Идея Фикс - Маша Драч
- В этой комнате есть ванная, - мужчина кивнул головой в сторону двери, которую до этого момента я не замечала.
Я сбитая с толку успела лишь подняться, когда Патрик уже покинул спальню.
Часть 7
Профессор Бонье в элегантном платье с чудесной вышивкой стояла у кафедры и объясняла студентам, почему так важно следить за новостями. Мы как будущие журналисты, по мнению профессора, обязаны постоянно проверять новостную ленту в Интернете и хотя бы иногда покупать утренний выпуск газеты. Миссис Бонье рассказывала всё это настолько увлекательно, что иногда у меня создавалось впечатление, будто мы находимся на совершенно другом факультете, который абсолютно не связан с журналистикой.
Я просто обожала посещать лекции профессора Бонье. Они были наполнены настолько легкой и непринужденной атмосферой, что в какой-то миг грань между преподавателем и студентом становилась почти незримой. Мы обсуждали разные темы, которые не всегда были связанны с нашим предметом изучения. Но это поспешный и ошибочный вывод. Профессор Бонье так умело связывала любое явление с журналистикой и взаимодействием человека с информацией, что тут нельзя не удивиться.
Мне и в голову не могло прийти, что большинство нынешних сериалов скрывают в себе мощные и глубокие посылы, которые способны в корне изменить мышление человека. Так же, мы часто обсуждаем посещенные спектакли и работу нашего местного театра. Казалось бы, какое отношение театр имеет к журналистике? Как выяснилось, спектакль служит тем каналом, что распространяет информацию и доносит до зрителя определенный скрытый смысл.
Именно благодаря профессору Бонье все мы полюбили походы театр, и проводить анализ людей, с которыми мы по случайности сталкиваемся каждый день на улице. Нас учили детальному наблюдению и способности видеть истину, что не запятнана слухами и ложью.
Лекции социальной коммуникации научили меня многому, но сегодня я никак не могла сосредоточиться на словах профессора. Я слышала ее, но не понимала, о чем идет речь. Низ живота жутко болел, а между ног всё невыносимо саднило. Сидеть за партой для меня оказалось хуже любой пытки. Я постоянно ерзала на своем месте, и вечно упускала нить общей беседы.
В целом эта боль не была для меня серьезной проблемой. Хуже всего было оттого, что именно эта боль безустанно напоминала о Патрике. Именно это для меня было невыносимей всего. Моя голова была полна удручающих мыслей, что не позволяли сосредоточиться на лекции. Я чувствовала себя обманутой и вместе с тем не могла избавиться от ощущения грязной шлюхи. Разум усердно твердил, что я накручиваю себя и преувеличиваю, но легче мне всё равно не становилось.
Я знала и прекрасно понимала, на что иду, но чувство полного разочарования не покидало меня. Если хорошенько во всём разобраться, то я добровольно позволила сделать Патрику со мной всё, что он захочет. Более того, в определенной степени мне было приятно, даже несмотря на ноющую боль, что преследует меня с раннего утра. Патрик меня не обидел и вроде бы не унизил, я добровольно согласилась переспать с ним. Но где-то на подсознательном уровне мне хотелось верить, что эта ночь для нас станет какой-то особенной. На самом же деле, Патрик лишь утолил свой сексуальный голод и ушел, оставив меня одну в собственной крови и его сперме. Такое положение оказалось для меня слишком оскорбительным.
В голове постоянно повторялись слова Марго насчет того, что в подобных клубах не ищут серьезных отношений. Я знала это, но всё равно упрямо верила, что стану для Патрика не еще одной девушкой, которая скрасит его вечер. Моя глупая и беспочвенная уверенность выглядела дурацкой и наивной.
Раз в жизни я позволила себе рискнуть, но этот риск стал напрасным. Было трудно держать себя под контролем, отчего-то сильно хотелось плакать, но я держалась. Никто не виноват в том, что я себе что-то там вообразила. Но чувства упрямо шли вразрез со здравым смыслом, и это еще больше меня угнетало.
Хотелось поехать домой, броситься в объятия мамы и горько разрыдаться. Казалось, что после этого мне обязательно должно стать легче. Пусть она бы меня поругала и осудила за такой беспечный поступок. А лучше было бы вновь стать маленькой девочкой, которая не знает, что такое настоящие проблемы и душевные переживания. Но это невозможно и мне нужно самостоятельно справиться с собой.
Профессор Бонье продолжает свой очередной рассказ о взаимоотношениях человека с информационным полем, а я по-прежнему ничего не могу понять. Меня будто выбросило за приделы аудитории и кроме своих переживаний, я ничего больше не слышала. Обсуждать эту проблему с Марго я боялась и не хотела. Она бы расстроилась и непременно начала бы злиться. Могу даже поспорить, что подруга пошла бы в тот клуб только для того, чтобы влепить Патрику крепкую пощечину. Я знаю Марго, она бывает очень вспыльчивой и остановить ее практически невозможно. Да и в целом, не могу же я постоянно загружать ее своими проблемами. В конце концов, мне скоро исполнится двадцать и уже пора научиться самостоятельно, принимать решения и справляться с преградами, что появляются на жизненном пути.
Из водоворота собственных мыслей меня вырвал внезапный визит медсестры. Я постаралась изменить немного свою позу, но очередной позыв боли заставил меня сидеть и не двигаться. Медсестра подошла к профессору Бонье и что-то прошептала ей на ухо, профессор положительно кивнула.
- Завтра состоится обязательный медицинский осмотр студентов факультета журналистики, - объявила медсестра, обращаясь к нам. – Перечень докторов, которых нужно пройти висит на доске объявлений.
По аудитории прошлась волна недовольного ропота. Думаю, найдется не так много людей, которые способны искренне заявить, что они любят посещать больницы. Я была точно такой же. С объявлением о медосмотре, все мои мрачные размышления резко отошли на второй план. Я даже немного запаниковала, осознав, что завтра мне придется посетить кабинет гинеколога. Как я объясню свою ситуацию и отвечу на вопросы, которые мне непременно зададут? Бояться было нечего, но страх всё равно не отпускал. Правильно говорят, что беда не приходит одна.
Когда я вернулась в общежитие, Марго занималась созданием своих новых эскизов. Она сидела на полу, сложив ноги по-турецки, и зажав в зубах черный фломастер, что-то рисовала на листе бумаги. Светлые волосы были завязаны в небрежный пучок, но несколько прядей всё равно спадали на лоб. В комнате играла тихая музыка и в воздухе буквально витала творческая атмосфера. Здесь было так спокойно
