Единственная Миллиардера (СИ) - Ангелос Валерия

– Там пара царапин!

– Кто на тебя напал?

– Да так, – понимаю, что тут только правду надо сказать. – Я сам драку начал. Директор теперь с тобой говорить хочет. Опять. Но этот Басаев такой придурок. Он сам нарвался. Я бы ему все зубы выбил. Иначе он ничего не поймет. Я еще мало ему врезал. Слишком быстро нас растащили. Просто не успел. Я бы ему показал, покруче “Бойни в китайском…

Замолкаю. Зря снова про это кино вспомнил. Сейчас Тамара опять начнет рассказывать, что силой ничего не докажешь и рано мне смотреть такие жестокие фильмы.

Но она молчит. Бледная. Волнуется. Ну понятно. И к директору не хочет. Он вроде и не старый, а зануда. Как начнет говорить, спать охота.

– Басаев? – спрашивает Тамара.

Тихо. Очень тихо спрашивает. Я даже голос ее не узнаю, и если бы не видел ее рядом, то подумал, это не она говорит.

– Эльдар Басаев, – говорю. – Тот еще дебил. Если бы ты видела, что он в школе делает, сама бы ему врезала.

– Глеб, завтра ты в школу не пойдешь.

Она улыбается.

И это странно.

Хотя улыбается она непривычно. Натянуто. Слабо. Не по-настоящему. Не как Тамара, которую я знаю. Опять на себя не похожа. Обычно после моих драк и вызова в школу она поступает совсем иначе. Ругается. Отчитывает. Объясняет, почему я поступаю плохо. Рассказывает, как надо.

– Я сейчас вещи соберу, – говорит Тамара. – В деревню поедем.

Круто. Я решаю не спрашивать ничего. Вдруг передумает? В деревне я раньше не был. Но это точно лучше школы.

Глава 11

Деревня оказывается гораздо дальше, чем я думал. Казалось, дорога займет час, максимум два, но мы едем почти сутки. А потом задерживаемся там на несколько дней.

– Здесь в школу пойдешь, – говорит Тамара.

– Почему?

– Так надо.

Она хмурится. Обычно все объясняет прямо и четко, но здесь не тот случай. Я не достаю ее с расспросами. Мне и в деревне нормально. Тут даже лучше, чем в городе, поэтому я не возражаю против нового места, быстро привыкаю.

Красиво. Лес рядом. Речка. Сейчас уже холодно купаться, но я все равно умудряюсь сделать пару заплывов. Да и друзей нахожу. В новой школе круто выходит. Я сразу отличником становлюсь, по каждому из предметов. А еще много узнаю. Здесь совсем другая жизнь открывается. Телевизора у нас нет, поэтому приходится забыть про кино, но я не жалею. Всегда можно найти развлечения, да и полезных штук полно.

Самое яркое воспоминание: нож. Нет, конечно, я и раньше ножи видел, на кухне, да и пацаны могли в школу принести, простые, перочинные. Но этот нож совсем другой. Особенный, изогнутый. Рукоять у него тоже интересная. Тогда еще не знаю, как правильно назвать такую, но она смахивает на кастет из тех фильмов, которые я люблю. А лезвие даже не описать. Как оно поблескивает, сверкает, отражая солнечные лучи. Я рот приоткрываю, пока наблюдаю. А потом картина резко смазывается.

Животный вопль. Брызги крови. Все заканчивается за секунду.

Я не сразу понимаю, что именно произошло. Вижу, как лезвие снова и снова входит внутрь, вырывая багровые всплески, нарезает тело на крупные куски. Наблюдаю и чувствую, как подступает тошнота, ком забивается в горле, а желудок резко скручивает спазмами. Там одним ножом дело не обходится. Берут другие инструменты.

– Ты чего, – насмешливо хмыкает Ванька, один из моих новых приятелей, он хлопает меня по плечу и спрашивает: – Перепугался?

– Нет, – мотаю головой. – С чего бы?

– Не знаю. Обычное дело. Батя козла зарезал. Но у тебя такая рожа, будто сейчас здесь все заблюешь. Позеленел весь.

– Ничего я не позеленел, – кулаки сжимаю, а ком в горле никак сглотнуть не могу. – Мне вообще нож понравился. Тоже такой хочу.

– Держи.

Ванькин отец к нам подступает, протягивает мне оружие. Ловко так поворачивает, рукоятью подает.

Я знаю, что бояться глупо. Много раз кровь видел. В кино. Да и в жизни. Сам же Эльдару тогда зубы подправил, нос перебил. Но то на эмоциях. И он заслужил. А тут совсем другое дело.

Жалко мне этого козла. Хотя в деревне резать кого-то обычное дело. То курей, то свиней. Сам процесс я раньше не видел. Впервые застал.

– Городской, – тянет Ванька. – Все вы неженки.

Беру нож. Обхватываю рукоять покрепче. Так сильно сжимаю, чтобы дрожь в пальцах никто не заметил.

– Молодец, парень, – замечает Ванькин отец. – Из тебя бы вышел отличный мясник. Хорошо взялся. Природный талант чувствуется. Уж поверь, у меня на такое глаз наметан.

– Глеб, ты чем занят?

Тамара появляется рядом.

– Нож смотрю.

– Отдавай нож, – говорит она. – Живо. Ты мне нужен. Сейчас же. Ну, что застыл?

Возвращаю оружие Ванькиному отцу.

– Все, пойдем.

Тамара уводит меня из соседского двора. Я даже рад, что она быстро появляется. Смотрю на свою ладонь, сжимаю и разжимаю пальцы.

Нет, с Эльдаром иначе все было.

Нож красивый. Лезвие крутое. Острое. Даже смотришь просто и уже все понимаешь. Но меня выворачивает наизнанку, как только соседи из виду скрываются.

– Прости, – потом Тамаре говорю, когда вечер наступает.

– За что? – она явно удивляется.

– Ну как, – плечами жму. – Я здоровый пацан, а от вида крови так струсил. Стыдно за меня. Я же все понимаю. Но ты не переживай, это же первый раз, потом я привыкну.

– Глеб, – она улыбается. – Я бы могла переживать, если бы тебе дурно не стало. Местные ребята давно привыкли, кто-то даже помогает родителям.

– Я все про того козла думаю, – признаюсь как есть, по затылку ладонью прохожусь. – Глупо, конечно. Но может, его получилось бы спасти? Ну если сразу же взять и зашить.

– Может, – кивает Тамара. – Только наш сосед бы не разрешил. Он давно этого козла на убой готовил. Такая работа.

Мясник. Я понял. Ванькин отец мясник. Он много всякой живности разводит, после режет, продает. Не знаю, что там углядел в моей хватки, но мясником никогда не стану. Не мое это. А вот нож бы хотел.

Мне и ночью снится то лезвие. Без крови. Чистая сталь. А потом приходит бельгиец из фильмов. Долго мы с ним болтаем, но утром я уже ничего не помню.

Дни проходят спокойно, правда я до сих пор не могу понять, почему мы уехали в деревню. У Тамары проблемы на работе?

Здесь она помогает местному фельдшеру, а в городе работала врачом. Я плохо разбираюсь в должностях, но даже мне понятно, что врач круче помощника.

Однажды днем я сижу за книжкой. Школы сегодня нет. Выходной. Я бы на улицу пошел, Ванька звал, но история слишком интересная. Про индейцев. Дочитаю и выйду. Нагуляться еще успею.

– Глеб, уходи отсюда.

Тамара хватает меня за плечи и вздергивает. Книжка падает на пол.

– Я потом…

– Беги! – обрывает. – Сейчас.

– Куда?

– Да куда угодно, – запихивает мне деньги в карман и на выход тянет. – В ближайшую деревню. Там на конюшне переночуй. Никому не показывайся. Утром продолжишь дорогу. Беги. Просто беги. Понял?

Ничего я не понял. Точнее понял кое-что, и это мне совсем не нравилось. Тамара сильно напугана. Чем? Я не мог разобраться.

Она вытолкала меня из дома. И я побежал. Но далеко не ушел. Назад тянуло. Присел за оградой и увидел, как по дороге мчат три громадные черные тачки. Тормозят рядом с нашими воротами. Оттуда вылетают мужики. Высокие и крупные. В спортивных костюмах. Даже похожи внешне. Трудно отличить.

Это какая-то команда? Вообще, вид у них как у бандитов, которых бельгиец раскидывал в начале “Кровавого турнира”. Смуглые. Темноволосые. С густыми бородами. И тут я вижу знакомое лицо. Эльдар. Только нос у него как будто скошен, в сторону смотрит.

Они все переговариваются. Громко. Но я плохо разбираю слова. Язык мне незнаком. Дверь с петель сносят, внутрь вламываются.

“Беги! – звучит в голове голос Тамары. – Беги!”

Но как я могу бежать, если она там одна?

Я возвращаюсь в дом, и за те пару минут, пока добираюсь туда, наконец, понимаю, почему мы переехали в деревню, еще и так далеко.