Золотая рыбка для мажора (СИ) - Абинская Анна

— Ну и молись за это. Всё, целую. До созвона, — сворачиваю разговор, потому что вхожу в сад.

А тут уже лучше помолчать и до калитки добраться тихонечко, чтобы какие-нибудь парочки в кустах не спугнуть. Григорий меня предупредил, что на таких мероприятиях в садах можно встретить много неожиданного. Но мне везёт — в саду пусто. Возможно, потому что вечер ещё толком не начался, и гости не разогрелись.

Я спокойно нахожу калитку — на ней висит амбарный замок, поэтому её с той стороны не открыть. Снимаю его и кладу вместе с ключом под камень, как мы с подельником и договорились. Можно сматываться.

Но всё же я не могу сдержать любопытства, приоткрываю железную дверь и выглядываю — Григория поблизости нет, а в паре метров начинается овраг.Ну всё, точно можно уходить. Выдыхаю с превеликим облегчением и отправляюсь к гостевой парковке не через дом, а обойдя его по стеночке — на шпильках по газону особо не походишь.

Очень надеюсь, что именинница уже всех встретила и распорядилась начать ужин. Я бы в этом случае вообще улизнула никем не замеченной. Ну а если меня даже заметят, скажу, что не ожидала от Гриши такого к себе отношения, обиделась и решила поехать домой.

Но фиг тебе, Рита, а не спокойствие. На этом удача отворачивается, и планы начинают рушиться с катастрофической скоростью. Не знаю, почему мне так не везёт, но как только я равняюсь с одним из открытых окон, становлюсь свидетелем того, от чего предостерегал Григорий, говоря о саде и кустах!

— …Ждёшь его, да? — рычит мужчина, а аккомпанементом ему служат характерные хлопки тела об тело и женские стоны. — Отвечай, Натали, ждёшь?

Я замираю, но не от того, что очень хочу послушать, кого там ждёт Натали, а от шока. Похоже, за окном мачеха и отец Григория занимаются совершенно несвоевременными делами. Они же женаты! С чего им приспичило прямо под носом у бабули и сотни гостей предаваться разврату?

— Нет, нет, Эрни! Зачем мне кто-то другой, когда есть ты?! — сладострастно убеждает мужа в верности до гроба Наталья. — Ты куда лучше всех вместе взятых молодых парней! Ты всегда готов...

Я прихожу в себя и решаю валить из владений Гессов с ещё большей скоростью. Но тут, как гром среди ясного неба, раздаётся звонок моего телефона!

Я точно проклята! Надо к колдунам идти!

— Кто там? — сдавленно вскрикивает Наталья.

— Не знаю, — зло отвечает ей муж.

Конечно же, они меня услышали и сбились с ритма! Раздаются пугающие меня звуки — они сейчас точно пойдут смотреть в окно!

Быстрее пули, ветра и всех олимпийских чемпионов я достаю телефон, выключаю и несусь обратно. К поляне. Мозг от стресса работает чётко, как компьютер. Уходить с праздника теперь нельзя! Чета Гесс сразу догадается, кто их подслушивал. Не имею понятия, чем мне это грозит, но в тот момент действую, основываясь на инстинктах. Бегу на носочках, чтобы стук каблуков не выдавал направление моего движения, и резко сворачиваю за угол. Благо он находится всего-то в паре метров от злополучного окна.

Сердце бьётся сумасшедше, но у меня нет времени постоять и успокоиться. Я выхватываю глазами фигуру бабули Гесс и бодро иду к компании, с которой она общается. Перехватываю по пути официанта с подносом и беру бокал шампанского. Хоть горло промочить! Половину выпиваю залпом. Немного легчает, и к Виолетте Рудольфовне я подхожу, уже почти отдышавшись.

— Риточка, вот ты где! — радуется бабуля. — Гриша звонил, поздравлял и просил за тобой присмотреть. Скоро, сказал, будет.

Вот как? Чего это он? Решил подстраховаться?

— А я уже хотела сама ему звонить, — говорю, добавив обиды в голос, — неловко себя чувствую и подумываю уйти. Вы не обидитесь?

— Обижусь, конечно! Пойдём ка со мной, девочка, — хватает меня под руку мёртвой хваткой пожилая, с виду, женщина и обращается к гостям, — кстати, дорогие мои — это Маргарита, невеста нашего Гришеньки!

Ну и вот тут я резко прекращаю быть человеком-невидимкой и превращаюсь во вторую после Виолетты Рудольфовны звезду вечера. Чтоб этому Грише там, где он сейчас есть, икалось!

— Рита, а где вы с Григорием познакомились?

— А вы откуда? Что-то я вас среди наших не видела.

— А ваш отец не Матвей Вронский?

— Вы, наверное, модель, Маргарита?

Вопросы несутся со всех сторон. Я только успеваю улыбаться и отмазываться от нетактичного интереса к моей персоне. К счастью, бабуля мне в этом помогает.

— Не приставайте к девочке, — осекает она особо рьяных. — Видите, какая она у нас скромная? Гриша придёт и сам расскажет.

Меня ведут к столу и даже усаживают по левую руку от Виолетты Рудольфовны, через одно место от нее. Рядом с ней стул пустует — для Гришеньки, моего жениха, оставили.

Напротив сидит Наталья. К сожалению, сексуальное удовлетворение не меняет её высокомерно-брезгливого выражения лица. Но они с мужем вроде бы меня не разоблачили. Во всяком случае, желание убить свидетеля в глазах Эрнеста Гесса не читается.

Начинается праздничный ужин. Ведущие разворачивают программу, гости толкают тосты, дарят подарки — градус веселья нарастает. Я чувствую себя не в своей тарелке. Кусок в горло не лезет, и я только цежу шампанское, чокаясь бокалом после каждого тоста со всеми желающими. Страшно хочется домой, но сколько продлится мой плен, не знаю. А вдруг Григорий не явится? До каких пор мне тут сидеть? Спросить не имею никакой возможности — как это сделать за бесконечной чередой тостов? Решаю дождаться танцевальной паузы на туалет и все же предпринять попытку бегства.

Но тут все как-то разом затихают и с интересом смотрят на дорожку. А по ней своей коронной вальяжной походкой вышагивает Гесс в чёрном смокинге и белоснежный рубашке. В руке он держит корзину с потрясающей композицией из редких цветов и вообще выглядит так, что гостям есть от чего голос потерять.

— Всех приветствую, — говорит жених года и обходит стол с моей стороны.

Доходит до моего стула, кладёт руку на голое плечо. Я вскидываю на него взгляд — Гесс смотрит жарко, гладит мою шею. Все мимолетно — и секунды времени не занимает, но мне хватает, чтобы затрепетать. А Григорий идёт к бабуле. Склоняется, целует в щеку, вручает цветы и толкает поздравительную речь.

Почти все гости смотрят на именинницу и внука с умилением, только не папаша с женой. Я кошусь на Эрнеста и Наталью, пытаясь прочитать их эмоции, но я не психолог, мне слишком сложно расшифровать выражения их лиц. С одной стороны, выглядят они вроде бы гостеприимными и радушными родственниками, улыбаются. А с другой... Улыбки их фальшивые, глаз не касаются. Наталья сжимает ножку фужера так, что она того и гляди сейчас переломится. А Эрнест нервно барабанит пальцами по столу.

Официальное поздравление заканчивается. Григорий садится на свое место и вдруг подаётся ко мне и целует в губы! Я не знаю, как не шарахаюсь и не падаю со стула. Вот был бы номер! Прикусываю его губу, показывая свое возмущение, а ещё кладу руку ему на ногу и щипаю. Наконец, до жениха доходит неуместность подобной подставы, и он меня отпускает.

— Ну прости, зая, я спешил, как только мог! — оправдывается, проявляя недюжинный актёрский талант. Нам вместе надо в кино сниматься. — Тебя тут не обижали? Ты уже рассказала всем, что мы собираемся пожениться как можно раньше?

А как же?! Чего я только ни рассказала! И даже то, что ты мне теперь точно миллион заплатишь, даже если у тебя ничего не вышло! У меня только половина суммы на лекарства от стресса уйдёт!

Глава 10

— Получилось? — тихо спрашиваю у сообщника, когда он выводит меня танцевать.

Да-да, вот прямо берет за руку и ведёт на танцпол обниматься в медленном танце. Григорий вообще очень качественно изображает моего жениха. Так качественно, что я сама в это почти верю. Хотя тут, наверное, ещё выпитое шампанское виновато. Я его хоть и цедила по капельке, но коварные пузырьки всё же добрались до мозгов и теперь булькают там, заставляя глупо улыбаться и терять связь с реальностью. Иначе с чего бы я сейчас наслаждаюсь прикосновениями сильных рук Гесса, прижимавшего меня к своему твердому телу?