меня с ходу себе присвоила. Соскучился по ней. Да и по Есе с Варей, хотя они ещё те макаки. Ничего. Осенью снова вся семья будет в сборе.
* * *
Мэл
Из аэропорта мы с Егором добираемся до места назначения на такси. Едем вдоль побережья под полной луной. В темноте море оправдывает своё название, отливая бескрайним чернильным пятном. Редкие корабли, расцвеченные гирляндами огней, освещают его лаковую поверхность. Меня терзает, что Лука не звонит мне,
